Читать книгу "Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер"

Старшего звали Джеймсом Эдуардом, среднего — Джеймсом Юэном, а младшего крестили как Джеймса Эдмонда Мориарти. В семье за каждым закрепилось уменьшительное имя — Джеймс, Джейми и Джим. Так или иначе, но какие-то таланты умного, но загубившего свою жизнь отца перешли и к детям. Джеймс проявил способности к учению и еще в раннем возрасте всерьез увлекся математикой. Средний, Джейми, выделялся даром организатора и тягой к математике войны — он преуспевал в шахматах, изучал великие сражения мировой истории, а его любимыми книгами были «О войне» Клаузевица, «Искусство войны» великого китайского классика Сун Цзы, «О военном искусстве» Макиавелли и «Путь войны» жившего в девятом веке Ван Чена (неудивительно, что они же стали и любимыми книгами младшего Мориарти). Вполне естественно, что Джеймс еще в юношестве избрал для себя академическую карьеру, тогда как Джейми вознамерился идти дорогой военного.

А что же младший из братьев, Джеймс Эдмонд, или Джим, как называли его братья? Самый скрытный из всех троих, самый осторожный, он единственный унаследовал холодную жестокость отца. Правда, в отличие от него, Джим Мориарти научился держать эту врожденную жестокость и бесчувственность в узде. В раннем возрасте проявились у него и организационные таланты, доказательством чему стали несколько случаев мошенничества, от которого пострадали его знакомые. Причем это было реальное мошенничество, а не какие-то подростковые шалости. В пятнадцать лет Джим Мориарти возглавил шайку сверстников, совершивших кражу такого масштаба, что она даже попала в заголовки ливерпульских газет — из надежного склада на территории порта исчезло тогда более трех сотен бутылок отличного вина. Месяцем позже та же банда проникла в хранилище одной ювелирной мастерской и вынесла украшений — колье, ожерелий, колец, браслетов и прочего — на несколько тысяч фунтов. Упоминания об этих случаях можно найти в «Дневнике Мориарти», вести который он начал в пятнадцать лет.

Джиму едва исполнилось шестнадцать, когда в Дублине неожиданно, во время уличного ограбления, скончался Шон Мориарти. Интересно, что в этом преступлении он так и не сознался (по крайней мере, в «Дневнике» о нем нет ни слова), хотя и упомянул, что в течение пяти дней, один из которых совпадает с датой смерти Шона Мориарти, находился вне дома. Несчастного школьного учителя нашли зверски избитым железными прутьями и с пустыми карманами. Дублинский коронер дал по этому поводу следующий комментарий: «В наше время мирный человек и двух шагов не может сделать, чтобы не наткнуться на хулиганов. Если так пойдет дальше, то у нас скоро будет то же, что и в Англии. А это уже кое-что значит».

С течением времени старший из братьев, Джеймс, поступил в кембриджский Тринити-колледж, где его научная карьера быстро пошла в гору. Средний, Джейми, записался в армию и выразил желание стать профессиональным военным. Что же до младшего, то Джим на какое-то время исчез из поля зрения и, по слухам, работал станционным смотрителем где-то на западе Англии.[17]

С уверенностью можно говорить лишь о той патологической зависти к старшему брату, что зародилась, выросла и расцвела в сердце младшего Мориарти. Именно это, а также усиливающееся внимание со стороны властей, толкнуло его на те ужасные шаги, что постепенно составили грандиозный план будущего, в котором он отводил себе место верховного правителя криминального мира.

Между тем старший брат уже навеки прославил свое имя трактатом, посвященным биному Ньютона, за коим достижением последовало предложение занять кресло руководителя кафедры математики в одном небольшом британском университете. Только там, в тихой интеллектуальной гавани, впервые посетив брата, Джим в полной мере понял, какой славы достиг Джеймс. Тот день навсегда остался в его памяти: высокий, сутулый паренек, каким он помнил его, превратился в мужчину, почтение к которому выказывалось буквально везде. Знаменитости писали ему письма, поздравления и восхваления сыпались отовсюду, а на чистом, аккуратном столе, перед окном, выходившим на уютный дворик, уже лежала наполовину законченная работа по «Динамике астероида».

Теперь, через много лет, сидя перед камином в большом доме на краю Вестминстера, он думал, что именно тогда, в тот визит, познал всю силу выросшей в нем зависти и оценил реальный потенциал Джеймса. Старший брат, несомненно, станет великим и уважаемым человеком, тогда как ему, Джиму Мориарти, жизненно необходимо сделаться тем, кого будут бояться и уважать на самом верху криминальной иерархии сначала Лондона, а потом уже и всей Европы.

В то время — время первого визита к перспективному ученому и профессору — ситуация, в которой оказался младший Мориарти, требовала, чтобы он так или иначе показал уголовному подполью, что является силой, с которой необходимо считаться, и лидером, наделенным уникальными способностями.

Лишь после того, как профессор Джеймс Мориарти укрепил свой авторитет работой «Динамика астероида», младший брат пришел к ясному пониманию того, как продвинуться дальше, а заодно и вырвать из сердца колючку зависти. Как-никак он лучше других знал слабости старшего брата.

К концу 1870-х высокий, сухощавый, сутулый и преждевременно постаревший профессор уже стал публичной фигурой. Джеймса Мориарти провозглашали гением, а его звезда стремительно поднималась по небосводу академической науки. О нем писали газеты, ему прочили новое назначение — на освобождающееся в скором времени место заведующего кафедрой математики в Кембридже. Было известно, что два поступивших с континента заманчивых предложения сравнимой значимости профессор уже отверг.

Пришло время действовать. К планированию Мориарти-младший подошел с той же тщательностью и дотошностью, которые отличали его старшего брата в научной области.

Среди его знакомых был престарелый актер Гектор Хаслдин, прославившийся на ниве кроваво-мелодраматических постановок, в которых он сыграл едва ли не всех шекспировских героев, от горбуна Ричарда III до озлобленного старика Лира, и все еще пользовавшийся немалой популярностью.

Хаслдину было в то время далеко за шестьдесят, и он щедро делился с желающими своим огромным сценическим опытом. Фигура экстравагантная как в частной, так и в общественной жизни, актер большого таланта, хотя и пристрастившийся излишне к бутылке, он и в почтенном возрасте сохранил способность не только трогать сердца зрителей великолепной игрой, но и поражать их воображение мастерством физического перевоплощения. Именно к нему обратился молодой Мориарти, пожелавший научиться трюкам актерской профессии.

Сблизиться со стареющим артистом помогло знание его слабостей. Подарки в виде хороших вин и дорогих напитков сделали свое дело, и в скором времени эти двое стали неразлучными приятелями. Завоевав без особого труда доверие старика, Мориарти однажды вечером сделал первый подход.