Читать книгу "Ночные животные - Эшли Энн Дьюал"

href="ch2.xhtml#id38" class="a">[11]?

– Я искренне удивлен, что ты использовал эту метафору.

– А я удивлен, что ты в курсе того, что такое «метафора». Ну? – Арт воодушевленно расправил плечи. – В конце концов, мы на вечеринке. Глупо уходить просто так.

– Сомневаюсь, что тут найдется выпивка получше той, что ты окрестил мочой.

– Кто ищет, тот всегда найдет.

Костя не разделял триумфального настроения богатенького наследника. Подумаешь, поставили на место кретина. Большое дело! Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь девушке из университета.

– Я спас тебе жизнь, помнишь? – проговорил Артур, помахав перебинтованной рукой.

– Опять ты за свое.

– Да брось ворчать, амиго.

– Я не из Мексики.

– А жаль, я обожаю текилу. – Костя вскинул брови – мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. – Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.

– Пообещал, – выдохнул Ромал, – но теперь жалею об этом.

Он отвернулся и уже собирался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они вошли в общежитие и проплыли мимо, оставив после себя цветочный запах.

Среди них была она.

Та самая блондинка, которую Костя увидел недавно возле института. Высокая, очень красивая и пленительная незнакомка, смеющаяся над шутками подруг, одетая в мужскую кожаную куртку, с ярко-красной помадой на губах. Она вдруг посмотрела на Костю из лифта. Их взгляды встретились всего на секунду, створки закрылись. Но парень уже точно знал, что ему нужно. Он покосился на Артура и криво ухмыльнулся:

– На самом деле выпить не помешает.

Глава четвертая

Знакомство

Артур обрадовался, когда Костя решил остаться. Ему хотелось наладить отношения с обоими соседями – с Даней все шло как по маслу, но Ромал огрызался и держал дистанцию. У такого поведения определенно были причины, и Арту хотелось их выяснить. Несмотря на свое высокомерие и некоторую безответственность, плохим парнем он не был. Ему приходилось многим жертвовать ради семьи: например, никогда не упоминать о работе отца и уж тем более не жаловаться на то, что происходило в его жизни. Он боролся со своими демонами, а они, уж поверьте, соблазняли искусно. Так, что многие на его месте сломались бы. Но Артур старался найти себя в пестром калейдоскопе непонятной студенческой жизни. Ему хотелось найти себя. Он должен был это сделать.

Костя заметил, что блондин удивительно молчалив, и нахмурился. Ребята стояли около старого подоконника, на котором валялись десятки окурков, и пили пиво.

– Второй глоток, – заметил Ромал, разрядив обстановку, – а ты все еще жив.

– На пиво не похоже, – проворчал Артур, – но сойдет.

– Пиво как пиво.

– Сразу видно, что ты – дилетант.

– Слишком много умных слов за один вечер. Прячешь в кармане словарь?

– Нет, мне через наушник нашептывают папины клерки.

– Я так и подумал, – Костя усмехнулся и сделал еще один глоток.

На фоне облезлых стен и треснувшей оконной рамы Селиверстов выглядел нелепо. Даже в обычной куртке и обычной футболке он казался пришельцем с другой планеты. Планеты аристократов. Он совсем иначе держал спину, иначе двигался и даже разговаривал. Только идиот не заметил бы подвоха, а Ромал никогда идиотом не был.

– И каков план?

Арт обернулся:

– В смысле?

– Что ты забыл в нашем университете? Да еще и в общежитии. Твой отец – один из самых высокооплачиваемых сыщиков Санкт-Петербурга. У него ведь свое детективное агентство, своя империя… к нему обращаются все сливки Питера.

– Уже забил о нем информацию в Википедии[12]?

– Я же учусь на юридическом, гений, и собираюсь специализироваться на уголовном или, может, административном праве. Ты хотя бы представляешь, сколько работ защитил твой отец? Я вырос на его книгах. Жаль, что он не преподает.

– Тогда он не заработал бы состояние.

– Верно, – хмыкнул Костя, – но это не объясняет, что здесь делаешь ты.

– Учусь, – отшутился Артур, неуверенно облокотившись о подоконник. – Думаешь, я выпил так много, что готов рассказать тебе всю подноготную?

– Думаю, ты что-то скрываешь.

– Звучит драматично. Но ведь тебе тоже есть чем поделиться?

– Ошибаешься.

– То сорвиголова, то защитник обездоленных.

– Этот разговор начинает мне надоедать, – раздраженно бросил Ромал и отвернулся, а Селиверстов невинно пожал плечами:

– Ты сам его начал.

– Тебе здесь не место.

– Это точно. Я завалил тест по французскому, а у меня сроду по нему плохих оценок не было. На тренировках все через одно место. И на философии я умудрился облажаться.

– Да я о другом. – Костя покосился на блондина. – У тебя ведь все шансы учиться в каком-нибудь Гарварде, а ты просиживаешь штаны в Питере.

– В Гарварде? Ну ты скажешь, – усмехнулся Артур. – Мне бы дожить здесь до конца недели. Я свечку схожу поставлю! Чтобы на французском меня больше не вызывали перед всеми позориться. Никогда бы не подумал, что учиться так отстойно.

– А школа тебя ничему не научила?

– Только тому, что мое имя дорого стоит.

– Тогда почему бы тебе вновь не начать им пользоваться?

Арт вдруг грустно улыбнулся и пробормотал:

– Это тема для более крепкой выпивки.

Ромал потер пальцами запекшуюся ссадину на подбородке. Артур Селиверстов был странным парнем. Он улыбался то слишком часто, то слишком редко. Обычно так ведут себя люди, которые пытаются подавить свои истинные чувства. Они сражаются с сомнениями и оттого выглядят нелепо. В их движениях много неестественного, в их словах частенько закрадывается двойной смысл. Они так стараются привести жизнь в порядок, что сильнее запутываются в паутине повседневности.

– Тебя лишили наследства? – в лоб спросил Костя, на что Артур едва не поперхнулся пивом и растерянно уставился на соседа:

– Что за чушь?

– Вывод сам собой напрашивается.

– Слушай, Пуаро[13], никто меня наследства не лишал, мой отец был бы счастлив, если бы я прекратил издеваться над матерью и вернулся домой.

– И что тебе мешает?

– Множество причин, ясно? – Селиверстов нахмурился и нервно поправил куртку. На его лице появилось странное, уязвимое выражение. Костя в жизни не подумал бы, что Селиверстов может выглядеть… ранимо. – Ты допрос мне решил устроить или что? Статью пишешь? Я надеюсь, тебе не надо объяснять, что о том, кто я на самом деле, никто знать не должен.

– Хорошая попытка, – фыркнул Ромал и вальяжно прислонился к стене. – У людей и без нас дел хватает, не спорю. Они так сильно заняты собой, что по сторонам не смотрят.

– Вот именно.

– Но глупо надеяться, что никто не догадается.

– Я никогда особо не светился. Папа настаивал. Свой профиль я закрыл.

– А этикетки с чемоданов не содрал.

– Мои чемоданы только вы с Даней видели.

– Интернет-новости, местные издания, желтая