Читать книгу "Антикварный плут - Алексей Макеев"

Марины со вдовцом Журиным. Агентша во время визита мгновенно поняла, что старик одинок, заметила портрет любимой жены на стене и количество комнат в огромной квартире. Чтобы зацепить пожилого мужчину, впечатлить его, бросилась менять внешность и попыталась стать максимально похожей на Лидию. Для этого и были перекрашены волосы из густого каштана в белый цвет, вставлены линзы голубого цвета, исчезли пышные формы. Даже макияж охотница за состоятельными женихами подобрала так, чтобы быть похожей на покойную жену Журина. Преображение сработало, и Олег Митрофанович стал оказывать знаки внимания, приглашать в гости копию Лидии. Что произошло потом? Об этом может рассказать сама Исаева, когда увидит доводы у опера в руках. Лев потянулся к стопке фотографий:

– Возьму еще одну карточку? Одна – Стрекозе, вторая – мне на память.

– Бери, – каркнула хрипло Мадам. – У меня этого добра навалом. Вопросы закончились? Мне спать пора, – она сочно зевнула, показав крепкие ряды искусственных зубов. – Йога, медитация, иглоукалывание, на завтрак ростки пшеницы. Здоровый образ жизни. Слышал о таком? Скучно, зато жить буду до 100 лет.

– Это хорошо, – пробормотал Лев, выбираясь из глубокого кресла. Пускай Мадам живет, сколько ей хочется, тем более ее секреты тянутся до сих пор через года и помогают раскрывать вполне современные дела.

Распрощавшись со своей информаторшей, опер тем же запутанным маршрутом отправился на подземный паркинг и только потом прошагал вдоль дорожки к боковому выходу. При его появлении кусты не шелохнулись, но он чувствовал кожей, что преследователь затаился за черными прутьями с пожухлыми листьями и не сводит с него взгляда. Расслабленной походкой Гуров прошел по дорожке, толкнул тяжелую калитку и нырнул через несколько метров асфальтированной тропинки в арку. До этого он шел специально медленно и вразвалку, изображая усталого человека, которого заставили идти после рабочего дня в магазин за хлебом или на обязательную прогулку с собакой. Вот он бредет неохотно, проклиная забывчивую жену или энергичного пса. Но как только сыщик оказался в арке, то бросился бежать, стараясь ступать мягко, чтобы стук шагов не разлетелся по полукруглому тоннелю. За несколько секунд он оказался на другом краю прохода, свернул за стенку, уперся носками кроссовок в бетонную стену, руками ухватился за край и с усилием подтянул наверх тело. Опер оказался на небольшом выступе из бетона, чуть выше метра над землей. Ему был виден выход из арки, а преследователь не заметит полицейского, что притаился наверху. Можно будет внезапно атаковать сверху или со спины, что сразу дезориентирует соперника.

Рука нащупала в темноте что-то тяжелое, кажется обломок кирпича или плоский камень. В это время в тоннеле раздалось учащенное дыхание и быстрые шаги. Его наблюдатель бежал со всех ног, потеряв объект из виду. Бросок! Кусок кирпича полетел вперед в черноту и с глухим стуком ударил бегуна по ногам. Тот с грохотом обрушился на землю, Гуров тотчас же прыгнул вперед из своего укрытия, в несколько шагов настиг лежащего и придавил фигуру коленом. Одной рукой он сделал кольцо вокруг шеи для захвата. Резкий прием совсем обездвижил длинное тело на земле, лишь из-под рукава куртки заблеял высокий голос:

– Что вы делаете? Отпустите меня!

В шоке Лев расслабил захват и отшатнулся в сторону:

– Марина? Зачем вы шли за…

Договорить он не успел, женщина вдруг вскочила на ноги и резво кинулась к противоположному концу прохода. Лев ухватил кирпич, запустил его по низу опять, словно снаряд. От удара Исаева вновь потеряла равновесие и грохнулась на колени, встала на четвереньки и поползла сноровисто в спасительные кусты вдоль забора. Треск, и худая фигура исчезла среди зарослей. Только укрытие было слишком жидким, чтобы скрыть высокую Стрекозу. Ее спина и голова то и дело выныривали среди веток. Опер бросился напролом, отдирая от себя цепляющиеся короткими отростками ветки. Женщина же уже выкатилась кубарем с края живой изгороди и неожиданно ринулась прямо на дорогу под мчащиеся по асфальту автомобили.

– Помогите! Убивают!

Машины с нервным гудением огибали мечущуюся в сумраке фигуру. Лев попытался сделать шаг и тут же отскочил назад, чтобы не угодить под несущийся на всей скорости джип. Из окна в его сторону полетела брань водителя. Теперь каждый пытался втиснуться в поток, Стрекоза на разделительном островке, а Гуров через полосу от нее. Они то делали шаг, то отпрыгивали в сторону, снова неуверенно топтались на месте, не решаясь рискнуть и попытаться проскочить между машинами. Лев видел, что на другой стороне начинается густая застройка из пятиэтажек, среди которых женщина сможет скрыться, спрятаться от него. И он решился – сложил руки рупором и выкрикнул:

– Стрекоза, постой! Я только поговорить! Обещаю, что не трону!

Но его слова возымели обратный эффект, женщина под визг тормозов и скрип шин бросилась напролом по дороге в темноту района. Оперу пришлось тоже выпрыгнуть на асфальт, увернуться от капота машины, получить болезненный тычок фарами в бедро и рухнуть на островок, где только что нервно металась пожилая женщина. Несколько автомобилей, которые столкнулись из-за выбежавшей на дорогу Исаевой, сгрудились посередине ленты из асфальта, остановив поток. Водители с криком вываливались со своих мест, указывая на удаляющуюся черную фигуру:

– Сумасшедшая какая-то выскочила прямо на дорогу!

– Она мне под колеса прыгнула! Вы видели?! Видели?!

– Держи ее! Полиция!

Лев перебежал дорогу и кинулся со всех ног за беглянкой, которая нырнула в скопление из металлических домиков-гаражей. Она уже изнемогала от усталости, бежала еле-еле, шатаясь во все стороны на каблуках. Гурову понадобилось лишь сделать пару прыжков, чтобы схватить беглянку за руку, а та вдруг принялась громко, в голос, рыдать:

– За что вы так со мной? Что я сделала? За что вы меня избиваете? Отпустите, мне больно! Больно! Рука! Нога, нога, не могу наступить! Вы ее сломали мне!

От ее притворного возмущения и наигранности Гурова, словно молнией, ударило злостью. Он подхватил женщину поперек тела и потащил обратно через дорогу в сторону своего автомобиля. Правда, теперь он воспользовался пешеходным переходом в сотне метров от места аварии, что устроила Стрекоза. Та слабо трепыхалась в его руках и кричала:

– Помогите, помогите, люди! Насилуют! Отпустите! Мне больно!

Но на темных улицах уже почти не было прохожих, а неясные фигуры вдалеке предпочли испариться, услышав крики о помощи. Разозленные автомобилисты разбирались со своими повреждениями и не обратили внимания на странную парочку.

Лев открыл дверь в салон, усадил рывком свою пленницу. Сам обошел машину с другой стороны и тоже уселся на пассажирское заднее сиденье рядом с растрепанной женщиной. Исаева задергалась и снова принялась верещать высоким голосом:

– Убивают! Помогите! Похитили!

Опер выдохнул, сжал зубы, чтобы успокоиться. Дамочка действовала ему на нервы своей наигранной истерикой. Он вытащил из кармана фотографию, сунул Исаевой прямо в руки:

– Это подарок от Мадам.

Ту будто выключили из розетки, все тело обмякло бессильным мешком, голос упал до испуганного шепота:

– С того света? Она… она теперь привидение?

Гуров хмыкнул, он и забыл совсем, что официально Носова Екатерина считается мертвой вот уже больше пяти лет как. Слухи о ее смерти, видимо, дошли и до бывшей работницы гарема элитной сутенерши. Исаева внезапно забормотала как в бреду:

– Они преследуют меня, они преследуют. Мертвые кругом! Нет, нет, они хотят меня забрать! Не дайте им меня забрать! – Она вдруг упала в узкий проем между сиденьями и прижалась головой к колену опера. – Прошу, умоляю, не забирайте меня к мертвым! Я хочу жить, я хочу жить, я все грехи замолю!

У Льва мгновенно созрела в голове мысль, как же узнать правду об отношениях Исаевой с вдовцом. Он, не меняя выражения лица, кивнул согласно, лишь медленно убрал колено подальше от трясущихся в приступе рыданий кудряшек:

– Покайся, расскажи о грехах, как стариков в могилу сводила, и будет тебе прощение.

Заплаканная, с размазанной косметикой, Марина подняла голову и торопливо зашептала:

– Все расскажу, все! Только к мертвецам не забирай, прошу. Они окружили меня! Мадам, жена старика, они все мертвые, в этот мир за мной вернулись, хотят с собой забрать. Ненавидят меня. Мадам простить не может историю с замужеством, завидовала всегда моей красоте, а Лидия эта мужа своего приревновала ко мне. С того света явилась, лишь бы его от меня отогнать. Не дала стать хозяйкой в ее доме.

– Как ты мужей своих на тот свет отправила?

Женщина снова залилась слезами:

– Я не виновата, я не виновата. Я же просто супружеский долг исполняла, танцевала перед ними стриптиз, танцы восточные, ублажала их ночами. Немножко просто