Читать книгу "Есть только ты - Ульяна Гром"

Я медленно положила ему руки на плечи, провела вверх вниз по темно-синей рубашке, так гармонично сочетающейся с его завораживающими глазами и сама потянулась к нему за поцелуем. Его губы были такие чувственные и податливые, его руки так нежно и собственически притянули меня к горячему мужскому телу поближе, его глаза смотрели на меня так гипнотически и с такой любовью, что на какой-то короткий миг я даже засомневалась в правильности своей  добровольной капитуляции... А к черту, потом буду жалеть!

Глава 10

Но в следующий момент входные двери за его спиной распахнулись с такой яростью, что створки ударились об стену и мы замерли глядя на, свирепо нас прожигающих ненавидящими взглядами, целый десяток экзотических девушек. Такой щедрой ярмарки необычных, очень разнообразных красавиц на любой вкус и цвет я никогда не видела, даже на конкурсах красоты. По телевизору.

Белокурая эльфийка с острыми ушками смотрела с тихой тоской в огромных фиалковых глазах, смуглая мулатка в одной набедренной повязке и с бусами вместо лифа зло сверкала черными очами и кривила пухлые губы, рыжая с кудрявыми шикарными волосами ниже талии четко и со знанием дела молча расчленяла меня взглядом. А их там было десять! и ни одного повтора ни в типаже, ни в фигуре, ни по характеру. Вот это поворот. А я-то уже грешным делом начала подозревать, что гарем выдуманный. А нет, глядите-ка, самый настоящий разъяренный бабский шабаш по мою, видимо, душу.

- Ну, что ж, добрый вечер, о наш великий господин и повелитель! - заявила пафосно самая смелая и двинулась вперёд. Она словно сошла с подиума, вся такая изысканно-утонченная, начиная от черных длинных волос и заканчивая тонкими изящными щиколотками с блестящими браслетами на них.  За ней потянулись все остальные претендентки на мои вырванные волосы, выстроились воинственным клином и замерли в очень эффектных позах.

- Только вас здесь и не хватало именно в этот момент. Эх, а я так был близок к цели! - с досадой простонал кобель обыкновенный и неохотно отпустил. 

- Чем обязан столь внезапному вторжению, дорогие девушки? - запел соловьём этот... этот, а ведь не соврал про гарем! 

- Мы пришли выяснить, что здесь происходит и заодно познакомиться с твоей новой наложницей! И узнать, как скоро ты отправишь эту престарелую женщину восвояси! А ещё мы очень соскучились! Мы не видели тебя почти целый... - с вызовом заявила очень молоденькая рыжая высокая фигуристая красотка.

- Тихо! - резко оборвал он ее на полуслове. - Я не потерплю своеволия и непослушания среди своих женщин. Я приду ... немного позже и всех вас успокою, утешу и... накажу за самодеятельность! Пошли вон! - прорычал он последнюю фразу и для лучшего эффекта хлопнул последнюю по заднице. И это было так горячо и пикантно, что я прям увидела, как он будет их наказывать и покраснела от стыда. Она игриво взвизгнула и походкой от бедра поплыла на выход. А я как стояла с открытым ртом так и осталась наблюдать за этим безобразием в виде полуголого дефиле лучших представительниц прекрасного пола. 

- Ну, что? На чем мы остановились, моя любовь? - протянул он ко мне свои шаловливые ручонки.

- На том, "моя нелюбовь", что я шла спать, а в своем кабинете тебя ждёт сюрприз от меня, который ты заслужил! Блудливый козел! - отскочила от него подальше, развернулась и побежала по ступенькам на третий этаж. Надеюсь, ему понравятся последствия наших с призраком игр с его бумагами и документами, с его баром элитных напитков и витиеватой картой галактики на стене. Вернее с остатками всего этого.

- О-о-о! За что?! - услышала я  рёв разъяренного бизона в брачный период, что несся мне вслед до самой комнаты.

А утро как всегда было интересным и нескучным. И первое, что я услышала, это было грозное предупреждение с совершенно эгоистичными претензиями: 

- Будешь ёрзать - не посмотрю, что до свадьбы осталось меньше двух месяцев и устрою первое брачное утро!  И ради всех святых во всех мирах - перестань плакать по ночам! Я не могу это больше слышать. 

- В смысле ты не можешь больше это слышать? Хочешь сказать, что ты приходишь не утром, а ночью?! И ещё смеешь мне указывать, как переживать свое горе от разлуки с детьми? - вполне оправдано возмутилась я.

- Конечно, милая. Я не могу заснуть без тебя. Но твои стенания, всхлипы и беспрерывные соленые потоки слез не дают мне нормально тебя обнимать и прижимать к себе. И спать...

Я в шоке! Ну какой наглец, а? 

- Знаешь, что? Могу с лёгкостью избавить от этой тяжкой ноши - верни меня домой и все твои проблемы решаться!

- Да, кроме одной, самой главной. Нет уж. Потерплю как-нибудь ещё пару месяцев. Неужели тебе самой не надоело? Не переживай ты за своих детей - я приставил к ним самую лучшую няньку. А хочешь, я тебе память сотру? Точно! Это же прекрасная идея!

- К-к-какую память ты мне сотрешь, с ума сошел? И кого ты т-т-там приставил к моим детям? - я аж начала заикаться от неожиданности.

- Одну бойкую женщину из мира профессиональных мам и бабушек. Там все строится на развитии и воспитании все новых и новых поколений нянечек. Так что не волнуйся с ними всё в порядке.

- А ты их можешь видеть? - с затаенной надеждой прошептала я.

- Конечно, могу. И ты сможешь, если пообещаешь мне больше не портить свои прекрасные глазки припухлостями и покраснениями по утрам, - перевел он задумчивый взгляд с окна на мое лицо и бережно погладил по щеке. - Я правда очень за тебя волнуюсь и не такой уж я бесчувственный чурбан, каким ты меня считаешь. Твои дети в безопасности, под присмотром.

- Но мать им никто никогда не заменит! - в сердцах воскликнула я.

- При всем твоём желании, я не могу их сюда перенести.

- Ну почему? Меня же смог?!

- Они наследники необычайно дорогого и ценного сокровища для всего междумирья. От них будущее зависит: будет ли этот дом по-прежнему работать проводником или от него останутся лишь руины и память предков. Твои сыновья должны жить и расти в нём, чтобы дом их знал и принимал, но в итоге выберет он всего лишь одного из мальчиков, - терпеливо разъяснял и доказывал Дариус.

Умом я хоть немного и принимала весь этот волшебный мир и перевернутую реальность, а вот сердце наотрез отказывалось верить в то, что я больше никогда не обниму своего старшего сына, что не поцелую крошечную родную щёчку маленького Лео. Моя душа рвалась на части, заполнялась тоской и безнадёжностью, по щекам потекли слёзы, надежда вернуться к сыновьям медленно и мучительно умирала во мне, оставляя после себя руины, тлен и пепел. И в какой-то момент, когда у меня уже не осталось сил на борьбу и веру, мое сознание помутилось и весь окружающий мир померк. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍