Читать книгу "Зайка для Хищника - Саша Кей"

Хорошая выносливая Зайка.

Сношать не пересношать, перевожу про себя я.

Встречаясь с Ильей глазами, вижу, что в его взгляде снова загорается огонь желания. Он еще не полыхает, но набирает силу.

А я пока даже не знаю, выдержит ли моя киска повторение. В процессе было сладко, а теперь, когда над тем, что было норкой, поработал отбойный молоток, там саднит и немного щиплет.

Поднимаюсь на колени и подбираюсь к Илье. Он с готовностью откладывает свое художество и, положив ладонь мне на горло, наклоняется и целует. Медленно, со вкусом, а я решаю его отблагодарить за феерический оргазм доступным мне сейчас способом.

Обхватываю пальчиками его уже воспрявший орган и, слегка погладив, начинаю скользить по стволу. Волк без стеснения подается бедрами вперед, а когда на кончике выступает капелька, его рука ложится мне на затылок и пригибает ниже. Совершенно недвусмысленный жест.

Облизнув губы, я впускаю головку в рот.

Член толстый, и даже языку остается мало места.

— Не спеши, Зайка, — Илья контролирует глубину погружения. — Положи на язык и расслабь горлышко.

Ох, я вспоминаю, что он обещал приучить все мои дырочки к своему члену.

Расслабившись я приноравливаюсь к этому скольжению. Илья меня щадит, загоняя член глубоко не каждый раз. В этом есть некий магнетизм, притягательность. Ласкать мужскую гордость таким способом, показывая женскую слабость. Подчиняясь его желаниям. Это непросто, но, когда Волк достает блестящий от слюны член из горла, я даже испытываю сожаление.

— Детка, сегодня ты мне даришь массу вдохновения, — он снова целует меня в распухшие губы. Илья поднимается и протягивает мне руку. — У меня есть идея для наброска. Стоит посмотреть, как это выглядит в натуре.

Глава четырнадцатая

— Илья, я не уверена, что уже стоит… — поднимаясь на кровати, выражаю свои сомнения.

— Волк сделает зайке только хорошо, — с этими словами Илья запускает руку мне между ножек и показывает тянущуюся за пальцами ниточку моих соков. — Я же обещал быть нежным.

Очередной горячий поцелуй лишает меня воли.

Будь что будет.

Возможно, это наша последняя ночь.

Не разрывая поцелуя, Волк подтягивает мое колено выше и закидывает его себе на бедро. Пока я стою на постели, ему очень удобно дразнить меня. Пальцами он тревожит клитор, а губами ласкает грудь.

У меня шумит в ушах от того, что Волк делает у меня там внизу. Добившись, подгибания моих коленей, он разворачивает меня к стене.

— Упрись ручками, Зайка. Пониже и понадежнее.

Илья все еще удерживает мое колено, и теперь моя лодыжка покоится у него на пояснице. Изогнувшись в его объятьях, я опираюсь на стену на уровне живота.

— Статуэточка, — восхищается он.

Да, наверно, действительно похоже на позу балерины на музыкальных шкатулках, но все сравнения вылетают у меня из головы, потому что я чувствую, как Илья водит головкой у меня между ног, все выше поднимая колено. И когда я оказываюсь раскрыта настолько, что даже опухшие губки размыкаются сами, он проскальзывает внутрь.

Первый же толчок открывает для меня новую вселенную. И я готова терпеть неудобную позу сколько угодно. Хотя Волк практически сам держит меня в руках, но, балансируя на одной ноге и напрягая руки, не так легко выдерживать страсть Ильи. Впрочем, Волк опять не соврал, это того стоило. Зайке очень хорошо.

— Вот так, сладкая, не будешь от меня больше бегать. Не будешь говорить, что могла отказать. Никуда ты с него у меня не денешься, — слышу я его сквозь свое мычание и всхлипы, которые он вырывает из меня, проникая так глубоко, как я и не думала, что это возможно.

Мыслей нет, я — сгусток инстинктов.

Не такая уж я выносливая, а может, сказывается, что я еще не отошла от первых двух оргазмов, но кончаю я раньше Ильи, который, кажется, только распалился.

Заметив, что мои руки соскальзывают с опоры, Волк подхватывает меня, укладывает на кровать на спину, подтягивает мои сдвинуты колени к груди, практически складывая меня пополам, и заставляет обхватить их руками.

Попка поступает в его распоряжение.

Илья аккуратно достает пробку, и не успеваю я возмутиться, как ее место занимает нечто другое. Намного более длинное и толстое. Разработанное колечко безропотно принимает замену.

Все еще ощущая отголоски от последнего оргазма, я смотрю на то, как Илья подбирается к своему. Заострившиеся черты лица, лихорадочный блеск глаз.

— Прости, Зайка! Тут удовольствие будет позже. Главное, что тебе не больно.

Или хороший анестезирующий гель, или Волк такой умелец, но распечатанная попка действительно почти не болит, и я терпеливо позволяю Илье получить свое удовольствие.

— Мой хвостик. Только мой. Поняла?

Киваю. Видимо, мое признание своей ему принадлежности радует Волка настолько, что с рыком он заливает семя в мою попку. Илья не сразу ее покидает, оставаясь и пульсируя во мне, он разводит сдвинутые колени, и, наклонившись, жадно и глубоко меня целует, одной рукой находя клитор и сжимая его.

Новый взрыв, и я выгибаюсь, хватая ртом воздух.

— Ты у меня всегда будешь довольная, я позабочусь об этом, — обещает он.

Первая постучавшаяся в голову мысль, после того как я продышалась, он обещал, что попользует и растянет все дырочки, и вот я кончила с толстым членом в попе. Прошло что-то около двух часов. Какой заботливый, усмехаюсь я.

Наручные часики, оставшиеся при мне, показывают всего-то десять вечера. А мне кажется, что я непрерывно занимаюсь сексом уже целые сутки. Завтра я буду кряхтеть, как столетняя старуха. Отдохнула так отдохнула.

Двухлетний целибат того стоил.

Выскальзывая из меня, Илья ложится рядом и поворачивает меня к себе лицом, зарываясь мне в волосы и крепко обнимая.

Совершенно не хочется вырываться из его объятий, но некстати очнувшийся мозг напоминает, что завтра — рабочий день. И радости тела — это, конечно, прекрасно, но к сожалению пора домой.

— Сдается мне, сейчас я достаточно грязная, — еле выговариваю заплетающимся языком.

— Я сделал еще не все, что хотел, но я не бесчувственное чудовище. Тебе стоит отдохнуть.

— Мне надо домой, — ворчу я.

— Да, так будет лучше, — к моему огорчению соглашается Илья, а я-то размечталась, что он начнет меня уговаривать не уходить. — Если ты останешься, я точно наплюю на разумность, и воплощу-таки все фантазии.

И почему-то я верю, что он говорит не для красного словца. Илья не похож на мужчину, у которого есть проблемы в общении с женщинами, но сегодня он будто сорвался с цепи. Дорвался до сладкого.

— Ты можешь сходить в душ, а я пока соберусь, — рассуждая о здравомыслии, он