Читать книгу "Холодные голоса. Академия «Редкие дары» - Татьяна Волчяк"

опущенными в пол глазами мы поднялись из-за стола и в гробовой тишине, все пятеро, направились к выходу из столовой. Проходя мимо некроманта и профессора бытовой магии, брюнетка сделала новую попытку себя оправдать. Но ее слова были по-прежнему проигнорированы. Парни шли рядом молча, и похоже, это происшествие их не особо расстраивало. Климентия же, испепеляя взглядом Канаша, подозреваю, уже обдумывала, как ему отомстить. Мы отошли на приличное расстояние от преподавателей, когда за моей спиной прозвучали слова куратора:

— Дар-Кан, мне это кажется или дети совершенно перестали уважать старших? Никакого воспитания, ты не находишь? — обворожительным голоском пропела Верг.

Я обернулась. Длинноногая профессор поглаживала рукой спину некроманта, продолжая что-то ему нашептывать.

А передо мной назревал очередной скандал.

— Вы, вы… люди с полей, бездарные выскочки. Как вы… как вы посмели подсесть к нам, благородным девицам, и оскорбить нас своим присутствием! Устроили представление с вульгарной девкой, и теперь из-за вас моя безупречная репутация висит на волоске, — шипела красавица с фиалковыми глазами.

— И кто это тут такой безупречный у нас выискался? — вступила Климентия. — Ты, что ли? — ткнула она пальцем в брюнетку.

— Не трогай меня своими жирными пальцами, ведьма, платье испортишь! — закричала та в ответ.

— Что-о?! Жирными? Сама ты… жирная! — Клима бросилась на красавицу и схватила ее за волосы.

Брюнетка, как ни странно, не стала завывать в припадке, а с тем же напором и рвением вцепилась в рыжие кудри соперницы, забыв о своем благородном происхождении и кристальной репутации напрочь.

— О Всемилостивая! — взмолилась я, увидев выдирающих друг у друга волосы девушек.

Братья отчаянно пытались разнять свирепствующих студенток. Канаш держал рыжую за талию и оттаскивал от брюнетки подальше. Калтан тем же способом тянул в противоположную сторону мою соседку по парте. Я поспешила встать между ними, пытаясь вразумить разгневанных девиц.

— Прекратите, вы ведете себя как склочницы на базаре.

— Она первая начала! — закричала Клима. — Благородная нашлась! Думаешь, я не знаю, с какой целью едут в академию такие, как ты? Знаю, это все знают! Чтобы найти себе мужа! Побогаче да с титулом повыше. Всю свою жизнь ничего не делать, а строить из себя королеву.

— И что? Я этого и не скрываю. Я слишком красива, чтобы работать, — совершенно не оскорбилась аристократка. — Открыла великую тайну! — усмехнулась. — Тебе до меня, как штырю до королевских палат, еще сотни домов пройти надо.

— Ах ты стерва порядочная! — завопила ведьма, царапая руки Канаша и пытаясь вырваться.

— Сама стерва! — бросила в ответ брюнетка и тут же закричала на удерживающего ее Калтана: — А ну отпусти меня, боров! Не тебе меня трогать! Кому сказала!

Калтан скалой стоял позади нее, даже не двигаясь от ее метаний. С высоты своего роста он ласково взглянул на брюнетку и обворожительно ей улыбнулся. Девушка застыла. И я тоже. Две великолепные ямочки, появившиеся на щеках боевика, как по волшебству преобразили его суровое лицо — он мигом превратился в милого и добродушного парня.

— А чего это ты улыбаешься? — потерялась красавица.

— Калтан, это запрещенный прием, — засмеялся Канаш.

Вдруг откуда ни возьмись рядом с нами появился сам ректор Королевской академии Гилатер Гурский. Огромный, в мантии красного цвета, он внушал одновременно доверие и опасение, вызывал легкость и опустошение. Он оглядел всклокоченных девушек, удерживаемых парнями, перевел взгляд на расцарапанные руки Канаша и остановился на мне.

— Интересно… — задумчиво протянул ректор. — Ну давайте, объясняйте вы, дочь Семиона, что здесь произошло, — спокойным голосом, произнес глава академии.

— Да, собственно, ничего, — пожала я плечами. — Мы шли к вам, — отчеканила уверенно. И чтобы хоть как-то отвлечь его внимания от эпичной картины в коридоре, сразу же задала вопрос: — Скажите, пожалуйста, эйт Гурский, как вы поняли, что я дочь Семиона.

Мне действительно было интересно. Мы с ним не были представлены друг другу, да и с отцом мы хотя и похожи внешне, но не настолько, чтобы узнать в нас родственников.

— Если у меня и были сомнения секунду назад, то своим вопросом ты подтвердила мои догадки, Анна-Лея.

Я вопросительно уставилась на ректора. Ребята закопошились наконец, отпустив девушек, а те сразу принялись поправлять форму и приглаживать вздыбленные волосы.

— Во-первых, ты с первого курса. Во-вторых, в академии редко встретишь тех, кто пытается разнять бунтующих студентов, выступая в роли миротворца. В основном это показывает хорошее воспитание. Не благородное, а именно хорошее… правильное. Ты это делала, впрочем, как и близнецы. Это редкость, обычно ученики становятся в круг и делают ставки на победителя, записывая драку на аналитик иллюзий.

Как-то уж очень спокойно он об этом говорит. А как же поругать нас, наказать, возмутиться нашим поведением?

— Поэтому я повторю еще раз: что произошло?

Тут вмешались парни, оттесняя меня с передовой.

— Эйт Гурский, мы с Калтаном виновны в происшедшем, — взял слово Канаш. — Мы не очень вежливо начали общение с красивыми девушками. Они возмутились, весьма оправданно. После из-за нашей неловкости на пол полетели подносы с едой. Все это безобразие увидела профессор Верг и велела идти к вам с покаянием, — как на дознании, без запинок отрапортовал Канаш, словно всю ночь заучивал.

Ректор внимательно слушал студента, и по его лицу было трудно понять, верит он ему или нет.

— А… молодые эйты, я так полагаю, вцепились друг другу в волосы… — начал уточнять он.

— Так они решили удостовериться, у кого из них они лучше, вот и проверяли на ощупь, — перебил ректора Канаш.

Девушки, немного остывшие от гнева, часто-часто закивали головами, а Клима для пущей достоверности пригладила волосы брюнетки, не забыв ей улыбнутся.

У главы академии от недоумения образовалось три ровные морщины на лбу, а на губах появилась едва заметная улыбка.

— Мне вот интересно, Канаш. За четыре года учебы ты еще ни разу не повторился, выкручиваясь в спорных ситуациях. У меня даже спортивный интерес просыпается каждый раз, когда тебя вижу: что же на этот раз сможет придумать твоя гениальная голова.

— Всегда рад стараться, эйт Гурский…

— А ну-ка не паясничай! — наконец прикрикнул ректор.

Канаш замолчал и склонил голову.

— Девушки, за неподобающее поведение в академии на провинившихся налагаются определенные наказания. Учитывая, что сегодня только первый день учебы и все взволнованы, я сделаю вид, что ничего не произошло.

Мы все оживились, стали переминаться с ноги на ногу.

— Впредь прошу вести себя осмотрительно.