Читать книгу "Незнакомцы на Монтегю-стрит - Карен Уайт"

– Может, Бонни пытается тебе что-то сказать?

– Может быть, – сказала я, избегая смотреть ей в глаза. – Я не пыталась связаться с ней, поэтому не уверена, но да, это очень даже вероятно. – В отличие от моей матери, я предпочитала не трогать спящих духов. Не в моих привычках будить их и просить выйти на свет. В детстве я постоянно терпела насмешки за мой особый «дар» и всю мою взрослую жизнь пыталась его скрывать. И сейчас, в тридцать девять лет, я не видела причин менять мой образ жизни. Изменить его – значит превратить мою жизнь в хаос.

Наши взгляды встретились, и, похоже, мать все поняла.

– Ты еще не сказала ей, верно?

Я вздохнула:

– О том, что ее мать, возможно, все еще здесь или о моей способности говорить с мертвыми? – Я отрицательно покачала головой: – Не думаю, что она готова это услышать. У нее и так полно проблем с доверием. Сомневаюсь, что она поверит мне, если я ей скажу: «Привет, Нола. Я наяву вижу мертвых людей!»

– Пожалуй, ты права, но в конечном итоге тебе все равно придется ей сказать. И тебе нужно найти способ поговорить с Бонни – или кто бы это ни был – и выяснить, почему она все еще здесь. – Моя мать шагнула к гитарному футляру. – Давай я положу на него руку, если ты думаешь, что это поможет.

Я схватила ее за руку, удерживая на месте. Мать обладала редкой способностью общаться с духами, касаясь связанных с ними предметов, правда, порой с катастрофическими последствиями. В моих глазах ее вмешательство было крайней мерой.

– Вряд ли в этом есть необходимость. Наверно, Бонни просто бродит где-то поблизости, желая убедиться, что с Нолой на новом месте все в порядке. Давай лучше подождем и посмотрим, что будет дальше.

Мать пронзительно посмотрела на меня – подозреваю, этот взгляд все матери приобретают во время родов. Внутренне вздрогнув, я постаралась не рухнуть с моих шпилек от «Валентино».

– После барбекю сегодня вечером я еду к Кэролайн Лейн. Ее сестра умерла прошлой осенью, оставив кое-какие незавершенные дела, которые миссис Лейн хотела бы уладить, чтобы ее сестра могла упокоиться с миром. Если хочешь, поехали со мной.

– Мама, пожалуйста. Ты же знаешь, я чувствую себя в такие минуты как цирковой тюлень. И что подумают мои клиенты, если узнают? Меня перестанут воспринимать всерьез.

Сверху раздался пронзительный визг, за которым последовали быстрые шаги, и дверь распахнулась.

Снова.

– Хватит трогать мою долбаную гитару! Куда вы дели ее на этот раз?

Мне жуть как не хотелось кричать в собственном доме, и я подошла к первой ступеньке лестницы.

– Я отдам ее тебе после того, как ты поможешь мне заменить пробки.

Вместо ответа я услышала, как со стуком захлопнулась дверь.

– Кто-то должен поговорить с ней о ее лексиконе.

– Знаю, мама. Но пока рано это делать… она еще не отошла от травмы прошлого месяца. Мы с этим разберемся.

Я направилась с матерью к входной двери. На пороге она остановилась.

– Мне нужно выполнить несколько поручений, да и у тебя наверняка есть свои дела, так что заезжай за мной в час дня, договорились?

Услышав ее слова, я нахмурилась:

– Зачем?

– Чтобы купить тебе хорошие джинсы. Возьми с собой Нолу. Амелия сказала мне, что купила ей кое-что из одежды в «Палм-авеню», но не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что Нола не наденет большую часть этих покупок. Мы можем вернуть то, что не подойдет, и, надеюсь, найдем что-то другое, с чем мы все согласимся. Амелия поймет.

Спорить бесполезно.

– Как скажешь, – ответила я и тотчас невольно поежилась, поймав себя на том, что начинаю говорить совсем как Нола, хотя с момента нашего знакомства прошло всего три дня. Интересно, после трех месяцев жизни с ней под одной крышей буду я проклинать пристрастия Софи в одежде или восхищаться ими? При этой мысли я вздрогнула.

– Замечательно. Договорились. Увидимся в час дня.

Мать поцеловала меня в обе щеки и, цокая каблуками по черно-белой мраморной плитке, прошла через веранду на выход.

* * *

С горшком настоящих запеченных бобов в руках я направлялась к одному из накрытых в саду столиков, когда позади меня кто-то негромко свистнул. Я обернулась. Джек развалился в кресле с банкой безалкогольного пива, стоявшей на столе перед ним. Повернувшись к нему спиной, я поставила горшок и принялась расставлять цветы, которые отец принес по этому случаю.

– Что? Никогда не видел раньше печеных бобов?

Джек покачал головой:

– Только не в придачу к такой прекрасной паре джинсов, это точно.

Впрочем, его лицо мгновенно посерьезнело, как только позади меня открылась кухонная дверь и в сад шагнула Ребекка Эджертон – этакое видение в розовом: розовые шорты, розовый свитер в тон и розовая лента на светлых волосах. За ее спиной стояла мятежная Нола.

Джек встал и робко улыбнулся дочери и Ребекке, явно не зная, стоит ли ему опоясывать чресла. Я пару секунд смотрела на Нолу, пытаясь примирить увиденное с тем, что уже знала о ней. На ней были кроссовки «Конверс» с зелеными неоновыми шнурками и такие же ядовито-зеленые носки, доходившие почти до середины голени на ее длинных, тощих ногах. Выше располагалась джинсовая юбка, которую я узнала из нашей дневной поездки по магазинам, но с драным краем, которого, я была уверена, не было, когда ее покупали. Ее новая белоснежная блузка от «Лилли Пулитцер» выглядела так, как будто ее ошибочно принял за стену в метро какой-нибудь граффити-художник со склонностью к пацификам. Ради разнообразия подводка для глаз была на сей раз менее жирной, чего нельзя было сказать о красной губной помаде. Но главной фишкой этого ансамбля была розовая лента на голове, удивительно похожая на ленту Ребекки. Она удерживала ее темные волосы, подчеркивая правильные черты лица и его неприветливое выражение.

Софи, занятая тем, что выкладывала на поднос свои безвкусные, без яйца и сахара, лимонные батончики, обернулась на нее и в ужасе прошептала:

– Только не это!

Нола встала перед отцом и, сложив на груди руки, одарила его колючим взглядом. Ребекка обняла Джека за талию.

– Разве она не прелесть? Розовый действительно ее цвет – ты согласен?

– Просто прелесть, – ответил Джек, избегая поцелуя Ребекки, для чего подставил ей вместо губ щеку. – Это твой подарок?

Нола удостоила его взглядом в духе «ты самый забывчивый чувак на планете». Я внутренне напряглась, приготовясь к худшему, но тут к нам подошла Софи.

– Привет, Нола. Ты должна попробовать мои лимонные батончики. Они полностью веганские и очень вкусные, если ты позволишь мне похвалить себя. – С этими словами она нежно обняла Нолу за плечи. Когда же они проходили мимо меня, я услышала, как она шепнула ей на ухо: – Как только она отвернется, можешь выбросить эту штуку в фонтан.