Читать книгу "Пять эссе на темы этики - Умберто Эко"

тот день на нас с Ваттимо нашел именно такой застольный тон: он сказал обо мне несколько остроумных и дружелюбных фраз, на что я ответил не менее шутливым образом, обрисовывая в анекдотах и парадоксах наши вековечные дивергенции.

На следующий день одна итальянская газета шарахнула на полную полосу («Культура») новость о жуткой стычке на премии Гринцане, которая, по мнению автора статьи, символизировала некий новый драматический и непреодолимый раскол в итальянской философии. Автор статьи прекрасно знал, что новости никакой не было, пусть даже и культурной. Он попросту раздул сенсацию, причем на пустом месте. Предоставляю вам самим найти подобные примеры в области политики. Однако культурный пример характерен: журналу требовалось изобрести сенсацию, чтобы хоть чем-нибудь заполнить чрезмерное количество страниц, отведенных на всячину, культуру и нравы и пронизанных идеологией зрелищности.

Возьмем хоть «Коррьере делла сера» (44 полосы) и «Репубблика» (54 полосы) за понедельник, 23 января. Учитывая, что верстка у «Коррьере» более емкая, будем считать, что количество материала в этих номерах примерно совпадает. Понедельник – трудный день, день без свежих политических и экономических новостей, в крайнем случае можно отвести душу на спорте. В Италии на этот день приходится разгар правительственного кризиса, и оба наших журнала имели возможность разместить подвалы на тему дуэли Дини с Берлускони. Теракт в Израиле в годовщину Освенцима занял большую часть первой полосы. В довесок был процесс Андреотти[12] и, в случае «Коррьере», кончина долгожительницы – старейшины семьи Кеннеди. Имелась хроника военных действий в Чечне. Где взять остальную газету? Оба издания посвятили соответственно 7 и 4 страницы разделу городских происшествий, отвели 14 и 7 – на спорт, 2 и 3 – на культуру, 2 и 5 – на экономику, и 8 и 9 страниц на нравы, зрелища и телевидение. В обоих случаях из 32 страниц приблизительно 15 были отданы под обзоры стиля «еженедельник».

Сравним теперь с «Нью-Йорк таймс» за тот же понедельник. 53 полосы, 16 из которых ушли под спорт, ю заняты городскими проблемами и ю – проблемами экономики. Осталось 16 страниц. Там у них никакого кризиса не происходило, Вашингтону тоже было нечем особенно похвалиться, поэтому 5 страниц под шапкой National Report были заполнены внутренними событиями. А затем, после описания израильского смертоубийства, я увидел не менее десятка статей о Перу, Гаити, о беженцах с Кубы, о Руанде, Боснии, Алжире, о международном конгрессе по проблемам бедности, о Японии после землетрясения, о процессе епископа Гэйо. Затем – две убористых полосы со статьями комментаторов и политических аналитиков.

Наши две итальянские газеты не говорили ни о Перу, ни о Гаити, ни о Кубе с Руандой. Допустим даже, что первые две темы больше интересуют американцев, нежели европейцев. Но в любом случае наглядно, что в мире происходили какие-то международные события и что итальянские газеты ими пренебрегли, чтоб увеличить квоту зрелищно-телевизионной тематики. «Нью-Йорк таймс» в порядке исключения ради понедельника посвящает две страницы медиа-бизнесу но занимается не выбалтыванием секретов и не сплетничаньем об известных персонах, а обдумыванием и экономическим анализом проблем шоу-бизнеса.

Газета и телевидение

Итальянская печать одержима телевидением. Именно телевидение определяет лейтмотивы нашей печати. Ни в одной стране мира, ни в одном издании мира новости, касающиеся ТВ, не красуются, как у нас, в шапках первых полос (если только Миттеран и Клинтон не выступят за день до того с обращением к народу или если в стране не поменяется руководитель крупнейшего национального телеканала).

Не надо мне отвечать, что про ТВ пишут, дабы занять место. А как же тогда «Нью-Йорк таймс» от воскресенья, 22 января? В общей сложности – 569 страниц, включая рекламные вкладыши, литературную тетрадку, недельное приложение «Всякая всячина», огромные разделы путешествий, автомобилей и проч. Говорится ли что-нибудь о ТВ? Все же не последний электробытовой прибор в американской жизни. Да, говорится. На странице 32 в приложении по искусству и зрелищам есть, во-первых, обзор по поводу расовых стереотипов в программах, а во-вторых, большая рецензия на хороший документальный фильм о вулканах. Потом – вкладыш с программами, это само собой, и, в сущности, тема телевидения больше не возникает, не просматривается она и в разделе быта и нравов. Значит, неправда, что о телевидении говорить обязательно, чтобы заполнить место и заинтересовать публику. Значит, это итальянский вариант, а не суровая необходимость.

В тот же день у нас в Италии газеты много занимались телепередачей, которую ведет Кьямбретти (причем передачу лишь предстояло смотреть, так что наличествовал факт бесплатного рекламирования), где главный сюжет состоял в том, что Кьямбретти порывался войти с телегруппой в университетскую аудиторию, где в тот момент шла моя лекция, а я, из уважения к месту и к процессу, его не пустил и дурачиться на лекции не позволил. Если новость состояла именно в этом (поскольку действительно ново, что удалось защитить какое-то святое место от телеосквернения), она заслуживала четырех строк в отделе курьезов.

А если бы ко мне на лекцию постучался с телекамерой кто-то из политиков, а я бы предложил ему удалиться? Даже не входя в аудиторию, даже не мелькнув на экране, этот политик попал бы на первые полосы газет. В Италии политики привлекают первостепенное внимание журналистов в случае, если изрекут нечто с экрана ТВ (или даже только предупредят, что хотят изречь). Газеты пишут не о том, что происходило накануне в государстве, а о том, как о происходившем кто-то высказался или мог бы высказаться по «ящику». И если бы только это! Несомненно, хлесткие фразы политиков на ТВ у нас фигурируют вместо формального пресс-коммюнике. Да чего там, в Италии считается годным для первой полосы, в качестве политических новостей, даже обмен оплеухами между депутатами д’Агостино и Згарби в парламенте.

Безусловно, у нас в стране, более чем где-либо, телевидение тесно переплетено с политикой, иначе не вводился бы принцип par condicio (равных квот телевремени для каждого политического объединения). Так было еще во времена государственного телевидения, управлявшегося Бернабеи, то есть задолго до прихода Берлускони с его частными каналами «Фининвест». Газеты обязаны отражать эту переплетенность. Один знакомый иностранец прочитал наши газеты за 29 января и правильно заметил, что только в Италии может быть такое: на первой полосе и на седьмой полосе «Репубблика» и на пятой полосе «Коррьере» поперек многих колонок красуется историческое заявление того же телеведущего, Кьямбретти: «Не уйду из передачи» (связанное с нападками другого телеведущего, Санторо, имевшими место накануне). Разумеется, личные дела одного из конферансье не должны бы составлять главную новость