Читать книгу "Ментовской беспредел - Владимир Колычев"

– Ну что, гражданин Воркунов, вам придется проехать с нами! Мы вынуждены задержать вас по факту незаконной транспортировки огнестрельного оружия.

– Я никуда не поеду! – заартачился Аркадий.

– Ну что ж, налицо сопротивление сотрудникам милиции...

– Я не сопротивляюсь!

– Тогда прошу к нам в машину!

– Ну смотри! – психанул Воркунов. – Я это дело так не оставлю! Вы мне за все ответите!

Алексей Водник сел за руль его джипа, а самого Аркадия поместили в «девятку».

Антон держал «изъятый» пистолет двумя пальцами, внимательно рассматривал его.

– Так и есть, газовый, – сделал он вывод.

– Плохо, что газовый, – сокрушенно покачал головой Павел. – За газовый много не дадут...

– А вы хотите, чтобы мне много дали? – вскинулся Воркунов.

– Чем больше, тем лучше...

– Понятно, избавиться от меня хотите... Что ж вы тогда мне газовый пистолет подсунули? Надо было сразу боевой подкладывать!

– Никто ничего не подкладывал! – жестко отрезал Антон.

– А ты правильно заметил, Аркадий, надо было боевой ствол подкладывать. Если б мы хотели тебя подставить, мы бы так и поступили. А тут газовый ствол...

– Газовый, газовый, – подхватил Дикий.

И протянул Воркунову пистолет.

– Вот, посмотрите, калибр для «девяти» миллиметров маловат, а там в стволе переборка...

Аркадий механически взял протянутый пистолет.

Заглянул в ствол.

– Ну что? Есть перегородка? – спросил Павел.

Он взял пистолет за ствол и с силой выдернул его из руки задержанного.

– Я не заметил... – пожал плечами тот.

– Правильно, не было перегородки, – зловеще усмехнулся Антон. – Потому что ствол боевой... Был когда-то газовым, а ты его переделал под боевой...

– Это не мой пистолет! – зло, сквозь зубы прошипел Аркадий.

– Да? – нехорошо засмеялся Нахальцев. – А почему тогда на нем твои «пальчики»?

Не должен был Воркунов брать протянутый ему пистолет. Но его развели как последнего лоха, и он взял ствол – оставил на нем отпечатки своих пальцев... А ствол в самом деле боевой, хотя когда-то был газовым. Так что бизнесмену теперь не отвертеться.

Воркунов понял, что попал впросак. Свесил голову на грудь, сокрушенно обхватил ее руками.

– Вы ответите... За все ответите... – еле слышно бормотал он.

Но Павел Нахальцев только посмеивался в ус.

Глава пятая

Машина свернула с МКАД в сторону центра. Но скоро сошла на обочину дороги, остановилась. Место мрачноватое. С одной стороны на бешеной скорости проносятся машины, с другой лес.

Антон вышел из машины, открыл дверцу со стороны Воркунова.

– Что это значит? – Аркадий подозрительно покосился на Павла.

– Ты можешь идти, – осклабился тот.

– Куда?

– А на все четыре стороны...

– Я что, свободен?

– Нет, ты задержан...

– Как же я тогда могу идти?

– Да вот так и иди...

Нахальцев спокойно вытащил из-под куртки свой «ПМ», снял его с предохранителя, загнал патрон в патронник...

– А-а, я знаю... – как в лихорадке затрясся бизнесмен.

– Что ты знаешь, гнида?

– Ты... Ты застрелишь меня... При попытке к бегству...

– А что, имеем полное право! – ощерился Антон.

– Ну чего сидишь? – Павел толкнул Воркунова в плечо, выталкивая его из машины.

– Ты... Ты не имеешь права!.. – Тот изо всех сил цеплялся за него, чтобы остаться в машине.

Нахальцев отпустил его. Но спуску не давал.

– А ты имеешь право приходить в чужой дом и приставать к чужой жене? – зло спросил он.

– Я... Я прошу прощения...

– Мы с тобой не в детском саду. И не в детские игры играем. Ты оскорбил меня. Ты оскорбил мою жену. Так что придется отвечать...

– Хорошо... Хорошо, я готов взять на себя вину! Да, это был мой пистолет, я его перевозил незаконно! И я готов подтвердить это, дать показания!

– Зачем это? – ухмыльнулся Павел. – Ствол есть, отпечатки твоих пальцев есть, протокол изъятия, понятые... Какая разница, возьмешь ты вину на себя или нет, все равно суд тебя виновным признает. Четыре года как с куста...

– Хорошо, пусть будет четыре года...

– Да мало этого. Тебе за мою жену вышка полагается. Но у нас мораторий на смертную казнь, да и статья твоя на эту меру не тянет. Но я тебя при попытке к бегству кончу...

Воркунов смотрел на Павла жалко, затравленно. А тот упивался этим страхом. Бизнесмены – никто, менты – все.

– Или все-таки на Петровку тебя отвезти? – насмешливо спросил Нахальцев.

– На Петровку...

– Плохо тебе там будет. Камеры сырые, холодные. И пассажиры там голодные. А ты такой свеженький, упитанный, одеколоном хорошим пахнет. На бабу ты не похож, да это и не надо. Тебя, козла, раком загнут, фотографию голой бабы на круп и вперед. Все четыре года с первыми петухами вставать будешь...

– А легко! Забросим на хату дезу, что ты, Аркаша, гомосек с пятилетним стажем. – И Дикий тоже принялся стращать Воркунова. – И хрен ты кому докажешь, что ты не петух. Братва тебя сначала на кукан насадит, а потом уже поверит. Поверить-то поверит, а обратно к себе уже не пустит...

– Слушай, Антон, чего это мы его уговариваем? Может, он в самом деле голубец, если на общую хату просится? – подключился Павел.

– Хватит! – хватаясь за голову, истерично вскрикнул Воркунов.

– Да нет, вроде бы ему не в кайф на зону идти, – покачал головой Дикий.

– Тогда застрелим. Чтоб не мучился...

– Товарищ капитан, а может, в самом деле отпустим его? – согласно сценарию предложил Антон. – Пусть себе идет домой...

– Вы что, товарищ старший лейтенант, с ума сошли? – для вида возмутился Нахальцев.

– Так это, он же вас обидел, да. Ну отправите вы его в тюрьму, и что дальше? Какой от этого прок? А вот если он вам компенсирует моральный ущерб... Вон у него какая машина, джип «Лексус», супервариант, тысяч сто баксов стоит...

– Да машина-то неплохая, это верно... – изобразил глубокую задумчивость Павел.

Толкнул Воркунова в плечо, заставил смотреть себе в глаза.

– А знаешь, чем ты мою жену совратил, а? – зло спросил он. – Бабки у тебя есть, машина крутая, бизнес. Типа, поднялся по жизни. А я, типа, у этой жизни в заднем проходе. Бабок нет, хаты нет, ничего нет. А ты крутой, да... Ты просто воспользовался моей женой, как последний гад воспользовался... Теперь я тобой пользоваться буду! – сорвался на крик Павел. – Теперь ты шлюхой будешь!.. Короче, вариант такой! Ты отстегиваешь мне в качестве морального ущерба двести штук баксов...