Читать книгу "Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце - Василий Криптонов"

— Ну, пацаны, не поминайте лихом, — выдохнул я и шагнул к дверям.

***

Только-только к чему-то привыкнешь — и снова-заново. Впрочем, хотя бы блуждать не потребовалось. Как только я вошёл, передо мной растянулась путеводная нить, следуя за которой я и проник в тронный зал. Здоровенный, сука. Акустика, наверное, хорошая. Кстати, ща проверим.

— Здравствуй, мир! — рявкнул я.

— ...уй, ...уй, ...уй, — отозвалось эхо.

Я поморщился. Впрочем, чё я гоню-то? Всё ж компьютерное. Скажу брату — он этот ревер сраный опустит ниже. Или нахер пошлёт. Или к сердцу прижмёт. Братово сердце — загадка. Вон, Каин с Авелем братьями были, и чего получилось...

Путеводная нить упёрлась в трон и развеялась. Трон был пуст. Да и вообще в зале я был один.

— Не понял! — заорал я, перекрикивая эхо. — Что за неуважение к памяти мёртвых? Я пришёл, алё! Хреново тут к пресс-конференциям со звёздами готовятся!

Эхо закончило материться и замолчало. Я хмыкнул в лёгкой растерянности. Но не отступать же... Поднялся к трону, сел. Даже не знаю, удобно или нет — через доспехи как-то поровну, что кресло, что скамейка в парке.

А может, братан на меня всерьёз обиделся? Я ж вёл себя — как говно. Постоянно его на х*ях таскал, с днём рождения не поздравил. Он мне подарок подарил, я даже спасибо не сказал. Ну да, нарисованный подарок, ну и что? Главное ведь — знак внимания. Помню, мы с ним в детстве тоже мамке открытки на восьмое марта и день рождения рисовали, так она честно притворялась, что рада.

Вот нет бы мне тоже притвориться, эх... Пропащая я душа. Что возвращает нас к вопросу: зачем было такое чудовище, как я, реанимировать и селить в этот дивный новый мир? Сам и виноват, Федя, нехер теперь обижаться! Е**ан ты, вот что, а я — совершенство, гений чистой красоты, а уж талантище — е**ть-непере**ать! Хотя, конечно, не надо меня е**ть.

— Можно подумать, я сюда пришёл, потому что мне это надо! — психанул я и встал с трона. — Да у меня дел — выше крыши. Одних репетиций надо ещё десять тысяч часов набить, прежде чем эти животные начнут профессионально инструмент от жопы отличать!

Словно бы зал пересрался от моего крика. Освещение как-то потускнело, в пяти метрах перед троном возникло огромное, в человеческий рост, светящееся яйцо. Оно ослепительно полыхнуло и погасло. А на его месте оказался человек в костюме офисной задротины и с офисно-задротской стрижкой. Он сидел, опустившись на одно колено, и упираясь руками в пол.

— Ну, здравствуй, Терминатор, — сказал я. — Вот таким я тебя и представлял, Арни!

TRACK_14

Если уж быть предельно честным (а я всегда предельно честен, кроме тех случаев, когда п**жу, как сивый мерин), то я немного охренел. Увидеть брата здесь, настолько же реальным, как себя, не в виде изображения на экране или гигантской головы — это было неожиданно. Аж мороз по коже. На всякий случай я сел обратно на трон. Пусть знает, кто тут босс!

Федя встал, огляделся. Посмотрел на свои руки, посгибал и порасгибал пальцы. Кажется, он тоже охренел.

— Федь, ты только не говори, что ты помер. Не разбивай к херам моё любящее братское сердце, — попросил я.

Федя вздрогнул и вытаращился на меня. По роже постепенно расплылась улыбка.

— Ваня! — воскликнул он.

— На**й, — оборвал я его. — Ваню твоего в могиле черви доедают. Здесь я — Мёрдок. Привык уже.

Услышав про могилу, Федя как-то приуныл, взгляд отвёл. Стыдно, сука? Правильно, стыдись. Родному брату помереть спокойно не дал.

— Ну так чё? Помер или как? Пойдём поминки праздновать, в «Апельсин»? Только ты проставляешься. Денег-то себе нормально нарисовал, не обидел? Наверное и брату любимому подзаймёшь пару сотен тысяч? Ну, как накидаешься, естественно.

— Я жив, — сказал Федя.

— Да мы тут все — «живые». — Я показал кавычки металлическими пальцами.

— Я ведь говорил тебе о капсулах виртуальной реальности. Они успешно прошли испытания, теперь сертифицируются. Ну а нам разрешили их использовать, в некоторых пределах, разумеется... Чёрт, я так рад, что ты решил сегодня прийти! Никогда не выходил в виртуал. Это... Это ведь полный эффект присутствия! — Он подпрыгнул, взмахнул рукой и уставился на ладонь. — Вау! Я чувствую кожей воздух.

— Ты пришёл сюда из реала и охереваешь от того, что по всем ощущениям эта жопа ничем не отличается от реала, — подытожил я его восторги. — Да уж, чего проще — поразить дурачка. А если тебе палец показать — ты сколько часов смеяться будешь?

— Даже не пытайся испортить мне настроение, — отмахнулся Федя. — Этот день... Я чувствую себя Армстронгом!

— Могу дать тебе поиграть на моей трубе, — предложил я. — Сказал бы «на флейте», но это несправедливо по отношению к Луи Армстронгу и к моему инструменту.

Всё-таки мне удалось испортить ему настроение. Федя зыркнул на меня злобно и уточнил:

— Я имел в виду Нила Армстронга!

— Да, патриотизм из тебя — так и хлещет. Ты как там, уже Рождество в декабре начал отмечать? На Новый год забил? А день Благодарения? Индейку жрёшь? Помнишь, как американцы Гитлера победили?

Федя, игнорируя подъ**ки, прошёлся по залу. Видимо, восхищался, что может ходить по залу. Дождавшись, пока я естественным образом заткнусь, он повернулся ко мне, посмотрел снизу вверх.

— Почему ты в доспехах, Мёрдок?

— Защита от пидарасов, Федя.

— Какие тут могут быть пидарасы?

— Пидарасы коварны. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Впрочем, ты не поймёшь.

— Почему это я не пойму? — Федя принялся отжиматься от пола.

— Ты... слишком толерантен, скажем так.

— В... смысле? — пыхтел он, отталкиваясь трясущимися ручонками от пола.

— Ты живёшь в Сан-Франциско, Федя.

— И что? — Федя устал и, сев на жопу, уставился на меня.

— Ну... Это ведь Сан-Франциско.

— Я, наверное, не очень чётко задал вопрос, Мёрдок, поэтому я его повторю: и что?

— Ой, да ладно! Все знают, что такое Сан-Франциско! Там, кстати, ещё за традиционную ориентацию штрафовать не начали? На меня, помню, копы как-то недобро косились.

— Может, потому что ты уже из самолёта вывалился пьяным в хлам и сразу же принялся спрашивать, где купить кокаин? — предположил Федя.

— Ты ничего не понимаешь, это для творчества! — возмутился я.

Будет меня ещё всякое хомячьё критиковать! Не допущу, ни в жизнь.

— Я, между прочим, женюсь, — сообщил Федя и начал приседать. С приседаниями у него дела обстояли лучше.

— На девушке?

— Мёрдок!

— Я просто уточнил. Это ведь Сан-Франциско...