Читать книгу "Жало белого города - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури"

– Спрячемся подальше; надо кое-что обсудить, и лучше, чтобы нас никто не слышал.

Наконец мы устроились за самым удаленным столиком в углу, в глубине зала. Эсти жевала брикс с морепродуктами, пока я ковырялся в ирландском рагу.

– Что-нибудь известно о хакерской атаке? – спросил я.

– Через пару часов все прекратилось, но причину мы так и не установили. Можешь снова включить у себя на смартфоне интернет. Надо бы тебе переслать сообщение, полученное от Тасио Ортиса де Сарате, и пусть они определят, откуда оно было отправлено. Я еще ничего не сказала, но лучше бы тебе поторопиться: парни из информационного отдела уже копаются в наших компьютерах. Пусть они все узнают от тебя.

– Знаю, знаю, – вздохнул я, открывая мобильный. В «Вотсаппе» обнаружились двадцать четыре сообщения с различных номеров. Новому заместителю комиссара вряд ли понравится, что я отправился в тюрьму навестить преступника, не поставив ее в известность.

– Дай ей освоиться, у нее сегодня первый день, – сказала Эсти. – Я бы тоже боялась что-нибудь напортачить.

– Да, но из-за проволочек могут умереть еще два человека, – отозвался я.

В этот момент оба наших телефона одновременно запиликали. Эсти меня опередила и ответила первой. Выслушивая новость, вытаращила на меня свои карие глазища, в которых застыло странное выражение.

– Чертов колдун, – побледнев, сказала она мне и повесила трубку.

– Что случилось?

– Найдены еще два трупа. Тут, неподалеку. В Доме веревки.

Когда я услышал ее последнюю фразу, кусочек жаркого упал на дно моего желудка свинцовой тяжестью. Да так и остался там, ненужный и чужеродный, как камень в туфле.

– Ты в порядке? – забеспокоилась Эстибалис.

– Да, – машинально ответил я. – Точнее, нет, я не в порядке. Подожди минуту.

Я направился в туалет, стараясь скрыть спешку, и, оказавшись у унитаза, изверг обратно всю съеденную пищу.

Я не хотел. Не хотел идти осматривать место преступления, не хотел снова видеть обнаженные молодые тела, мертвые тела, умершие отчасти и по моей вине. Сполоснул лицо и посмотрел в глаза никчемному типу, который выглядывал из зеркала.

«Ты слюнтяй, – сказал я Кракену в зеркале. – Ты не делаешь того, что должен. Кто на сегодняшний день умнее? Этот несчастный или ты?»

Через полминуты мы подъехали к дому 24 на улице Кучильерия. Дом веревки был построен в конце XV века, примерно в то время, когда Католические Короли изгнали евреев из Испании. Однако один из них, богатый торговец сукном Хуан Санчес де Бильбао, не только принял христианство и остался в городе, но и построил знаменитое здание, которое с течением веков оставалось нетронутым и заслужило почетное место среди самых выдающихся архитектурных памятников Витории.

Своим любопытным названием оно обязано францисканскому поясу, обвивавшему одну из массивных стрельчатых арок входа. Этот фасад туристы фотографируют в первую очередь, но для меня с ним связаны другие, более прозаические воспоминания: пакетики жареной картошки с кетчупом, масляные и горячие, которые в два часа ночи мы покупали в «Амариу», баре напротив. Я садился на ступеньку под дверцей между двумя арками Дома веревки, держа пакетик озябшими пальцами.

Потом когда я вырос, меня начала интересовать история – самозабвенная страсть Тасио, – и я обнаружил, что богатый выкрест Хуан Санчес де Бильбао приказал построить здание в столь игрушечных пропорциях, чтобы заставить старых христиан преклонять перед ним голову, когда они входят в его дом для заключения торговых сделок. Очаровательная, тонкая месть. Сам не знаю почему, но в тяжелые моменты мне приходят в голову самые тривиальные воспоминания. Прямо удивительно.

В этот проклятый день ничто не казалось таким, как прежде. Территорию огородили красно-белой пластиковой лентой. Две машины похоронной службы «Лаусурика» ожидали в верхней части улицы.

У входа мы с Эсти поздоровались с Руисом, одним из наших офицеров, и вошли в тяжелую средневековую деревянную дверь.

– Замок взломан? – спросил я.

– Нет, не тронут, – ответил Руис, пожав плечами.

Здание принадлежало Социальной службе «Банка Витории». Войдя, мы увидели два офисных стола, стоящих у входа на первый этаж, а на потолке и колоннах – затейливую смесь стекла и массивного дерева.

Судья Олано спустился по лестнице, ведущей в сводчатый зал, великолепное квадратное помещение с ярко-голубым куполом. Купол украшали звездочки, вырезанные между арками, на которых удерживалось это впечатляющее сооружение.

– Пришли осмотреть место преступления? – спросил он нас с мрачным видом.

– Да, разумеется. Нам только что о нем сообщили, – ответила моя коллега, вытянувшись по стойке смирно.

– Хорошо, тогда я ухожу. С вами остаются криминалисты – они еще не сделали все фотографии. Можете обменяться впечатлениями с судмедэкспертом и поговорить с моим секретарем, чтобы подписать акт. Гнусный способ прервать застолье, – с досадой проворчал он.

На секунду наши с Эстибалис взгляды встретились. Мы поднялись по ступеням, переводя дыхание.

В центре зала, в окружении нескольких техников отдела криминалистики и доктора Гевары, лежали два обнаженных тела, вновь ориентированные на северо-запад. Три эгускилора лежали вокруг них, как крошечная солнечная система, претендующая на то, чтобы тоже участвовать в инсталляции.

– Клянусь бородой Одина… – ошарашенно прошептал я на ухо Эстибалис. – Они убили какого-то северного бога.

Действительно, лежавший перед нами на полу обнаженный молодой человек казался посланцем Вальхаллы. Высокий, невероятно светловолосый, светлые глаза смотрят в усеянное звездами небо средневекового свода, руки покрыты татуировками в виде племенных знаков.

– Этот парень истратил на татушки целое состояние, – шепнула моя коллега. – Что думаешь, Унаи?

Я присел рядом с телом Тора и мысленно повторил привычное заклинание:

«Здесь кончается твоя охота и начинается моя».

Переждал несколько секунд, подумал еще раз и ответил:

– Несмотря на вызывающий антураж, думаю, перед нами еще один ребенок из благополучной семьи. Грудь и ноги эпилированы, лобок побрит… В жизни палец о палец не ударил. Очень следил за собой, а обходится это недешево. При этом его внешний вид не сочетается с подружкой, которую подобрал ему убийца. Не думаю, что они были знакомы при жизни. Полные противоположности.

Девушка была небольшого роста; коротко, почти по-монашески остриженные каштановые волосы. Невзрачная, маленькая, она принадлежала к тому типу людей, которых никто не замечает, в отличие от псевдомолодчика, который нежно касался ее лица своей ручищей. С виду обоим около двадцати пяти лет; впрочем, им запросто могло быть и двадцать два года, а может, и двадцать семь.

– Что мы имеем, доктор Гевара? – спросил я, подойдя к судмедэксперту и не сводя глаз с лежащих у моих ног юноши и девушки.