Читать книгу "Зеркало грез - Надежда Черкасова"

– Скажи, что это неправда!

– Ты о чем?

– Ты знаешь!

– Уже доложили! – Федор недовольно скривился и отвел взгляд.

Соня смотрела на него широко распахнутыми от изумления глазами и не верила. Не верила ни его словам, ни своим глазам. Нет, он не мог так с ней поступить! Только не сейчас, когда на ней живого места нет от боли, а душа разрывается на части от горя. Только не теперь, когда любое неосторожное слово ранит, а равнодушный взгляд уничтожает.

– Я не понимаю: как ты мог?

– Хватит истерить! – разозлился Федор, повышая голос. – Ничего особенного не случилось. Я должен был это сделать.

– Но зачем?! – ошеломленная ответом Соня не спускала с мужа глаз.

– Затем: бей своих, чтобы чужие боялись.

– И твои враги, конечно, сразу же испугались. – Соня беспомощно опустилась на скамью. – Да-да, конечно, испугались. Раз ты даже умирающую от горя жену не пощадил.

– Вот только не надо преувеличивать! Никакая ты не умирающая. Вспомни сама: не успела прийти в себя от наркоза, как уже по палате скакала и ручкой мне в окно махала. Забыла? Не надо из меня делать монстра! И вообще, на заводе и в городе должны знать, что я одинаково справедлив со всеми, невзирая на личности. Человек пострадал, покалечился. И виновный должен быть наказан. Никто теперь не станет думать, что я тебя выгораживаю.

– Да разве я прошу, чтобы ты меня выгораживал? Я представляю, как все на заводе удивились, да и в городе тоже, – задумчиво произнесла Соня, не слушая Федора. – Хотя вряд ли. Твои враги, наверное, со смеху чуть не поумирали. Еще бы: что может быть глупее, чем наказать без вины виноватую? Да еще свою собственную жену! Ну да ладно. Что о них говорить – чужие люди. Но ведь ты ударил по мне. И как больно! А главное – метко! Конечно, промахнуться ты никак не мог. Ведь ты же самый близкий для меня человек.

На Соню словно нашла оторопь: она уже ничего не видела вокруг, ничего не слышала и хотела только одного – чтобы он поскорее ушел.

– Не передергивай. Я найду тебе другую работу. Иначе эти бабы тебя все равно от зависти сожрут. – Федор внимательнее пригляделся к окаменевшей Соне. – Мне не нравится, как ты выглядишь: бледная, неухоженная, с красными глазами… да еще растрепа. Когда ты уже избавишься от своей Коси? Она столько времени у тебя всегда отнимает.

– Но это единственное время, которое я трачу лично на себя, – невольно возразила Соня. – Все остальное я хожу за тобой и за твоими родственниками.

– Скоро ты сама ее захочешь отрезать, так как у тебя не останется на нее ни секунды. Но об этом после. Я вот что пришел тебе сказать… Меня не будет три недели. Может, тебя домой отвезти, пока я здесь?

– Ты уезжаешь?! Бросаешь меня в таком состоянии?!

У Сони перехватило дыхание, словно кто-то цепкий вонзился в горло и безжалостно ее душит.

– Опять начинаешь истерить? Ты меня уже достала своими капризами! Да, я уезжаю. У меня срочная командировка за границу. – При мысли о скором путешествии Федор не смог сдержать довольную улыбку. – Не могу же я упустить такой счастливый случай!

– Четвертый за этот год, – еле выговорила Соня и закрыла лицо ладонями, чувствуя, как предательские слезы все же хлынули из глаз, обжигая щеки.

– И что? Должен же я когда-то отдыхать. И так с этим заводом ни днем ни ночью покоя. Ты против того, чтобы я хотя бы иногда расслаблялся?

– Нет-нет! Конечно нет! Поезжай, – всхлипнула Соня. – Я тут как-нибудь сама.

– Терпеть не могу, когда ты плачешь. Как это у вас, у баб, глаза всегда на мокром месте! Видимо, самый мощный способ, чтобы манипулировать нами, мужиками, да? Так вот, спешу тебя огорчить: этот вопрос уже решен, и ничего изменить нельзя. Да и незачем.

– У меня день рождения через неделю.

– Ну и что? Ты не маленькая девочка, на этот раз обойдешься без моего присутствия. Я тебе подарок привезу.

– Не нужен мне твой подарок.

– Значит, обойдешься без подарка. Прекрати реветь!

– Я не плачу. – Соня отвернулась.

– Вот и хорошо. Тебя обещали выписать в конце следующей недели, то есть в пятницу. А в понедельник приедет Феденька с племянниками. Вот ты их и встретишь. Как положено.

– Так они только недавно у нас были. Да и мне сейчас как-то не до гостей, ты не находишь?

– Они не гости. Феденька – мой родной сын от первого брака, если ты еще не забыла. И у него горе: умерла мать.

– Твоя бывшая умерла?! Но от чего? Нинка всегда была здорова, как…

– Сам еще толком ничего не знаю. Вроде бы отравилась чем-то. Сегодня утром.

– Разве ты не останешься на похороны?

– Нет. Я же сказал: уезжаю в срочную командировку. Похороны в понедельник или во вторник… если не начнется следствие. Будем надеяться, все пройдет гладко.

– Что – «гладко»?

– Если признают, что она умерла из-за неосторожного обращения с ядами. Или решат, что покончила с собой.

Какая чушь! Развеселая жизнь, многочисленные кавалеры разного калибра, пьянки да гулянки – в этом была вся Нинка, любительница острых ощущений. Сорок пять – баба ягодка опять. В нее словно вселился бес. И этим бесом был страх уходящей молодости. Нинка летела по жизни без оглядки, стремясь насладиться оставшимися годками, не желая терять ни единого дня удовольствий… Да вот споткнулась где-то на своем пути.

– Но это тебя не касается. Ты должна думать о Феденьке и мальчиках, которым после похорон нужно будет немного отвлечься.

– А Раиса, сестра твоя, их никак не может отвлечь? Мальчикам сейчас лучше быть с родной матерью, а Феденьке – с любимой тетушкой, чем с ненавистной теткой и теперь уже мачехой. Ты не подумал о том, что твой сын теперь будет в открытую вымещать на мне свою ненависть? Он и так считает меня причиной вашего развода… Что ты молчишь?

– Это я предложил им приехать.

– Ты? Но зачем?!

– Мальчикам нужна женская ласка.

– Моя?! Да я-то здесь при чем?!

– Какая же ты эгоистка – ни о ком не можешь думать, кроме как о себе. А вот я о тебе подумал. Ты мне почти шесть лет морочишь голову с ребенком. И никак не можешь признать, что родить у тебя не получается. Может, хватит экспериментировать? Это уже третья твоя неудача. Надоело! Ты прекрасно знала, что я не хочу детей, и все равно настаивала на своем. И к чему это привело? Теперь тебе нужно остановиться!

Федор говорил твердо, решительно. Словно сваи забивал.

– Уже некогда думать о глупостях, ты понимаешь? Нам нужно вплотную заняться Феденькой. Даже звери, потеряв свое дитя, берут на воспитание чужих и любят их, как своих собственных. У тебя тоже получится. Ты ведь хотела ребенка – теперь он у тебя появился. Вот и займешься его воспитанием. Ты же знаешь, его мать совсем им не интересовалась: он рос как в поле трава. Станешь для него примерной мачехой. Видишь, я даже не требую от тебя занять освободившееся место его матери. Начнешь наконец думать о ближнем, и вся дурь из твоей головы повылетает.