Читать книгу "Конфидентка - Роман Евгеньевич Суржиков"

ни аббатиса не ждали такого.

- Суд знаком с трудами Светлой Праматери. Они не относятся к делу. Свидетель получит строгое взыскание, если снова отвлечется на посторонние темы.

- Да, ваша светлость.

- Итак, расскажите: что произошло в ночь кражи Предмета?

Колин раскрыл рот – и закрыл. Точно как рыба. Снова разинул – и опять не издал ни звука.

- Свидетель страдает одышкой?.. – поинтересовался эмиссар.

- Ваша светлость, позвольте…

И тут дверь церкви с грохотом распахнулась.

* * *

Роуз хватило вдоха, чтобы понять обман. Не успев испытать ни обиды, ни злости, она кинулась вверх по ступеням, врезалась в дубовую дверь – и охнула от боли. Ловушка заперта.

Тогда чувства накрыли ее.

Роуз держалась всю ночь. Не дрогнула, когда план начал срываться. Не проболталась сестре Люсиль. Храбро использовала минуты, когда сестра отвлеклась. В сумраке, под огоньком свечи, метнулась к сундуку и сделала что нужно, хотя риск был идовски велик. Свеча - открытый огонь, а руки дрожат от спешки!..

Она сдержалась и дома. Отец встретил на пороге, обнял, принялся увещевать. Доченька, сейчас тебе грустно, но мы с мамой очень тебя любим. Это было трудное решение для нас, но такой шанс просто нельзя упустить. Ты окажешься в столице, при дворе архиматери. Никакой барон или даже граф не поднимет тебя на такую высоту! Доченька, я понимаю твою грусть, перетерпи сейчас, и судьба осыплет тебя щедрыми дарами!

Отец знал ее чувства, и тем не менее подвергал пытке. Это терзало душу, но и тогда Роуз сумела стерпеть. Обняла и поцеловала отца, отпустила с пожеланьем доброй ночи. А сама села у иконы – молиться и размышлять. Принимать решение.

Конечно, нужно оправдать Дэвида – вне сомнений, иначе нельзя. Но что делать потом? Роуз хотела сбежать вместе с любимым. Это значит – порвать связи с семьей, ранить отца и мать, которые любят ее. Тьма – действительно любят! Насколько было б легче, если б не любили… А Дэвиду придется бросить семинарию. И ни в какую другую его уже не примут: ясное дело, Хайтауэр этого добьется. Второй человек после капитула, тьма его сожри. Двери всех храмов на свете закроются перед Дэвидом! А он – прирожденный священник, забрать у него службу – все равно, что вырвать сердце!

Роуз взяла лист бумаги и начала писать: «Я, леди Роуз Вингрем, во имя Праматери Софьи прошу принять меня…» Каждую букву выводила с такой болью, будто резала ножом по собственной коже. Служительницам Софьи Величавой позволены браки… по достижению ранга старшей сестры, и выше. Иными словами – лет через десять. Дэвид, конечно, будет ждать, но он - священник! Мать-церковь забросит его на другой конец света, сведет с иными людьми, отвернет его путь от пути Роуз Вингрем… Через десять лет – вспомнит ли он ее? Как говорил мастер Бримсворт, любовь – быстротечная реакция.

Зато Дэвид станет священником, как и мечтал всю жизнь!

А Роуз останется рядом с матерью и отцом – буквально в трех кварталах. Смогут видеться каждое воскресенье.

А мать Люсиль, новая аббатиса монастыря, получит самую преданную помощницу, какую можно представить.

Любви конец – но Роуз найдет счастье в том, что сделает счастливыми четверых хороших людей. И она окончила письмо: «Всецело уповаю на ваше согласие. С верою в Софью, мать всех детей. Роуз Вингрем».

Что сломало ее? Ложь аббатисы.

Не запертая дверь подвала – можно было ждать подлости от той, кто продалась эмиссару. Но миг, когда аббатиса изобразила доброту… «Дэвид хотел тебя видеть. Иди к нему». Роуз успела поверить, зажечься надеждой!..

И вот, сидя у закрытой двери, она плакала навзрыд, размазывала слезы по лицу. Совсем недалеко, ярдах в двадцати, решалась судьба Дэвида. У него еще был шанс, но у Роуз – уже никакого. Ее выпустят из подвала за минуту до свадьбы. Она поедет в столицу женой чудовища.

Вернее, рабыней. Инструментом. Как он сказал: «листом бумаги с портретом хорошей жены».

Слава богам, что хотя бы Дэвид спасется…

Постойте: а спасется ли?

Она вздрогнула от этой мысли. Сработает ли план? Откуда уверенность?!

Посмеет ли Колин сказать то, что нужно? Роуз – в подвале, семинаристы – на улице. Колин один перед лицом врагов, совершенно беззащитный. Роуз – дворянка, власть Церкви над нею не так уж сильна. Но Бейкер – простой семинарист! Эмиссар может сделать с ним что угодно. Так рискнет ли он сказать нужные слова?!

Роуз сняла с плеча сумку. Красивая вещь, и очень удобная. Подарок любящего отца. Столько нужного помещается в глубинах. Развернула ткань воровского набора. Мастер особых дел показал ей, как использовать отмычки. «Чертовски рад, что миледи интересуется нашим ремеслом! Вставляете длинную, нащупываете дальнюю бородку. Поворачиваете, подпираете, чтоб не упала обратно. Потом вставляете среднюю… Попробуйте сами, миледи!»

Было темно - ни свечи, ни фонаря. Горстка солнечных лучей проникала сквозь щель между досок. Ее хватило, чтобы увидеть: тут нет механического замка! Отмычки бесполезны!

Но как аббатиса заперла дверь?.. Роуз зажмурилась, напрягла память. Ага, с наружной стороны есть засов. Не скользящий, а накидной, его нужно поднять… Но дверь отворяется наружу, между нею и притолокой нет никакой щели!

А откуда тогда свет? Доски двери подогнаны не вплотную, имеется зазор – два волоска толщиной… Роуз выдернула из набора все инструменты. Пилка, еще одна, шило, отвертка… Наощупь выбрала два самый тонких и твердых. Лишь бы не сломались. Святая Софья, мать всех детей, сделай так, чтобы хватило прочности!

Вогнала в щель две полоски стали - и нажала крест накрест, изо всех сил. Святые боги, как тяжело! Инструменты гнулись, Роуз стонала от натуги. Доски не двигались с места. Не двигались. Не двигались, тьма бы их! Нужно сильнее. Сожри вас всех! Еще сильней!..

Раздался скрип. Левая доска сдвинулась, просвет расширился до толщины ножа. Прижав инструмент локтем, Роуз вонзила тонкую отмычку между досок – и толкнула засов вверх.

Едва не ослепла от солнечного света, когда дверь распахнулась.

Бросив все, она побежала к церкви. Да спасут боги того, кто попробует остановить!

Рванула двери, грохнула створкой о камень, влетела в притвор.

Промчала до центрального нефа, увидела Колина за кафедрой. Нет дела до всех, можно их даже не замечать. Один Колин имеет значение!

- Сударь, вы дали показания?!

- Ээ… у… еще нет, миледи.

- Слава богам! Я очень хотела услышать. Говорите же.

Аббатиса поднялась с места:

- Дева Роуз, почему вы