Читать книгу "Глубже - Робин Йорк"

Кришны взялись курицы — возможно, он их откуда-то украл. Кришна и курицы прославились в прошлом году. Курицы появлялись повсюду — занимали туалеты, свисали со стропил в столовой, сидели на вершине большой фаллической металлической скульптуры в центре кампуса или свисали с бочонка для вечеринок.

Но на этот раз Кришна стоял в одном конце холла, в двадцати футах от аккуратно расставленных кеглей, и наматывал свою курицу на несколько тугих оборотов руки. Пока я наблюдала, он отпустил курицу, подбросив ее под руку, и она пронеслась по воздуху с удивительной скоростью. Она ударилась о кегли, и они взорвались, разлетевшись по всему холлу. Бриджит вскрикнула, а потом наклонилась, смеясь.

Это было совершенно по-юношески — игра, девичья реакция Бриджит, красные глаза Кришны и его обкуренная ухмылка. Утром мне нужно было сдать сочинение и еще многое нужно было отшлифовать. У меня было домашнее задание по латыни и, если бы мне пришлось идти в библиотеку из-за этих ребят, я бы…

Внезапно дверь напротив моей открылась. Уэст вышел с курицей в каждой руке и двухлитровой бутылкой газировки под мышкой.

— Ладно, вот что я думаю о куриных ракетах, — сказал он, прежде чем увидел меня и остановился.

Мы смотрели друг на друга. Возможно, не целых десять минут, но ощущение было именно таким. Неприлично долгое время, когда я почти никогда не позволяла себе больше, чем взгляд. Я наблюдала за тем, как дергается его рот. Его ноздри раздуваются. Его слишком бледные серо-зеленые глаза светились озорством.

Я запуталась в его глазах, мысленно споткнулась и упала, а потом не могла распутаться.

Уэст приподнял бровь.

— Хочешь поиграть?

Он ничего не имел в виду. Я почти уверена.

Или, то есть, он имел в виду, но все, что он имел в виду, это то, что, если я скажу да, я получу собственную курицу и свободный пропуск, чтобы предаваться этим глупостям, отлынивать от домашней работы, вести себя как другая девчонка.

Он не имел в виду, хочу ли я его.

Хотела бы я научиться быть свободной. Хотела бы я быть другой.

Но, несмотря на это, мое сердце билось, как барабан и я не могла перевести дух, чтобы ответить: — Нет, спасибо.

Это не для меня.

Ты не для меня.

Отрицание было слишком плотным в моем горле. Если бы я попыталась сказать «нет» вслух, я бы подавилась, потому что я хотела сказать «да».

В конце концов, я ничего не сказала. Нейт подошел сзади и обхватил меня за талию, положив подбородок мне на плечо.

— Что за шум?

За спиной Уэста захлопнулась дверь. Его лицо закрылось, и переломный момент, на котором я стояла, расплющился под моими ногами в знакомую, ничем не выделяющуюся местность моего холла, моего штата, всей моей скучной жизни.

— Просто выпускаем пар, — сказал Уэст.

— Не могли бы вы потише, а? — спросил Нейт. — Мы пытаемся учиться.

— Конечно.

Нейт затащил меня внутрь, закрыл дверь, поцеловал в шею. Его руки блуждали под моей рубашкой, по лифчику, а потом я остановила его, потому что Бриджит была в холле, а мне нужно было писать работу.

И еще потому, что я чувствовала себя опустошенной, как будто у меня отняли какую-то важную возможность. Что-то большее, чем детская игра в боулинг в холле.

А алхимию парня, который мог превратить двухлитровые бутылки из-под газировки в куриные ракеты.

Иногда я думаю, не является ли тяга, которую я чувствовала к Уэсту, причиной того, что я рассталась с Нейтом. Не набирала ли она силу, пока не стала настолько сильной, что бросила тень на все мои остальные чувства, а я даже не осознавала этого.

Когда я думаю о Нейте, о Уэсте, мне трудно определить, в чем моя вина, а в чем нет.

Когда я сплю, нет покоя. Мне снится, что за мной гонятся, нападают, причиняют боль. В своих снах я — жертва, и сны начинают казаться более реальными, чем день.

Грузовики простаивают за Уолмартом и продуктовым магазином. Парень на заправке узнал кто я и спрашивает, как идут дела, когда я плачу за бензин и апельсиновый сок. Ему за сорок, у него борода с проседью и брюшко. Он кажется хорошим человеком, но насколько он может быть хорошим, работая в ночную смену в Кам энд Гоу (Приходи и Уходи или Кончай и Уходи)?

Даже название заправки слишком мерзкое. Раньше оно казалось мне забавным. Теперь оно вызывает у меня воспоминания, и я стала ездить за двадцать миль в соседний город, чтобы купить там бензин, потому что я больше не могу разговаривать с парнем из Кам энд Гоу, не задаваясь вопросом, не видел ли он меня без одежды.

Я проезжаю мимо толпы пьяных студентов, которые возвращаются в колледж из бара или паба, хватая друг друга за локти, смеясь и толкаясь. Однажды я увидела, как упала девушка. Она была наедине с парнем, и я подумала, что он собирается ее изнасиловать, но он помог ей подняться. Я остановила машину и сделала глубокий вдох, близкий к гипервентиляции. Потому что, серьезно, что со мной такое, что я так подумала?

Раньше я бы никогда не подумала. Никогда.

Я не хочу быть такой до конца своих дней. Если бы у меня была кнопка отменить, я бы нажала ее и сильно. Но если и есть какой-то способ вернуться к тому, что было раньше, я его не нашла.

Большинство ночей я провожу около пекарни.

Я говорю себе, что не буду, но я делаю это.

У меня строгий личный приказ: не ездить сюда, не парковаться перед входом, не смотреть в окно, чтобы увидеть Уэста.

И все же я здесь.

Свет льется из кухни в задней части магазина, проникает через пластиковое стекло на тротуар. Я нажимаю на экстренный тормоз, но оставляю двигатель работать на холостом ходу. Когда машина остановилась, моя музыка звучит слишком громко, поэтому я наклоняюсь вперед, чтобы сделать тише.

Я представляю, что на кухне тепло и вкусно пахнет. Мысленный вкус этого сладок, это противоядие от всех тех часов, которые я провожу за ноутбуком, просеивая худшее, что может предложить человечество.

Фигура Уэста пересекает дверной проем. К тому времени, как я выхожу, одной рукой придерживая дверь, а другой убирая ключи в толстовку, он уже исчез. Порыв холодного ветра обдувает мои открытые ноги и шею. Я сгорбилась, засунув кулаки поглубже в карман толстовки с капюшоном.

Мужчины в моей голове хотят знать, на что я смотрю и почему я такая