Читать книгу "Война хаоса - Патрик Несс"

— Они вспомнили про нас, — говорит Симона и начинает подниматься по ступенькам на корабль. — Сейчас мы подлечим твои лодыжки, Виола, а потом свяжемся с караваном. Правда, я понятия не имею, с чего начать рассказ…

Она скрывается на корабле. Брэдли подходит ближе и легонько стискивает мое плечо:

— Мне так жаль твоих родителей, Виола. Просто словами не передать.

Я смаргиваю выступившие на глазах слезы: плакать хочется не столько от страшных воспоминаний, сколько от бесконечной доброты Брэдли…

И вдруг я вспоминаю, что именно Брэдли сделал мне самый полезный подарок в моей жизни — коробочку для разжигания костров, коробочку, которая рассеивала тьму и грела нас с Тоддом ночами, а потом взорвала

целый мост и спасла нас от верной смерти.

— Оно мерцает, — говорю я.

— Что? — переспрашивает Брэдли, поднимая голову.

— Помнишь. Давным-давно, когда мы еще были на корабле, ты попросил меня запомнить. как выглядит ночное небо у костра. Я должна была увидеть его первой. Так вот, оно мерцает.

Брэдли улыбается, вспоминая тот разговор, и делает глубокий вдох.

— А как пахнет свежий воздух, сказка!- говорит он. Ну конечно, он ведь тоже всю жизнь провел на корабле и дышит им впервые. — Не ожидал, что он такой… крепкий.

— Да, здесь вообще много неожиданного. Он вновь стискивает мое плечо:

— Но мы добрались, Виола! Ты больше не одна.

Я сглатываю ком в горле и смотрю на проекцию:

— Я и не была одна…

Брэдли опять вздыхает и говорит: Значит, оно мерцает.

— Если хочешь, можем развести костер, и ты сам увидишь, — предлагаю я.

— Увижу что?

— Ну, как оно мерцает.

Он озадаченно смотрит на меня:

— А… ты все о том же…

— Ну да, ты же сейчас сказал…

О чем это она?- удивляется он.

Но не вслух.

У меня внутри все скручивается в тугой узел.

Нет.

О, нет!

— Ты тоже это слышала? — Он удивленно озирается по сторонам.- Как будто мой голос, но…

Но ведь я не говорил этого вслух, думает он и замирает.

И смотрит на меня.

Виола?- спрашивает он.

Спрашивает в Шуме.

В своем новеньком, только что приобретенном Шуме.

[Тодд]

Я прижимаю компресс к ране Ангаррад и жду, пока лекарство проникнет в кровоток. Она все еще молчит, но я продолжаю ее гладить и твердить ее имя.

Лошади не терпят одиночества, и она должна знать, что я рядом.

— Вернись ко мне, Ангаррад, — шепчу я ей на ухо, — ну, давай, милая!

Я оглядываюсь на мэра, который разговаривает со своими людьми, и гадаю, как же все могло так получиться.

Мы ведь его разбили. Схватили, связали и одержали победу.

А вышло вот что.

Он снова разгуливает на свободе и ведет себя, как хозяин положения, как властелин всего клятого мира. Бут то ему плевать, что я победил.

Ну да ничего. Один раз мне это удалось — удастся снова.

Я освободил чудовище, чтобы спасти Виолу.

И теперь должен каким-то образом не выпустить из рук поводок.

— Глаз до сих пор там, — замечает он, подходя ближе и указывая на светящуюся точку высоко в небе. Мэр уверен, что это какой-то зонд. Впервые мы заметили его около часа назад, когда мэр отдавал приказы капитанам: велел разбить лагерь у подножия холма, послать разведчиков наверх, чтобы определить масштаб будущего сражения, и на восток — узнать, что случилось с «Ответом».

На поиски корабля — разведчика никого пока не отправили.

— Зато они нас уже видят, — говорит мэр, все еще глядя на небо. — И если захотят встретиться, то просто придут ко мне, верно?

Он медленно обводит взглядом солдат, перестраивающихся перед новым сражением.

— Надо просто слушать голоса, — странным шепотом произносит он.

Воздух вокруг все еще полон Шума солдат, но взгляд мэра наводит на мысль, что он имеет в виду нечто другое.

— Какие еще голоса?

Он удивленно моргает, словно меня тут быть не должно. А потом улыбается и кладет руку на гриву Ангаррад.

— Не трогай! — шиплю я и сверлю его злобным взглядом, пока он не убирает руку.

— Я понимаю твои чувства, Тодд, — мягко говорит он.

— Ничего ты не понимаешь!

— Понимаю, — настаивает он. — Я помню свой первый бой в первой войне со спэклами. Ты думаешь, что скоро умрешь. Ты думаешь, что ничего ужасней быть не может — и как теперь жить, увидав такое собственными глазами жить? Как вапще кто-то может после этого жить?

— Убирайся из моей головы!

— Я лишь рассказываю тебе о своих переживаниях, Тодд.

Я ему не отвечаю, только продолжаю твердить на ухо Ангаррад, что я здесь.

— Но скоро все станет хорошо, — говорит мэр. — И твоя лошадь поправится. Война закалит вас обоих. Тебе полегчает.

— Как что-то может стать лучше после такого. Как можно стать настоящим мужчиной и после такого.

Он пригибается ближе:

— Но ведь тебя это захватило, верно?

Я не отвечаю.

(потомушто он прав…)

(на секунду я и вправду…)

Но я сразу же вспоминаю того убитого солдата, который перед смертью тянулся Шумом к своему сынишке. Он уже никогда его не увидит…

— Ты был взбудоражен, когда мы загоняли спэклов на холм, — продолжает мэр. — Я все видел. Это чувство горело в твоем шуме, как пламя, и каждый солдат моей армии чувствовал то же самое, Тодд. Во время сражения мы живы, как никогда.

— А после — как никогда мертвы.

— О, философствуешь? — Он улыбается. — Вот уж не ожидал.

Я отворачиваюсь и снова заговариваю с Ангаррад. И тут слышу:

Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.

Оборачиваюсь и швыряю в него: ВИОЛА!

Он морщится, но улыбка с лица не сходит.

— Вот именно, Тодд! Я уже говорил: если ты владеешь Шумом, то владеешь собой. А если владеешь собой…

— …владеешь миром, — заканчиваю я. — Это я уже слышал, не глухой! С меня хватит и первого, спасибо. Мир пусть делает что хочет.

— Все так говорят. Пока сами не окажутся у власти и не попробуют ее на вкус. — Он опять поднимает глаза к зонду. — Интересно, друзья Виолы смогут нам рассказать, с какой армией нам предстоит сражаться?