Читать книгу "Чужая судьба - Ирина Сафина"

— Тьфу на вас, в самом деле! — разозлилась Ангелина Васильевна. — Что ж вы заладили: накликаете, да накликаете! Вы прекрасно знаете, почему я так поступаю. Другого выхода нет. Иначе Викторию сюда не заманить. Она любит деньги. Наследство — единственное, что могло заставить ее сюда приехать.

Борис Львович помолчал, а потом спросил с нескрываемой тревогой:

— Когда он приезжает?

Ангелина Васильевна нахмурилась.

— Через месяц.

— А когда возвращается Сенечка?

— Через три дня.

— То есть у нас будет почти месяц… Думаете, месяца нам хватит? То есть хватит, Виктории, чтобы все осознать и решиться?

— Право, не знаю… надеюсь на это. Но нам придется контролировать ситуацию, подталкивать. С вашей помощью, дорогой Борис Львович, мы справимся. Я верю.

— Ну, дай-то бог…

— Но для нас важнее пережить первые три дня. Мы должны испытать Викторию до возвращения Сенечки. Я буду изматывать ее, просить ухаживать, делать то одно, то другое. Если за эти годы у Виктории появилось сердце — она выдержит ухаживание за больной старой женщиной, а если Виктория осталась прежней, то она пошлет меня в известном направлении дня через два.

— Думаете, желание получить наследство не заставит ее притвориться?

Ангелина Васильевна улыбнулась.

— Дорогой мой, Борис Львович. Вы помните Викторию? Она хитра и изобретательна, но слишком эмоциональна. Эмоции — помеха разуму. Она может претворяться только до определенного предела, но если дожать, Виктория вспыхивает и проявляет свою истинную сущность. Даже деньги не заставят ее терпеть выходки больной старухи дольше, чем пару дней…

Приглушенно зазвонил сотовый. Ангелина Васильевна пошарила рукой под пледом и достала из кармана платья телефон.

— Алло, — произнесла она в трубку, некоторое время слушала собеседника и, не произнеся ни слова в ответ, отключилась.

— Что случилось? — спросил Борис Львович.

— Виктория скоро будет здесь.

С минуту Ангелина Васильевна и Борис Львович с тревогой и волнением смотрели друг на друга, а затем Ангелина Васильевна отбросила в сторону плед и поднялась.

— Пора! Надо успеть подготовиться. Когда она приедет, будьте подле моей кровати. Я буду лежать, как немощная, а вы… ну, сделаете, что-нибудь, чтобы Виктория прониклась жалостью. И подготовьтесь! У нее наверняка появятся вопросы к доктору, — властным тоном произнесла Ангелина Васильевна и решительным шагом направилась к дому.

Борис Львович подхватил плед и засеменил вслед за ней. Догнав ее у подножья лестницы, он спросил, тяжело дыша:

— А Наташа в курсе вашего театра? Не выдаст?

— Не выдаст, — не оборачиваясь, ответила Ангелина Васильевна. — Я ей заплатила столько денег, что она готова исполнить любую мою прихоть.

— Вот и чудненько, — проговорил Борис Львович, но уверенности в его голосе не прозвучало.

Как раз в этот момент на крыльцо дома вышла Наталья — пышногрудая улыбчивая женщина лет сорока пяти, помощница Ангелины Васильевны по дому.

— Ангелина Васильевна, ужин готов, — возвестила она. — Будете в столовой кушать или в саду?

— Наталья, они едут!

— Божечки мои! — всплеснула руками Наталья. — Началось!

Борис Львович сдавленно рассмеялся.

— Вот именно, Наташа, началось!

Ноги не слушались. Каждый шаг по направлению к дому давался Лизе с огромным трудом. Петр заметил ее беспокойство.

— Виктория Юрьевна, вам плохо? Укачало?

Лиза оперлась о его руку.

— Нет, Петя, просто волнуюсь, — призналась Лиза.

— Понимаю… вы столько лет не виделись.

В ответ Лиза только кивнула, сдерживая приступ внезапной тошноты.

Шедший позади с чемоданом водитель не выдержал медленного темпа и обогнал их. Лиза вцепилась взглядом в его широкую спину, как в ориентир, спасительный маяк и нашла в себе силы прибавить шаг.

У входа в дом их встретила симпатичная женщина. Она стояла на верхней ступени широкой лестницы и улыбалась. Отчего-то именно ее улыбка помогла Лизе расслабиться. Может потому, что эта женщина была будто окутана ореолом домашнего уюта, доброты и надежности.

— Добро пожаловать, — поприветствовала она Лизу. — Мы вас так ждем! Ангелина Васильевна будет так рада! А меня зовут Наташа. Я вроде домработницы и кухарки, но Ангелина Васильевна говорит, что я должна считать себя экономкой.

Наташа рассмеялась. Лиза протянула ей руку.

— А я Ли… Виктория.

— Ну что вы, Виктория Юрьевна! Я знаю!

Лиза смутилась. Она чуть не назвалась настоящим именем! Так проколоться в самом начале! Надо исправлять ситуацию, завоевывать Наташино доверие. И она не придумала ничего лучше, чем ляпнуть:

— Наташа, а можно вас попросить называть меня просто Викторией или Викой?

— Хорошо, — протяжно ответила Наташа. При этом она перестала улыбаться и с прищуром посмотрела на Лизу.

Этот взгляд и смена настроения Наташи Лизе не понравились. Нежели она сделала что-то не так? Что? Лиза мысленно воспроизвела в голове весь разговор. Наташу насторожило ее предложение обращаться к ней без отчества. «Бог мой!» — мысленно воскликнула Лиза. Виктория не могла так поступить! Она ведь предупреждала, что не любит панибратства и просила вести себя как можно стервознее!

— Что вы на меня так смотрите? Что-то не так? — как можно грубее спросила Лиза, обращаясь к Наташе. — Я не монстр.

Наташа засуетилась, ее полные щеки пылали румянцем.

— Простите… пойдемте, я покажу вашу комнату… Ангелина Васильевна просила привести вас к ней чуть позже. После того, как вы немного осмотритесь, передохнете с дороги.

— Я тоже пойду, — раздался позади неуверенный голос Петра. Лиза устыдилась. Увлеченная своими переживаниями она совсем забыла о юном правоведе, что все это время топтался за ее спиной.

Мучаемая раскаянием, она импульсивно повернулась и чмокнула онемевшего от изумления Петра в щеку.

— Спасибо тебе, — прошептала она.

Петр не ответил. Он стоял, открыв рот, и прижимал ладонь к тому месту, где остался ее поцелуй. Глаза его светились.

Наблюдавшая эту сцену Наталья, будто оттаяла. Она легко, заливисто рассмеялась и взяла Лизу за руку.

— Вика, пойдемте, а то Ангелина Васильевна позовет, а вы и не отдохнувши…

Лизе выделили комнату на втором этаже с видом на сад. Оставшись одна, Лиза присела на краешек большой двуспальной кровати и принялась осматривать свои хоромы. Дорогая современная мебель — просторный шкаф-купе, дверца посередине служила еще и зеркалом. По обеим сторонам от кровати две тумбочки, далее вдоль стен — туалетный столик, напольная ваза с каким-то неизвестным Лизе, но очень красивым цветком, тумба с хорошим плазменным телевизором, диагональю сантиметров семьдесят. Имелся и письменный стол с набором канцелярских принадлежностей. Возле высокого французского окна с выходом на балкон стояли два кресла и круглый журнальный столик. Пол устилал мягкий ковер с причудливым узором багряных и золотых тонов. Все предметы мебели, обои, шторы гармонировали между собой и создавали уют.