Читать книгу "Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев"

доллара, закупаем зерно на вырученные деньги и продаем его в Стране 1. Смотрите: если мы все правильно посчитаем, то увидим, что такая схема по балансу означает, что в расчете на период времени, который мы взяли, образовалось 35 миллионов долларов прибыли.

Операция продажи зерна не приносит нам ничего. Вся прибыль получается с того, что мы в развивающейся стране ткань и утварь продаем в долларах дороже.

И еще один момент. В этой торговле, если считать в долларах по внутренним ценам развитой страны, у развитой страны образуется дефицит торговли с развивающейся страной – те же 35 миллионов долларов (табл. 9).

Таблица 9. Баланс внешней торговли

Мы наблюдаем это применительно к любой развитой стране. Англия конца XIX века начинала с того, что якобы была мастерской мира, а потом застряла в дефиците торгового баланса. Мы видим то же самое на примере Соединенных Штатов сегодня, посмотрим на отношения Китая и Соединенных Штатов. Там мы наблюдаем дефицит. Что говорят Соединенные Штаты Китаю в ответ на это? «Ребята! – говорят они. – Ревальвируйте ваш юань, допустим, до 30 тугриков! Тогда мы будем вам больше вывозить, вы нам будете меньше ввозить, и тогда у нас пропадет дефицит в торговле».

Но Китай, наша развивающаяся страна не может ревальвировать свою валюту! Обратная сделка с вывозом зерна не приносит никакой прибыли никому. Она нужна только для того, чтобы в Стране 2 появились доллары. Если доллары не появятся, как только я ревальвирую свою валюту, эта сделка станет убыточной и она не будет осуществляться. Я заработаю, я продам, но продам за тугрики. Эти тугрики внутри страны надо будет преобразовать в доллары, а доллары сюда не поступают, потому что сделка по вывозу зерна невыгодна. Долларов нет, я хочу репатриировать тугрики из развивающейся страны, и тугрик, наоборот, будет девальвироваться. То есть 40 тугриков за 1 доллар – это верхняя планка, выше которой ревальвировать нельзя. Если будут колебания, то они будут осуществляться ниже этой отметки.

Это тоже наблюдаемое явление. Ни одна ревальвация валют в развивающихся странах не приводит, как правило, к изменению баланса (только в долгосрочном плане, там другие факторы работают). Дисбаланс уменьшается, а там начинаются финансовые и прочие проблемы.

Самый типичный пример финансовых и иных проблем такого рода, связанных с ревальвацией – Япония, которая в середине 1980-х годов ревальвировала иену. У Японии улучшились взаимоотношения с США, потому что сначала ничего не произошло, так все и продолжалось, но на этой ревальвированной йене нарастился пузырь, после чего японская экономика просто рухнула, и это сработало в пользу торгового баланса Соединенных Штатов. Такие вещи возможны. Мы в рамках этой модели не можем их рассматривать, это просто иллюстрация из реальной жизни.

У нас получилось – балансы потерь и выгод. Значит: минус 35 миллионов человеко-часов в развитой стране, рост безработицы. Дефицит – 35 миллионов долларов в торговле с развивающейся страной. А кто получил прибыль, которая, как мы видели, тоже составила 35 миллионов?

И вот неожиданный вывод. Эту прибыль получила какая-то третья сила.

Это те люди или организации, которые наладили взаимодействие между двумя экономиками и получили прибыль. Но откуда они сами, из какой страны? Они могут быть резидентами развитой страны, могут быть резидентами развивающейся страны. А могут быть и из какой-нибудь третьей, не нарисованной у нас страны. И тогда полученная прибыль будет записана в доход этой неизвестной нам страны: то ли Швейцарии, то ли Сингапура, то ли Гонконга.

Мы получили важный результат, касающийся всего процесса взаимодействия. Мы вычислили третью силу (в следующих лекциях мы с этой силой познакомимся поближе, увидим, что это за сила, как она работает и какую роль выполняет).

Казалось бы, теория сравнительных преимуществ Рикардо – старая добрая и хорошо известная. Однако почему-то никто никогда не просчитывал ее до конца.

Ну и в заключение давайте поговорим про эти 35 миллионов человеко-часов, о которых мы на время позабыли. Человеко-часы в раз-

витой стране высвободились, появились свободные работники. В модели Рикардо это оценивается как выгода от внешней торговли для совокупного производства обеих стран. На самом деле, реализовать эту выгоду можно только в том случае, если в новой системе, состоящей из двух экономик, удастся повысить уровень разделения труда. А такая возможность существует далеко не всегда.

Если есть возможность повысить уровень разделения труда в развитой стране, то можно ли ее использовать? Будут проблемы, эти безработные в нашем примере – фермеры, а фермеры больше не нужны; чтобы повысить уровень разделения труда, нужны программисты или хотя бы металлурги. Это сложная социальная проблема. Если мы напряжем свою память, то поймем, что развитые страны регулярно с ней сталкивались, иногда она принимала достаточно острый характер, но до какого-то времени в целом более-менее в среднесрочной перспективе все-таки решалась.

Повышение уровня разделения труда в расширенной системе, слитой из двух экономик, – это единственный возможный эффект внешней торговли для реального сектора. Никаких дополнительных эффектов мы пока что не получили. Единственный эффект – высвобождение 35 миллионов человеко-часов и потенциальная возможность повышения уровня разделения труда в развитой стране, которую еще надо уметь реализовать [12].

Приложение 1

Наша схема монокультурного взаимодействия двух стран похожа на теорию сравнительных преимуществ Д. Рикардо, но в действительности между ними есть принципиальные различия.

Если сравнивать нашу модель и известную модель Д. Рикардо с точки зрения чисто математической (скорее арифметической), то создается впечатление, что речь идет об одной и той же модели. Однако и у нас, и у Рикардо модели экономические, а вот с экономической точки зрения различия весьма существенны.

С экономической точки зрения важны не цифры, а точное описание ситуации, к которой они относятся. Мы и Рикардо рассматриваем разные ситуации – соответственно и ход рассуждений, и выводы у нас различаются.

Самое главное отличие заключается в следующем. Мы рассматриваем взаимодействие двух стран при предположении о том, что они различаются уровнем технологического разделения труда. Что касается Рикардо, то у него рассуждения базируются на естественном разделении труда, основанном на природных или благоприобретенных преимуществах. При этом некоторые замечания Рикардо дают основания предположить, что он знает про технологическое разделение труда, однако и в этих случаях остаются сомнения: действительно ли речь идет о технологическом разделении труда, или о естественном, основанном на благоприобретенных преимуществах.

Это