Читать книгу "Шаман 2. Чёртов чай - Клименко Тимофей"

крысы. У нас, наоборот, прибежал крыс, и корабль дал крен. У меня очень неплохо развита интуиция, но даже я своим кошачьим пушистым задом не почуял беды. Девчонка впала в кому, отчего - не понятно. Марка я проверил очень внимательно, он никакой заразы в дом не приносил, это точно.

Прозрачный куда-то исчез. Этот самовлюблённый напыщенный болван вечно где-то пропадает, особенно когда он сильно нужен. А странный чёрно-рыжий говорил, что мы, кошки и коты, живём в двух мирах сразу, и вход в мир духов находится в наших глазах. Я полчаса пялился на себя в зеркало, звал Прозрачного - всё бесполезно. Что же нам теперь делать-то?»

***

Джунгли. Утренние джунгли. Ранее утро. Если посмотреть наверх, то можно увидеть красивое синее небо и макушки огромных деревьев, в листве которых играют лучи солнца. Но здесь, внизу, стоит полумрак, окутанный молочным молчаливым туманом.

Пришелец привычно хотел взмыть вверх, но что-то ему мешало это сделать. Хойя посмотрел на свои руки, они были человеческие. Иномирец лежал на земле, и необычное состояние удивило его до глубины души. Когда-то в прошлых жизнях Курад уже был в таком же теле, и вот теперь он отчётливо вспомнил все. Хойя сел на землю и внимательно осмотрел себя. По всему телу шли загадочные узоры, выведенные чьей-то заботливой и умелой рукой. Пришелец встал на ноги, но его вестибулярный аппарат дал сбой, и Курад, неловко проскакав несколько метров, завалился в траву. Перед глазами тут же выросла чья-то любопытная мордочка, не моргая посмотрела на Хойю, высунула раздвоенный язычок и, недовольно шипнув, исчезла в кромешной туманно-травной мгле. Иномирец вновь поднялся на ноги и теперь уже осторожно, делая мелкие шажки, пошёл к тропинке, на которой он чуть ранее обнаружил себя. Через несколько минут Курад полностью освоился в теле и теперь наслаждался великолепной управляемостью тренированной и достаточно молодой модели «хомо сапиенс». Со стороны это выглядело примерно так: в диком-диком лесу, сквозь клубящийся утренний туман, по еле заметной тропинке, лёгкой походкой коренного жителя, знающего здесь всё, шёл представитель какого-то небольшого племени, живущего вне основной человеческой цивилизации, и насвистывал «Полонез Огинского».

И тут хлынул ливень. Небо почернело, словно его залили тушью. Ослепительно-жёлтые молнии рыскали тут и там, ища свою жертву. Иномирец поднял ладони и увидел, как они моментально наполнились прозрачной водой. В полушаге от тела уже ничего не было видно, сплошная стена, состоящая из длинных тонких струек теплой тропической влаги. Не было слышно ничего, кроме шума бьющих по листьям капель и раскатов трещавшего по швам неба.

Хойя стоял под деревом и наслаждался стихией. В его мире таких интересных и зрелищных событий не происходит, он это видел впервые. Молния ослепила на одно мгновение, и Курад даже не успел испугаться.

За спиной послышалось вежливое покашливание. Пришелец повернулся и увидел... волшебника! Того самого, в чью квартиру он так и не смог попасть. Тот был одет в серые брюки и тёмный вязаный свитер. Никаких плащей и огромных шляп, всё как у обычных людей.

- Кто ты? Объясни мне, пожалуйста! Я не могу понять. Ты не похож на всех остальных жителей Земли. Я слышал, что ты умеешь делать то, чего не умеют делать остальные. Как у тебя получилось переместиться сюда и можешь ли ты забрать меня отсюда? - Говоря это, иномирец внимательно всматривался в лицо собеседника.

- Меня зовут Александр, и я шаман. Со мной всё очень просто, я разрешил себе не быть ограниченным рамками, в которых замкнуты сознания остальных. Я не один такой. Нас, Стражей, много. Но мы разбросаны по мирам. Сейчас ты Странник, но ты уже на Пути Стража. И ты должен пройти этот путь сам. Я могу лишь указать тебе направление. Ты думаешь, что попал сюда случайно? Нет, друг, это проделки Великого Космоса. Это он создал портал, через который ты и попал в наш трёхмерный мир. Потом ты поймёшь, что все произошедшее с тобой несёт несомненную пользу, а пока тебе нужно возвращаться к Михаилу и Марии. Девушка провалилась в Изнанку Миров. Мой друг Дима, тоже Странник, как и ты, выведет её оттуда в Междумирье - это такая прослойка между измерениями, если по-твоему, - но дальше ей уже не выбраться. Дальше уже твоя забота.

- Но почему я должен кого-то спасать, когда сам нуждаюсь в помощи?

- Потому что ты сейчас чувствуешь на своей шкуре то, о чём раньше только слышал. Страх смерти. Своей и чужой. Трёхмерность учит спешить жить. И чтобы люди не превращались в безмозглых аморфных существ, нам постоянно напоминают о смерти. Смерти боятся все живые, потому что не знают, что там, за чертой. И именно этот страх понуждает к развитию. Если бы не было здесь страха смерти, то большинство бы просто деградировало, ублажая свое тело пищей и играя в блестящие игрушки. Только страх смерти движет цивилизацию вперёд. У вас такого нет. И чтобы обрести новые Знания, ты должен познать этот страх и научиться его преодолевать. Твой мир - не лучшая версия нашего, а просто другая. И не более того.

У Хойи на лице проявился неподдельный интерес. Волшебник это увидел, покачал головой и дунул в него крупинкой Знаний. От дыхания шамана Курад закрутился в воздухе и выпал из этого уютного тропического мира.

Сибирский случай. Часть 7

Все Мишины мысли последних дней были грустны и однообразны. Ибо ни о чём другом он думать просто не мог…

«С момента Машиной комы прошло уже несколько дней. Я хожу на работу, ем, сплю, живу, в общем. Но как будто после смерти, будто всё происходит не со мной. По сути, всё вернулось к состоянию двухнедельной давности: ни Маши, ни Хойи. Но и меня самого как бы нет, духовно я тоже впал в кому.

Женька меня поддерживает, утешает как может. В гости зовёт выпить, расслабиться и стресс снять. Я ему пробовал объяснять, что алкоголь проблему в любом случае не решит, только на утро добавит ещё и головную боль. Сам, говорит, знаю, да на тебя смотреть жалко, надо тебя хоть как-то встряхнуть, а то сидишь задумчивый, как Лев Толстой! И чем это ему граф не угодил, интересно? А я и в правду постоянно думаю и думаю. Ощущение, что я что-то не понял, проглядел, не осознал, в общем. И это что-то не даёт мне покоя, от этого,