Читать книгу "Красный дождь - Лаврентий Чекан"

Самсонов запер дверь на два замка и бегом спустился по лестнице. Лифты он недолюбливал и по возможности старался обходиться без них. Хотя никогда не признался бы никому в этом и при посторонних входил в тесные кабины, делая вид, что все в порядке и ему это раз плюнуть. И всю дорогу ждал, что лифт застрянет и придется ждать, пока придет мастер и вызволит пленников. Почему-то подобная перспектива выводила его из равновесия.

По дороге в управление Самсонов слушал подборку песен Нэнси Синатры. Обаяние шестидесятых отлично подходило к «Олдсмобилю», погружая в атмосферу живых оркестров и ночных клубов.

В управе Самсонов обнаружил, что приехал раньше всех. До общего сбора оставалось минут двадцать, и он пошел в свой кабинет, чтобы систематизировать информацию, которой располагал отдел на данный момент. Пока он раскладывал документы и делал пометки в своем блокноте, ему пришла в голову одна мысль, которую он записал и подчеркнул. Почему-то поначалу он упустил одну категорию подозреваемых, и теперь обязательно надо было исправить эту ошибку.

В почтовом ящике оказался отчет Полтавина по местам преступления и маслу, обнаруженному в ранах. Прочитать его Самсонов уже не успевал и отправился на встречу с коллегами.

Полицейские снова собрались в конференц-зале.

– Через сорок минут придет Нестерова, – предупредил Коровин. – Я вызвал всех, кроме Корчаковой. Ее не нашел. На работе ее не видели со вчерашнего дня, и ее жених – кстати, коллега Корчаковой – уже собрался идти в полицию писать заявление. Я пригласил его к нам сегодня после обеда. Надеюсь, к тому времени мы закончим с нашими женщинами.

– Надеюсь, – отозвался Самсонов.

– Что, если Корчакова – следующая жертва? – спросил Дремин.

– Рановато, – сказал Коровин. – С последнего убийства прошло всего ничего.

– Может, объявить ее в розыск?

– Пока не надо. – Самсонов открыл отчет Полтавина. – Начнем.

Полицейские расселись по местам. Некоторые пили кофе из пластиковых стаканчиков, Морозов закурил, завладев единственной пепельницей.

– Сегодня много дел, – сказал Самсонов. – Но я хотел ознакомить вас с отчетом криминалистов по местам преступления и маслу, обнаруженному в телах жертв. Чтобы у каждого была полная картина расследования. Сам я еще не прочитал ни страницы, потому что распечатал документ только десять минут назад.

– Ну и что там? – нетерпеливо вставил Дремин.

– Сейчас узнаем. – Самсонов стал читать вслух, остальные слушали внимательно и делали пометки.

В целом отчет сводился к тому, что тело первой жертвы, медсестры Симохиной Анны Юрьевны, было обнаружено в Неве, где оно, судя по всему, пробыло около шести-восьми часов и проплыло порядка трех сотен метров от того места, где было выброшено. Берег был исследован, но обнаружить какие бы то ни было улики не удалось. Особенно тщательно обыскали спуск к воде, но убийца мог просто перебросить тело в воду через ограду.

Труп находился в холстяном зашитом мешке из-под картошки, в нем были обнаружены следы картофеля, так что раздобыть такой убийца мог на овощной базе, в магазине или на помойке рядом с магазином. Возможно, он работал где-то в подобном месте. Никаких особых маркеров, указывающих на происхождение мешков, конечно, не было. Мешковина пропиталась кровью, но медэксперты полагали, что основная часть крови осталась там, где жертва была умерщвлена, а не растворилась в воде.

Второе место преступления – там, где была обнаружена Пахомова Нонна Юрьевна, – осматривала уже бригада «Серийного отдела». К сожалению, тело нашлось только через двенадцать часов после того, как было спущено в воду, и течение было довольно сильное, так что определить, где его сбросили, было невозможно. Такая же мешковина, так же мало крови.

И все же зацепка имелась: вместе с трупами в каждом мешке был обнаружен мертвый петух. Птицу клали в мешок еще живой, и погибала она уже в воде. Порода петухов весьма распространенная – корниш, однако Полтавин особо указывал, что в промышленных масштабах в современном птицеводстве чистокровные петухи этой породы не выводятся и используются в основном для скрещивания – например, для получения бройлеров.

Из-за соседства с птицами на телах убитых имелись царапины от когтей и клювов – петухи бились в предсмертной агонии, безуспешно пытаясь выбраться из мешка.

Под ногтями жертв биологический материал отсутствовал, если не считать кожи с их собственных ладоней, попавшей туда, когда женщины сжимали кулаки от боли.

Что касается масла, то криминалисты определили его название – табашир. Его выделяет индийский сахарный тростник и некоторые виды индийского бамбука. Затем из него изготавливают лечебные снадобья и сахар. Преступник почему-то выбрал это масло, чтобы смазать орудие убийства. Возможно, он считал, что табашир, обладающий целебными свойствами, замедлит кровотечение и смерть жертв, тем самым продлевая их мучения.

Последний пункт касался того, что Самсонов уже знал. Он прочитал коллегам о финитоле – мощном транквилизаторе, применяемом для усыпления крупных животных.

– Теперь, когда нам известны подробности, можно начать раскручивать и эти ниточки, – сказал Самсонов. – Откуда убийца мог взять табашир и петуха чистокровной породы? Займись этим, Влад, – добавил он, обращаясь к Рогожину. – Если обнаружатся какие-нибудь связи с мешками, будет здорово. Возможно, масло, петух и мешки преступник берет в одном месте – например, на продуктовой базе, где работает.

Опер кивнул, делая пометки в своем блокноте.

– Я понял, – сказал он.

– Также надо выяснить, не пропадал ли финитол в питомниках, зоопарке, ветклиниках и так далее. Это пока все, занимайтесь. – Самсонов собрал листки обратно в папку. – Мы с Женей остаемся.

Когда все разошлись, Самсонов и Коровин перебрались в кабинет старшего следователя, и Коровин пригласил первую из женщин. Он договорился так, чтобы они приходили в управу с двадцатиминутным интервалом и дежурный отправлял их наверх.

Нестерова оказалась высокой худой женщиной с какими-то бесцветными волосами и такой же невыразительной косметикой. Ее цветастое платье казалось сдвинутым набок, и ноги женщина ставила осторожно, словно пробуя пол на прочность. Она держала большую полотняную сумку двумя руками и, сев на предложенный Самсоновым стул, поставила ее перед собой на колени будто щит.

В детдом она поступила под фамилией Тимохина, после удочерения стала Рюмина, а выйдя замуж – Нестерова.

– Добрый день. – Самсонов изучал сидящую напротив женщину, пытаясь понять, как она воспринимает свое присутствие в полиции: как опасность, потерю времени, ждет помощи и защиты, готовится дать отпор, что-то скрыть или, наоборот, хочет рассказать все, что знает.

– Здравствуйте, – кивнула Нестерова и взглянула на Коровина.

– Вы уже в курсе произошедшего?

– Конечно, ваш коллега приходил ко мне домой.