Читать книгу "Мои неотразимые гадюки. Книга 3 - Александра Александровна Сергеева"

— девица не уточнила, хотя и косилась на Дона многозначительно. Граничка пообещала отцу-командиру, что присмотрит за бурёнками. И, если что, как следует успокоит по мозгам. Но «системник» требовал подключиться к процессу, ибо девчушка не железная. А бессовестный стабилизатор вконец оборзел.

Стабилизатор вовсе не оборзел — обиженно бухтел про себя Дон, мониторя психологический фон стада. Стабилизатор вынужден заниматься чёрте чем, а он агрегат умственный. Нельзя запрячь в одну телегу коня и… так далее. Кажется, серну. Да нет: лань. Да ещё и трепетную, как манипулятор, нервы у которого, между прочим, тоже не железные. Это все прочие участники туристической эмиграции прилепились позже, а он нянчится с этой долбанной системой уже страшно сказать, сколько лет. Никакого детства, ни минуты покоя, ни единого шанса пожить для себя — эпизодический секс не в счёт.

А тут ещё коровы — просто кошмар какой-то. Да впереди по курсу вместо обещанных развалин торчит вполне себе нормальная крепость. Стены на месте и весьма высоки. А с виду и толсты, как подобает подобным сооружениям.

— Заметили со стен? — уточнил Дон.

— Угу, — подтвердил уже Гоб, ибо Фуф давным-давно миновал мечтателя-манипулятора.

А Грассин помогал першерону с возом аккуратно спускаться по устроенной на склоне ленточной дороге для транспорта. Транспорт тебе не коровы, которым дороги вообще по барабану: прут, куда глаза таращатся.

— А нам это не повредит? — слегка поплохело Дону при мысли о ядре катапульты, летящем поприветствовать гостей долины.

— Они уже никому повредить не смогут, — насмешливо прокомментировал Гнер, поравнявшись с ним. — Что-то ты какой-то дёрганный, — участливо заметил он и потащил дальше недовольного коня, за которым погромыхивал на камнях воз.

Дон согласился с другом, что его и вправду подёргивает сверх меры — куда только «барбос» смотрит? Он хлебнул манипуляторова бальзамчика. И продолжил спуск в рядах крупного рогатого скота, душа которого изо всех сил тянулась к зеленеющему внизу океану травы.

Глава 4

Интересно, а эти скоты понимают, что манипулятор у них не железный?

Они пошли прямиком через северный перевал — чего городить огород со всякой там конспирацией? Нет, Дон первый приветствовал всякие там околичности да вокругхождения. Ко всякой там героически-клинической прямоте он не находил в себе внутренней симпатии — видать, порода не та. Но и не перебарщивал с многозначительной многослойностью там, где правила бал голая конкретика.

К местному-то барону честно направили посыльного — куда уж громче заявить о своём вторжении? Честно предупредили, мол, заглянули в заброшенную крепость на минуточку. Денёк отдохнём, поблагодарим за гостеприимство и отправимся своей дорогой. Радгар из Чесла по заверениям аборигенов в адеквате. Да в таких кромешных феодальных заботах, что всякие там проходимцы ему до фонаря. Хотя проходимцы, что намылились в Утробу, в Черногорье неинтересны лишь пенькам да копёнкам. И тут господин Радгар наверняка бы нашёл, что спросить для общего, так сказать, развития и пользы отечеству.

Ещё спросит: не последний день знакомы в разрезе политики добрососедства. Кто-кто, а уж щупы точно не станут заниматься животноводством дабы организовать к завтраку масла с творогом. А пышущие силищей армы не добудут из земли никакого сырья для изготовления хлебобулочных изделий — руки не из того места произрастают. Так что будущие торговые взаимоотношения налицо. И пусть хоть одна падла вмешается — Дон лично уроет во имя сытого благополучия системы. Главное, дожить до него и не отбросить ласты во всяких там испытаниях с истязаниями интеллигентного организма манипулятора.

И пары дней не удалось понежиться на отведённом Дону соломенном тюфяке в пустом и холодном склепе, что некогда звался покоями самого нара. Единственное место, где фурычил камин. В нищей крепости даже солома — богатство. А его героические армы за полдня нашинковали гору дров, которую их першероны заколебались таскать в крепость. Так что тепло и горячая ванна входили в программу реабилитации организма, истощённого погоней за счастьем.

Но от нападок оголтелой военщины Дону не помог отбиться даже дед. Те прямо в горло вцепились: по коням, шашки долой, айда нечисть поганую потрошить! За что воевали, если так тормозим на финише? И всё в таком же духе. Ужасный век, ужасные сердца — ворчал Дон, когда Тарьяс погнал их с Лэти и Лэйрой на охрану вышедших на сенокос крепостных аборигенов. Сестрички явились из лесу на побывку с помывкой, но вернуться в леса к грагам не успели — мастер припахал их к сельхозработам. Этому тоже неймётся, хотя…

Куда деваться? Ладно, днём они с щупами ещё могут присмотреть за коровами на лужку. А когда двинут в Утробу? Аборигены за стены не ходят, а шмыгают на минуточку. Поход на озеро за рыбой — целое событие. А косить — это несколько дней угробить. Особенно, когда косари сплошь ходячие скелеты — только на мужиках Мурана сенокос и вывозили. Для Дона стало делом чести оградить своих коров от голодной смерти в этом концлагере.

Как и в походе на Черногорье, самую разумную предусмотрительность выказала Дайна. Наплевав на интересы каких-то там сельских задротов, девчонка целиком и полностью посвятила себя интересам системы. Ладно мужики — даже взыскательные сварливые барыньки-южанки благосклонно взирали на то, как глубоко в их системное хозяйство внедрилась бывшая сельская чучундра. Ничтоже сумняшеся, Дайна сволокла в общую кучу все рюкзаки, мешки и прочий багаж бестолковых господ путешественников. Вытряхнула каждую тару и придирчиво проинспектировала невзрачный пованивающий хлам. Затем потребовала у армов натаскать ей воды и организовала нескольких баб на грандиозную стирку. Работу прачек эта умница оплатила привозным мылом, над которым бедные женщины аж обрыдались — видать, уже не надеялись свидеться при жизни.

— Понятно, почему она тебе нравится, — одобрительно констатировала Паксая, сунув братцу гамбургер и кружку с горячим чаем.

Он только взошёл на двор крепости, дабы пообедать в свою очередь. Пообедать — уныло оглядел он гигантский бутерброд с остатками вчерашнего варёного мяса и вялой зеленью — а не давиться всухомятку.

— Некогда готовить! — тотчас окрысилась Паксая на невысказанную критику. — Не видишь? Мы собираемся, раз кое-кому приспичило на базу без пересадки.

Дон видел. И весьма благодарно оценил усилия носящейся по двору Дайны. Всё их личное и общественное барахло сушилось на многочисленных приспособах. Высохшее аборигенки под неусыпным надзором Дайны утюжили громадными утюгами, нагретыми на жаровне. На диво цивилизованная крестьянка терпеть не могла блох с прочей поганой живностью и умела с ней бороться — даже в её отсутствие с целью профилактики.

— Девчонки уже переоделись в чистое, — заметила Паксая, готовясь стартовать по своим делам. — Ребята тоже.