Читать книгу "Каратель. Том 1: Шпион поневоле - Михаил Ежов"

Было очень жарко, и Макс поминутно вытирал катившийся из-под шлема пот. Можно было опустить забрало и включить кондиционер, но Макс не хотел закупориваться раньше времени — вот когда впереди покажется враг, и в шлемофоне раздастся команда полной боевой готовности, тогда другое дело.

Бледно-зелёное небо с плывущим по нему огромным розовым солнцем казалось очень низким и каким-то густым, похожим на кисель. Макс откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, перед которыми тотчас же заплясали цветные пятна. По виску потекла очередная струйка пота, и Макс смахнул её, не поднимая век.

Было немного странно ехать вот так, почти беспечно, туда, где тебя поджидала опасность. Пусть она считалась незначительной, и у повстанцев почти не было шансов причинить карателям серьёзный ущерб, но ведь случиться могло всякое: неожиданное прямое попадание, ловко замаскированная мина, неизвестно откуда взявшаяся ракета, угодившая прямо в твою турель. И всё же Макс оставался почти спокоен. Он чувствовал возбуждение, но не страх. Почему-то парень не сомневался, что выйдет из боя невредимым.

В шлемофоне раздался щелчок, и голос Стивенса прохрипел:

— Готовность тридцать секунд, цель прямо по курсу! Собрались, говнюки!

Взглянув на экран бортового компьютера, Макс увидел постепенно выраставший на горизонте силуэт завода. Плезант представлял собой несколько полусфер из композитного пенобетона, покрытых солнечными батареями и обнесённых высокой каменной стеной. Никаких специальных укреплений не имелось, поскольку завод не считался военным объектом. Макс вытер лицо перчаткой и прильнул к окуляру, который, автоматически среагировав на сетчатку, очистился от помех и показал чёткое изображение Плезанта. Три зелёных квадрата несколько раз поочерёдно сложились в красные, предложив Максу несколько целей.

Макс услышал, как щёлкнули генераторы, и с низким гудением включились защитные поля. Значит, танки вот-вот войдут в зону досягаемости для орудий повстанцев. И тогда начнётся рубилово! О, должно быть жарко — по крайней мере, тем, кто окопался на заводе!

— Седьмой! — Стивенс, похоже, изнывал от жары не меньше других. — Вы берёте на себя четвёртый восточный корпус. Пять пристрелочных ударов, затем прицельный огонь. Как поняли?

Макс прокашлялся и ответил, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее:

— Говорит Седьмой, вас понял.

Через некоторое время капитан провозгласил:

— Полная боевая готовность! Начинаю отсчёт. Стрелять по моей команде.

Это означало, что он раздал все указания и распределил цели. Макс поднял руку к шлему и нажал кнопку возле шеи. Тотчас опустилось бронированное забрало, и включились тактические системы скафандра. Теперь Макс был подключён к командному центру и мог получать необходимую информацию о ходе операции непосредственно из штабного терминала.

Парень положил руку на гашетку, поглаживая большим пальцем круглую красную кнопку. Внутри у него всё замерло, и он почти с трепетом слушал голос Стивенса, эхом отдававшийся в ушах:

— Восемь, семь, шесть, пять…

Впереди отчётливо виднелась стена завода, за которой серели покрытые фермами и солнечными панелями купола.

— Четыре, три, два, один. Огонь!

Красные квадраты очертили сверкающую в розовых лучах полусферу, и Макс надавил на кнопку. Сноп лазера вырвался из пушек турели и устремился к Плезанту, теперь уже высившемуся не больше, чем в семистах метрах.

Одновременно ударили орудия других танков. Оранжевые и белые искры на мгновение скрыли от карателей завод. Во все стороны брызнули осколки солнечных батарей и белого пористого камня. Ажурные фермы мгновенно плавились, сворачиваясь и тая, словно брошенная в костёр резина.

— Если они не струсили, то скоро ответят! — предупредил Стивенс. — Помните: чем быстрее мы с ними разделаемся, тем скорее вернёмся на базу. Надеюсь, никому не охота торчать лишние часы на этой жаре?

Макс сделал второй, затем третий выстрелы, с удовлетворением пронаблюдав, как от стен отлетели бесформенные куски камня.

Танк тем временем приблизился к ограждению, и повстанцы начали обстреливать нападавших. Кроме мелкокалиберных бластеров, у них имелись несколько станковых ракетных комплексов, установленных в гнёздах, сложенных из бронеблоков. Так себе защита, но всё же.

Макс переключил режим стрельбы на прерывистый трёхсекундный луч и снова нажал на гашетку, вспарывая поверхность сферы лазером. Двор завода вместе со всеми, кто там находился, при этом должно было накрыть градом обломков.

— Седьмой, уничтожь правый ракетный комплекс! — велел Стивенс.

В эту секунду справа от Макса раздался взрыв. Резко повернув голову, парень увидел, как ближайший танк вздрогнул и развернулся боком. Из-под гусеницы валил густой чёрный дым — видимо, рабочие заминировали территорию перед заводом. Танк дёрнулся вперёд, взрыл траками песок и покатил дальше — бронированное днище выдержало!

Макс думал, что пилот его машины после случившегося заглушит мотор, но тот только сбавил ход. Наверное, будет высматривать мины через наружные камеры. Способ не слишком надежный, но лучше, чем слепо переть вперёд вообще на авось.

— Седьмой, как понял?! — крикнул Стивенс.

— Вас понял хорошо, — ответил Макс, наводя орудие на одно из гнёзд, извергавшее синеватое пламя.

— Почему не открываешь огонь?!

— Прицеливаюсь, — отозвался Макс и надавил на гашетку.

Белый луч ударил в бронеблоки и рассыпался дождём искр. Макс тотчас переместил прицел на миллиметр вверх и выстрелил снова. На этот раз лазер угодил в орудие и расплавил ракетный комплекс, заодно уничтожив и расчёт.

— Хорошо! — похвалил Стивенс. — Но не расслабляться. Продолжать обстрел, — голос у него был спокойным и уверенным.

Видимо, дела шли хорошо.

Глава 13

Где-то снова прогремел взрыв — наверное, ещё один танк нарвался на мину или поймал выстрел неприятельского РК.

Теперь каратели ехали вдоль ограды, выискивая бреши и бойницы, чтобы прицельным огнём уничтожать живой состав противника. И тот таял буквально на глазах. В прицел можно было разглядеть лица умиравших под шквальным огнём повстанцев. Пропаганда утверждала, что они сами выбрали свою судьбу, и никто, кроме них, не несёт ответственность за их смерть. Федерация сплотила человечество, создав силу, с которой пришлось бы считаться любой иной расе, если бы такая сыскалась в космосе, а внутренние распри ставят под угрозу военную мощь. Макс мог бы повторить эти штампы — чтобы оправдать убийства, которые совершал — но он знал, что этот номер не пройдёт. Его совесть не приняла бы подобного. Гибли люди, и происходило это по его вине. Конечно, у них имелся выбор: остаться лояльными или устроить бунт. Но это ничего не меняло: Макс убивал. Он не мог не стрелять — это был его долг, его работа. А самое главное — его билет в космос, шанс оказаться подальше от Земли. Макс понимал, что его ждёт, когда поступал в военное училище, тем более — когда подавал рапорт о зачислении в карательный корпус. Кроме того, он знал, что делает, в целом, нужное и важное дело. Несмотря ни на что, мир был важен для такого огромного государства, как Федерация. Конечно, на самом деле мятежи уранийцев и возмущения на некоторых других планетах и спутниках были не более, чем комариными укусами для огромной и могущественной политической системы, которой являлось Содружество, но Макс понимал: если снисходительно отнестись к одному восстанию, за ним последуют другие, и всё закончится военным конфликтом межпланетного масштаба, как это уже не раз случалось в прошлом. Мелкие и на первый взгляд незначительные распри могли со временем разъесть Содружество подобно ржавчине. Поэтому Макс понимал, почему правительство так болезненно реагирует на каждую попытку бунта.