Читать книгу "МоLох - Наталья Андреева"

— С приездом, Василий Дмитриевич, — угодливо сказал Шелковников.

— Здесь тепло, холодно? — отрывисто спросил Квашнин.

Он был в костюме, сто процентов сшитом на заказ. Квашнин был невероятно толст, узел галстука упирался в жирный подбородок с тройной складкой, живот казался необъятным. Коротко остриженные рыжие волосы полностью открывали оттопыренные, усыпанные веснушками уши. Щеки тоже были усыпаны веснушками. Кожа у Квашнина была бледная, нездорового вида. По всем признакам у него был сахарный диабет. Он смотрел в окно поверх плеча Шелковникова. И спрашивал про погоду.

— Тепло, Василий Дмитриевич, — хихикнул Шелковников. — Вы нам солнышко из Москвы привезли.

Квашнин перевел взгляд на стоящего за его плечом Мартина и спросил:

— Как у нас дела?

Тот оттер тощим плечом Шелковникова и, шагнув в купе, протянул Квашнину тоненькую папку. Тот с безразличным видом взял ее, вздохнул и посмотрел на дверь. Шелковников с Мартиным посторонились, и Квашнин в два шага очутился у окна. Роста он был огромного. Теперь директор банка и его зам оказались в купе, а Квашнин уставился на раскинувшийся за окном разлапистый Чацкий вокзал, похожий на беспородную дворнягу. Осыпавшаяся местами штукатурка, словно выстриженная лишаем шерсть, слезящиеся глаза окон с бельмами грязи и покорность судьбе. И вдруг в полусонном взгляде Квашнина впервые появился интерес.

Мартин принялся на память бубнить цифры, которые были в папке.

— Кто эта девочка? — внезапно прервал его Квашнин.

Шелковников сунулся к окну и с явным облегчением от того, что может ответить на заданный вопрос, потому что он не касается банковских дел, сказал:

— А, это Нина Зиненко, дочь нашего старшего экономиста.

— Хорошенькая.

Мартин опять забубнил, Шелковников незаметно вытер выступивший на лбу пот. Квашнин, не отрываясь, смотрел в окно.

— Как говоришь, ее зовут? Нина? — опять перебил он Мартина.

— Да, — кивнул Шелковников. — Вечером будет банкет, и она…

— Тоже будет там? — живо обернулся к нему Квашнин.

Он словно проснулся.

— Поскольку ее отец и сестра работают в нашем банке… — Шелковников замялся, подбирая слова. Надо же, чтобы все выглядело пристойно, а не как сводничество. — К тому же Нина — Мисс Чацк.

— Как-как?! Мисс Чацк?! — Квашнин гулко расхохотался. — Ладно, идем, — сказал он, вытерев выступившие от смеха слезы, и сунул папку с отчетом, которую так и не открыл, Шелковникову. Мартин посмотрел на директора банка с усмешкой: а я что говорил?

Народ, стоящий на перроне, замер, увидев появившуюся в дверях вагона слоновью тушу. Никто не видел Квашнина воочию и даже не представлял себе, что он так огромен. Возникла пауза, во время которой к подножке, по которой медленно, подолгу задерживаясь на каждой ступеньке, начал спускаться на перрон Квашнин, подскочил маленький юркий человечек. Он был похож на крысу, и рядом с гигантом Квашниным казался незаметным. Тем не менее, Квашнин сначала посмотрел на него, и, уловив какой-то им одним понятный знак, ступил, наконец, на перрон.

Взгляд его снова сделался сонным. Он смотрел на толпу собравшихся ради него людей, и, казалось, никого не замечал. Равнодушно ответил на приветствия, одним кивком, общим для всех, и сморщился, глядя на выщерблены в асфальте. Весной дороги в Чацке, и вообще, весь переживший зиму асфальт оставляли желать лучшего.

— Дыра, — вздохнул Квашнин и направился к выходу, у которого его ждал «Майбах» с персональным водителем.

Народ почтительно расступился. Квашнин шествовал по Чацкому вокзалу, как идол, не меняя выражения лица, которое словно застыло в презрительной гримасе. Бобров заметил качнувшуюся вперед Нину и ее огромные глаза. Ужас, смешанный с благоговением. Ведь по перрону нищего провинциального Чацка шел долларовый мультимиллионер! Владелец особняка в Барвихе и яхты в Венеции! Но он был так уродлив с этими своими веснушками, толстой шеей и огромным животом. Чудовище, у которого в кармане лежали ключи от Нининого рая, и которое, увы, так и не превратится в прекрасного принца, сколько его не целуй. К тому же Василий Дмитриевич выглядел на свой возраст, а было ему за пятьдесят. Нина, которой недавно исполнилось двадцать, и которая берегла себя, как она думала, для Боброва, невольно пришла в ужас от одной только мысли, что это чудовище приблизится к ней. Но назад дороги не было.

Бобров невольно втянул голову в плечи. Ему было стыдно за всех людей, собравшихся здесь, за Нину, за Шелковникова, обычно такого важного, а сегодня похожего на провинившегося школьника. Да что они все знают о Квашнине?! В Москве он один из многих, есть люди и побогаче, не говоря уже о влиянии. Но здесь, в Чацке, таких нет вообще.

В «Майбах» вместе с Квашниным и бессловесным человечком-крысой сели Шелковников и Мартин. Последний с явной неохотой, но Квашнин обращался большей частью к нему.

— В гостиницу, — велел Квашнин, и Шелковников не посмел спорить.

Достопримечательности Чацка они покажут важному гостю позже.

— А почему за нами едет столько машин? — недовольно спросил Квашнин.

— Сотрудники банка почли за честь нас сопровождать, Василий Дмитриевич, — угодливо сказал Шелковников.

Мартин сморщил обезьянье лицо, что обозначало улыбку.

— Их слишком много. А кто остался в банке?

— Мы еще не открылись, поэтому все здесь, — Шелковников уже понял, что сделал глупость.

— Вы что, идиот? — развернулся к нему всей тушей Квашнин. — Немедленно всех завернуть! Отправить на работу! И вы тоже туда езжайте! Петя, останови.

«Майбах» плавно затормозил.

— Все — в банк, — тихо, но голосом, в котором звенел металл, отчеканил Квашнин. — Я тоже там буду через два часа. До вечера уйма времени. Начнем сегодня же, — жестко сказал он.

— А как же банкет? — умирающим голосом спросил Шелковников, который трясся от страха. Он уже понял, что может потерять должность. — Отменить?

— Зачем же отменять? — Квашнин внезапно смягчился. — Я хочу выступить перед работниками банка с речью. Пусть послушают, им полезно. И эта пусть там будет. Как ее? Э-э-э… Нина.

Шелковников с Мартином вышли из черного «Майбаха» прямо на обочину, где их подобрал водитель служебной машины. В отель на своем стареньком «Ниссане» поехал только Свежевский, опережая «Майбах» Квашнина. Остальные отправились в банк.

— Всем занять свои рабочие места, — срывающимся голосом скомандовал Шелковников. Руки у него тряслись.

— Не ссы, Сережа, — хлопнул его по плечу Мартин. — Не все так ужасно. А, молодец, мужик, — неожиданно похвалил он Квашнина. — Хватка есть. С воришкой он разделается быстро. Недолго тому осталось.

В операционном зале, где сотрудники ждали указаний шефа, наступила гробовая тишина. Для кого-то из них, действительно, повеяло могильным холодом. Запустился обратный отсчет, потому что, высадив из машины местных, Квашнин повернулся к человечку-крысе: