Читать книгу "Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран"

Памятник Маймониду в худерии Кордовы.

Фото автора

Согласно традиционному представлению о еврейском квартале, это была репрессивная мера, механизм отделения евреев от христиан – сегрегации, – которая обрастала запретами не в пользу евреев и превращалась в дискриминацию, а затем и вовсе в изоляцию. Таким выглядит «отделение» евреев от христиан путем помещения их в особые кварталы – apartamiento, мера, принятая в конце XV века в Кастилии и Арагоне католическими королями Изабеллой и Фердинандом. Так о ней рассказывается в знаменитом Эдикте об изгнании евреев из Испании 1492 года:

Вы хорошо знаете и знать должны, что поскольку нам сообщили, что в этих наших королевствах есть дурные христиане, которые иудействуют и отступают от нашей святой католической веры, чему основная причина в общении иудеев с христианами, на Кортесах в городе Толедо в 1480 году мы приказали отделить вышеупомянутых иудеев во всех городах, селениях и местах наших королевств и сеньорий, и выделить им худерии и отдельные места, где бы они жили, ожидая, что с их отделением все исправится.

Ничего не исправилось, и монархи были вынуждены прибегнуть к другим средствам: введению инквизиции и частичному, а затем полному изгнанию евреев из страны. Но нас здесь интересует еврейский квартал – худерия (от слова худио, иудей). В политике католических королей этот квартал явно предстает мерой сегрегационной («отделить иудеев»). Но если мы углубимся на несколько столетий назад, в документах XI–XII веков квартал выглядит не наказанием, а милостью, не ограничением прав и свобод, а привилегией. Так, например, в жалованной грамоте, выданной евреям епископом города Шпейера Рудигером в 1084 году, обнесенный стеной квартал описывается как дар и мера защиты среди других «милостей» и «льгот», пожалованных евреям в торговле и в суде:

Превратив городок Шпейер в город, я решил, что преумножу славу нашего города, если приглашу поселиться в нем и евреев. Евреев я поселил в отдалении от домов остальных жителей города и, чтобы они не стали легкой жертвой бесчинств толпы, окружил их квартал стеной. Место их поселения, которое я купил честным и законным путем, […] – я передал им на том условии, что они будут ежегодно платить три с половиной литры в деньгах города Шпейера. […] А для того, чтобы никакой мой преемник не попытался бы посягнуть на эти права и льготы […], я записал эту хартию как надежное свидетельство пожалованных евреям привилегий.

Можно было бы подумать, что все эти слова просто условность, риторический прием, характерный для подобных документов, но нет – история возникновения общины, изложенная шпейерским евреем в XII веке, свидетельствует о том, что укрепленный квартал как нельзя более отвечал чаяниям самих евреев:

…Мы пришли поселиться в городе Шпейере – да не будут никогда поколеблены его фундаменты – вследствие пожара, разразившегося в городе Майнце. Город Майнц был городом, откуда мы родом и где жили наши предки, древняя и почтенная община, почтенная более всех других общин империи. Квартал всех евреев и улица их были сожжены, и мы пребывали в великом страхе перед горожанами. […] И мы решили уйти оттуда и поселиться там, где найдем укрепленный город. […] Епископ Шпейера тепло нас приветствовал, выслав к нам своих священников и солдат. Он дал нам место в городе и выразил намерение построить вокруг нас крепкую стену, дабы защитить нас от наших врагов, защитить нас укреплениями. Он жалел нас, как человек жалеет собственного сына. И мы еще много лет молились [за епископа] перед Создателем нашим, утром и вечером.

Аналогичные грамоты, содержащие отклики на запросы еврейских общин, в частности, на желание жить в укрепленном квартале, издавались церковными и светскими князьями, сеньорами городов и монархами в разных странах. Вернемся на Пиренейский полуостров: король Наварры Санчо своей грамотой от июля 1170 года пожаловал еврейской общине Туделы для проживания городскую крепость: «…вы переезжаете в укрепленную часть города, которую я даю и уступаю вам и которой вы будете по закону владеть во веки вечные. […] Если какие-либо люди нападут на вас с жестокостью в оной крепости и так случится, что они будут ранены либо убиты, евреи не должны будут за это платить штраф или отбывать наказание, вне зависимости от того, произойдет это днем или ночью. […] Если так случится, что какие-либо стены крепости разрушатся, король позаботится о том, чтобы они были отстроены, так же как он делает в отношении городских стен».

Руины средневековой синагоги в Шпейере

Как же примирить эти два контекста, два режима подачи еврейского квартала: как дар и привилегию или как наказание и дискриминацию? Посмотреть на него в динамике. Еврейский квартал, его облик, смысл и функции в XI веке не тождествен еврейскому кварталу XV века. Исторически находившийся в центре города, еврейский квартал постепенно вытеснялся в менее престижные районы, к городским стенам и даже за их пределы; в германских княжествах Нового времени гетто нередко соседствовали с кварталами красных фонарей. С XII века евреи потеряли право владеть землей – то есть они еще владели своими домами, но не землей, на которой те стояли, – а затем и недвижимостью, что облегчило городским властям перемещение квартала в пределах города, а христиане-домовладельцы, которым теперь принадлежали все дома в еврейском квартале, могли поднимать арендную плату.

Еврейская улица в Вормсе. Ворота Раши

Другим направлением, в котором менялся квартал, было устрожение изоляции, выраженное как топографически и архитектурно, так и в изменении правил. Так, поначалу евреи имели право и проживать, и держать лавки вне квартала, потом потеряли право проживать вне квартала – только ночевать в своих лавках, затем им последовательно запрещали ночевать в лавках, держать лавки в христианской части города, выходить за пределы квартала в христианские праздники, выходить ночью, выходить без сопровождения христианина. Параллельно квартал обрастал стеной, если изначально ее не имел, в стене было ограниченное число ворот, и с внешней стороны к ним приставлялись стражи-христиане, которые следили за режимом, запирая ворота на ночь и на праздники. Это примерная схема, разные этапы в разных городах и странах наступали в разное время, если наступали вообще, но ориентация на изоляцию квартала была повсеместной.

И здесь вновь возникает вопрос о намерениях. Был ли запрет выходить (и, соответственно, запирание ворот) по ночам и в христианские праздники мерой дискриминационной или охранительной? Власть хотела унизить евреев, ограничив их свободу перемещения по городу, или защитить их от возможного насилия?