Читать книгу "Королевства Тайн - Джефф Грабб"

душу своего сына.

– И что ты желаешь, в обмен на ту дань, которую предлагаешь?

– Только то, что мне причитается: высокое положение и власть в армии сахуагинов, большая доля богатств моря и полное уничтожение морских эльфов! Я уже знаю, к чему ты стремишься и в моих интересах увидеть, как ты достигнешь этого. – Он тихо добавил так, чтоб его слова донеслись только до мага-темного эльфа и ошеломленного вемика, сидящего рядом. – Я хочу быть известен как перворожденный сын Бога!

– Сделка состоялась, – начал Ка'Нарлист, но Маленти прервал его, подняв руку.

– Я хочу еще одну вещь: жизнь вемика, который предал тебя. О, я не хочу просто его убить! Как научил меня гордый Мбугуа, именно в душе скрыты тайны жизни! Помести его в одну из этих жемчужин, и я буду носить ее до дня моей смерти. А дальше, пусть его дух вечно ревет свои песни и сказания посреди морских волн, и то, что было совершено в этом месте, останется в памяти всех народов до тех пор, пока они слышат голос моря!

С тяжелым сердцем Мбугуа слушал свой приговор, провозглашенный его кровным сыном, и одобренный темным эльфом, которого он надеялся свергнуть. Пока Ка'Нарлист произносил слова заклинания, а предатель Маленти приставил кинжал к горлу Мбугуа, вемик молился с тихим рвением, надеясь, что кто-то когда-нибудь разберет голос вемика среди звуков волн и ветров и найдет способ отпеть его душу, чтобы она смогла обрести вечный покой.

Так появились сахуагины. И так повелось с того дня, что сахуагины время от времени рождали детей, похожих на морских эльфов во всем, кроме их кровожадной натуры. Их называют «маленти» в честь своего предка. Иногда сахуагины воспитывают и обучают таких детей жить среди морских эльфов в качестве шпионов; чаще их убивают при рождении. Сахуагины понимают всю разумность таких действий – маленти считаются опасными даже среди их порочных соплеменников, поскольку в них живет душа самого Ка'Нарлиста.

Что же касается Мбугуа, то некоторые говорят, что его душа была выпущена и обрела покой много веков назад. И все же рассказывают также, что в бурную ночь все еще можно услышать рев отчаяния вемика, среди множества голосов моря.

Итак, мой эльфийский похититель, у вас есть история, переданная мне моим дедом, который, в свое время, получил ее от своего.

Зачем люди-львы рассказывают такую историю, спросите вы? Возможно, потому что эльфы не будут. Да, говорить о такой магии опасно. Это правда, что на каждого мудрого вемика, который слышит предупреждение в этой легенде, найдется один дурак, который увидит в нем сверкающую изнанку драконьих сокровищ. Так что считайте ее просто мифом, если так вам нравится. И действительно, может этой истории и не было на самом деле.

Но запомни одну вещь, эльф, и запиши это в своем свитке: часто в легенде гораздо больше правды, чем в факте.

НАДВИГАЕТСЯ ХЛЕБНАЯ БУРЯ

Том Дюпри

- Каникулы?

Нахмурившееся и морщинистое лицо мага выглядело ещё более насупившимся, чем обычно, и Виглаф едва не потерял самообладание прямо тогда же. Возможно, это наследие его семейной фамилии пыталось заставить его продолжать, ведь мозг и язык Виглаф соревновались между собой с самого детства. Но слово уже вылетело, и поделать с этим ничего было нельзя, кроме как следовать за ним туда, куда оно приведёт. Парень набрал было воздуха, но его наставник продолжил:

- Юный Вечноязыкий, предполагается, что ты изучаешь магические искусства. Нет, больше – тебе предоставлена привилегия пройти путями магов. Здесь не уютная мастерская, где мы работаем в своё удовольствие, а потом закрываемся с приходом темноты. Магия – это не то, чем мы занимаемся; мы и есть магия. Я считал, что ты согласился на полное повиновение, когда начал своё обучение, а теперь мне кажется, или я слышу, что ты хочешь смыться отдохнуть?

- Может быть «каникулы» - не совсем верное слово, учитель, - Виглаф поводил ногой и поскрёб несуществующее пятнышко грязи на мантии. – Просто прошло уже больше года с тех пор, как я покинул Калимпорт, и мне нужно совсем чуть-чуть времени, чтобы побывать дома, а я знаю, что моя семья захочет посмотреть, что из меня получилось, и ведь нельзя сказать, что я плохо старался прошедшие месяцы, не так ли, мастер Фензиг? Не так ли?

- Твоё неуклюжее подражание щенкам принято во внимание, Виглаф, - отрезал маг, сложив руки за спиной и отвернувшись. – Я напоминаю, что тебя привёл ко мне твой личный выбор. Это ты попросил моего совета и помощи. И ты понимал, каких жертв я от тебя потребую. Более того, как тебе хорошо известно, я держал твою семью в курсе твоих успехов, хотя и весьма умеренных. Твой запрос ничем не обоснован и не заслужен. – Волшебник мгновение разглядывал загромождённую комнатушку, в которой эти двое провели вместе столько времени, что старому магу пришлось бы поднапрячь память, чтобы вспомнить, как всё выглядело раньше. Затем он развернулся взглянуть на своего ученика. Виглаф всё ещё изучал узоры на деревянных досках пола. – Однако же… можешь идти.

- Я… что? – радостно пискнул Виглаф.

- Даже такие стариканы, как я, ещё помнят, каково это – отказаться от прошлого ради великой цели. Зов бывает не только одного вида, Виглаф. Иди и ответь на свой. Я даю тебе одну неделю. А ещё… вот это, - он положил тяжёлую книгу с застёжками из бронзы на ладони ученика. – Можешь называть это домашним заданием. Даже во время отдыха можно быть продуктивным. И я хочу, чтобы через неделю ты без запинки пересказал мне вербальные формулы трёх новых заклинаний.

Захлестнувшая Виглафа эйфория слегка остыла.

- А чтобы убедиться, что ты занимаешься в отъезде, я отправлю с тобой товарища, - маг сделал быстрое движение руками, сложил чашечкой перед губами и прошептал какое-то слово, которое Виглаф не расслышал. Несколькими минутами позже, как раз когда Виглаф запихивал последние из походных пожитков, появилась амазонка.

На две ладони выше парня, светловолосая, загорелая воительница заполнила собой дверной проём кабинета колдуна, как заполняла сладкие сны почти каждого мужчины, чей взгляд на неё когда-либо падал. Усыпанный боевыми зарубками палаш украшал её статную фигуру, пересекая роскошные бёдра ниже подола коричневой кожаной юбки, продолжаясь к длинным, гибким, сильным ногам, выглядевшим