Читать книгу "На краю света - Эбби Гривз"

там у меня еще кое-что на подходе.

Он снова вышел, и Мэри, оставшись одна, внимательно оглядела комнату. Она никогда не бывала в таких квартирах, как у Джима – точнее, вообще никогда не бывала в квартирах, – и ей нужно было время, чтобы привыкнуть ко всему этому стеклу, металлу и педантичному порядку. Мэри все это казалось довольно обезличенным, но, если ты живешь один… К тому же сам район вокруг во многом восполнял отсутствие особенностей внутри квартиры. Даже в той малой части Илинга, которую она успела увидеть, было множество уютных пабов и кафе, набитых юными парочками, прожигающими свой неисчерпаемый доход.

Мэри могла представить себе, как она здесь живет. Вот только стоит еще докупить какую-нибудь мягкую мебель в благотворительных лавочках или в том навороченном бутике, который она успела увидеть чуть дальше по Хай-стрит, – ну, если Джим из тех, кто будет воротить нос от подержанных диванов. Перестань, перестань, перестань. Она снова позволила себе унестись куда-то. Это всего лишь третьи их выходные, ее первые в Лондоне, и, хотя все шло как нельзя лучше, она все еще с трудом верила, что Джим настолько увлечен ею.

Но сохранять прирожденную недоверчивость, быть начеку было отнюдь не просто. В какой-то момент, когда Джим должен был выслать ей подтверждение брони полета, он позвонил ей, чтобы уточнить, как пишется ее фамилия. Одно «н» или два? Мэри едва успела повесить трубку, как ее закружил водоворот паники. Она что, спятила, лететь куда-то на третье свидание? Но еще хуже, она совсем спятила, – влюбляться в человека, живущего за тысячу километров?

К счастью, во время сомнений и потери уверенности у нее была поддержка и кроме Джима. Мэри очень волновалась, как мама воспримет новости о новом человеке в ее жизни, особенно о таком, кто зовет ее лететь через море, когда она должна работать. Но когда она наконец заикаясь обо всем рассказала, мама была в таком восторге, что Мэри долго не могла освободиться из ее объятий. Я так за тебя рада, не переставая повторяла мама, ты это заслужила, пора тебе наконец-то подумать и о себе. Мэри никогда не думала, что ее одиночество было поводом для таких маминых переживаний.

А еще была Мойра – готовая подменить ее на третьей воскресной смене, но желающая взамен получить ответы на самые щекотливые вопросы про Джима. Мэри спасло от стыда только то, что Дженни, их начальница в «Стормонте», застала их в тот момент, когда Мойра размахивала тремя бумажными трубками, сравнивая длину. Это положило конец расследованиям Мойры, по крайней мере, на какое-то время. Но, когда в пятницу Мэри убегала, чтобы успеть на ночной вылет, Мойра сунула ей заклеенный пластиковый пакет: очередной лифчик балконет.

Теперь в голове у Мэри не оставалось никаких сомнений, что вся эта логистика, суета и беспокойство того стоили. Никогда, ни за что, она не могла бы месяц назад даже вообразить, что будет вот так сидеть и ждать, пока красивый англичанин принесет ей завтрак в постель. К такому можно и привыкнуть. Да и ко всему остальному тоже. Джим купил для нее всякие туалетные мелочи, которые пахли совсем не как мужские, раздобыл пачку Barry’s, чтобы она могла пить настоящий ирландский кофе. Даже когда они вышли за молоком для него в лавочку за углом, Джим старался идти с той стороны, что была ближе к шоссе, проходящему через Илинг. Просто воплощение галантности.

Это только начало, напоминала себе Мэри, все еще может измениться. Но при этом молилась изо всех сил, чтобы этого не случилось.

Джим сунул голову в дверь.

– Проголодалась? – И протиснулся в комнату сам, сосредоточенно балансируя тарелкой, стоящей на плюшевой подушке. – Извини, у меня нет подноса.

– Невозможно. – Мэри сделала вид, что отмахивается от принесенного, но в желудке у нее заурчало. – Пахнет просто замечательно.

– Ты мне льстишь, – Джим опустил подушку ей на колени. – Все свое, домашнее. Хлеб, конечно, не яйца. С этим придется подождать, пока я не заведу свою ферму.

– А роза?

– А ее я вчера сорвал в соседском саду, когда мы проходили мимо, а ты отвлеклась на мечты обо мне.

Мэри окинула его испепеляющим взглядом.

– Цветы означают извинения, а извинения – это для мужчин, которые что-то натворили.

– О – узнаю свою девочку. Такая романтичная.

Мэри откусила кусочек. Яичница наполовину состояла из масла – в общем, ее бедра могли бы обойтись и без этого. Она поглубже зарылась под одеяло.

– Ну, признавайся.

– Да так, одна мелочь, про которую я забыл сказать.

– Я пошутила. – Вилка застыла в ее руке. Она не могла представить, что он сейчас ей скажет. Она спросила его в первую же встречу, но что, если он соврал? Он встречается с кем-то еще? Точно – у него есть подружка. Жена. Господи Исусе, Дева Мария и святой Иосиф, а что, если у него есть жена?

– Мы позже должны кое с кем встретиться.

– О… С кем?

– С моими родителями.

У Мэри открылся рот – так, что стали видны недожеванные куски домашнего хлеба, зажатые между коренными зубами.

– Все будет отлично. Я хочу, чтобы они познакомились с тобой. Это просто небольшой ланч. А потом мы снова будем вдвоем, до самого твоего отъезда…

Не слишком ли быстро все это случилось? Не стоит и говорить, что они непременно спросят, как они познакомились, что нашли друг в друге. При одной мысли об этом Мэри почувствовала, как у нее все сжимается внутри.

Джим продолжал в блаженном неведении:

– Ты им понравишься. Просто будь собой. – Когда Мэри не ответила, он отодвинул вбок подушку с тарелкой и подлез так, чтобы заглянуть ей в глаза. – Ну прости, что не сказал тебе раньше. Я не хотел тебя пугать, хотя, похоже, мне все равно удалось это сделать. Хочешь, я все отменю? Скажу, что заболел.

Мэри задумалась об этом. Но если она сейчас отвертится, что это скажет о ее вере в то, что есть между ними? И о ней самой?

– Нет, я пойду. – Джим просиял. – Хочешь, доедай сам, а я в душ. – Указала она на едва тронутую еду, которая уже остыла.

– А может, я с тобой? – Джим подобрался так близко, что Мэри почувствовала идущий от него жар. Он стянул свою майку и запустил руку под ее. – Как я понимаю, мне теперь нужно многое возместить.

Мэри никогда не бывала в таких ресторанах, какой Джим выбрал для ланча с родителями – голые кирпичные стены, толстые железные трубы на стенах вместо картин. Не сказать,