Читать книгу "Одержимый тобой - Валентина Кострова"

— Как прошли ваши новогодние каникулы? — Адам отодвигает для меня стул, обходит стол, садится, беря меню в руки.

— Ездил к родственникам. Работал.

— Наверное, хорошо отдохнули среди родных?

— Всего лишь побыл три часа. Я не люблю эти посиделки за столом.

— Я заметила, — устремляет на меня будоражащий взгляд. Прячусь за папкой меню. К нам подходит официант. Я заказываю салат и рыбу с овощами на гриле. Адам берет себе прожаренную говядину и овощной салат. Ему черный кофе, мне зеленый чай.

- Как вы провели праздники? — ставит локти на стол, скрепляет руки в замок, скрыв свои губы.

— Как обычно. Читала книги, гуляла с папиными собаками. У него хаски. Тоже работала.

— Звучит немного скучно для вашего возраста.

— А вы так говорите, словно между нами разница в тридцать лет, нас разделяет эпоха и названия страны, в которой родились.

— Именно, я рожден в Советском Союзе, а вы уже в капиталистической России.

— При этом мне с вами немного волнительно, но нет ощущения этой пропасти, которой пытаетесь напугать, — выпалив свою честность, краснею, радуясь, что нам несут наш заказ, можно минут десять помолчать. И мы молчим десять минут, даже больше. Я не смею смотреть на Адама, хочется отмотать время назад и промолчать.

— Не хотите после нашего обеда поехать в галерею Суханова?

— Кирилла? — боже, он действительно может различить Мане от Моне? И действительно разбирается в художественных картинах?

— Я там еще не был, но мне рекомендовали его посетить.

— Он талантливый художник и замечательный человек.

— Вы с ним знакомы?

— Поверхностно. Я с удовольствием поеду и еще раз посмотрю на его работы.

— Буду рад такой компании, — склоняет голову на бок, я смотрю на его губы. Сердце взволнованно колотится в груди, отвожу глаза в сторону. Чувствуется между нами напряжение, но не то, что возникает, когда сказать нечего, а то, которое рвет нервы, спутывает их в сложный узел. Обед наш завершается говорящим молчанием, когда слова совсем не нужны. Кидаем друг на друга взгляды, в моем интерес, любопыство и желание вступить на тонкий лед отношений, его взгляд тяжелый, дурманящий голову, обещающий нечто такое, о чем я нигде не читала и не имею представление.

— У меня пальто в гардеробной, — Адам стоит рядом, можно протянуть руку и прикоснуться к нему. Он в голубой рубашке, ворот расстегнут, я вижу смуглую кожу. Стискиваю кулаки, впиваясь в ладонь ногтями, это помогает прийти в себя.

— Пойдем, заберем его, — кладет руку мне на талию, я поворачиваю голову, сжавшись от этого контакта. — Расслабься, не съем, — шутит, только глаза обещают мне, что при первой возможности проглотит меня и не подавится. Можно быть девственницей, но во времена доступного интернета безграмотной на тему секса оставаться невозможно. Жар от его ладони расползается по всему моему телу, наполняя меня томлением, предвкушением.

Мы не доходим до гардеробной. Мы оказываемся на пожарной лестнице. Я прижата к стене, смотрю на губы Адама, которые совсем рядом. Его дыхание опаляет мои щеки, замирает на отрытых губах.

— Просто скажи «нет», — шепчет, расставив руки по обе стороны от моей головы, тяжело дыша. Что я скажу? В голове четко и понятно звучит ответ, он совпадает со словами Адама, но вот вторая часть меня толкает на этот риск, на это безумие.

— Да, — обмирая от страха перед неизвестностью, еле произношу. Он не шевелится, кажется не услышал мой ответ, но в следующее мгновение его губы накрывают мой рот. Со вздохом приоткрываю губы, стремясь как можно больше получить, чем дают. Его грудь впечатывается в мою грудь, обхватывает одной рукой мой затылок, фиксируя его. Язык дерзко врывается в рот и переплетается с моим. Поцелуй робости и искушенности. Невинности и опытности. Ноги слабеют, хватаюсь за плечи, прикрывая глаза. Он… невозможно подобрать слова, просто хочется, чтобы этот поцелуй никогда не прекращался, а рука, сползающая с лопаток вниз, продолжала поглаживать мою спину сквозь ткань платья.

Его запах забивает мне нос, я ничего не чувствую кроме его терпкого парфюма. На языке только его вкус, мужской такой вкус. Тело подрагивает от каждого движения его ладони, вторая продолжает все еще сжимать мой затылок. Адам медленно отстраняется, заглядывает мне в глаза демоническим, черным взглядом. Завороженно смотрю, совершенно не понимая, что меня сковывают невидимыми цепями, что на мне ставят клеймо собственника.

— Я думаю, что поездку в галерею стоит отложить, — глухо произносит, убирая руки в карманы брюк, делая шаг назад. Я растерянно моргаю, совсем не понимая, как дальше себя вести. Делать вид, что поцелуя не было? Приглаживаю волосы, рассматриваю бетонный пол лестницы, провожу пальцами по губам. Меня довольно грубо берут за подбородок, поворачивают лицо. Карие глаза всматриваются, вчитываются в меня. Большой палец очерчивает нижнюю губу, спускается к подбородку.

— Тебя отвезти? — отметает «вы» в сторону, после произошедшего оно и ни к месту. Мотаю головой, вынуждая убрать руки с моего лица.

— Нет. Я приехала на машине, — мне хватает сил отойти от Адама, вырваться из поля его мощной энергетики. Как только перестаю ощущать силу его давления, свободно делаю вдох. Еще раз приглаживаю руками волосы, не смотрю на мужчину, торопливо выхожу с пожарной лестницы. Задерживаюсь буквально на минуту, до дрожи в коленках хочется вновь попасть в плен к Адаму, но заставляю себя идти вперед. Все же стоит прислушаться к разуму, слишком это… мощно. Страшно. На уровне подсознания понимаю, что мне действительно стоит держаться от Адама подальше, послушаться папу и по возможности больше с этим человеком не сталкиваться. Кто знает, отпустит ли он в следующий раз, захочу ли я уйти.



11

PRO Адам

Застегиваю рубашку, наблюдая, как Алина вытирает внутреннюю сторону бедра салфетками. Теперь зная, какая на ощупь Диана, секретарша совсем выпала из навязанного мною ей образа. Все не то, и радости от секса нет.

— Как ты смотришь на то, чтобы перейти в приемную Григория? — резко поворачивается ко мне, опускаю взгляд на рубиновые соски.

— Вы меня увольняете? — в голосе паника, в глазах истерика, губы нервно дергаются в слабой улыбке. — Я вам не угодила?

— Ты мне просто надоела, — поправляю пряжку ремня, встречаюсь глазами. — Это жизнь, все имеет срок. Твое время вышло, — подхожу к столу, беру мобильник. Через минуту на счет Алины поступает последняя сумма личной премии.

— Когда мне переходить в приемную Григория Егоровича? — поднимаю на девушку глаза, она уже одета, держится молодцом, сопли по лицу не размазывает.

— Завтра.

— А как же вы?

— За меня не переживай, твое место пусто не будет. Иди, займись делами, время обеда вышло, — сажусь в кресло, шевелю мышкой, Алина с прямой спиной покидает кабинет. Вновь беру телефон, в этот раз нажимаю иконку «Инстаграм». Мне нет смысла судорожно искать нужного человека в подписках.