Читать книгу "В царстве тьмы - Вера Крыжановская"

Мэри, конечно, не все усвоила из слов Барминой, но одно ей стало ясно, что Вадим Викторович человек развращенный, а она, несмотря на молодость и красоту, не может соперничать с баронессой. И слезы потоком полились из ее глаз.

— Никогда я не выйду замуж: одного его я люблю, а если он такой дурной и я не могу покорить его сердце, то останусь свободной. Папа и мама не будут принуждать меня выходить за кого-либо, кто мне не нравится.

— Какие пустяки вы болтаете, Мэри, — невольно рассмеялась Елена Орестовна. — Хоронить свое блестящее будущее, целую жизнь свою из-за грязненького господина, который равнодушно проходит мимо розы, отдавая предпочтение чертополоху?

— Боже мой! А по-моему он так красив, так интересен! — шептала Мэри.

— Снимите розовые очки и увидите его в настоящем свете, погрязшего в помойной яме, где он неизбежно и потонет. Только воздух здешний для вас совсем не годится, и я напишу вашему отцу…

— Нет, нет, милая Елена Орестовна, не пишите ничего: я сама напишу папе, потому что понимаю, что вы правы. Позвольте мне поблагодарить вас за ваши добрые и разумные советы. Сознав, что я не могу соперничать с Анастасией Андреевной, я покоряюсь и сделаю все возможное, чтобы осилить это недостойное чувство. А теперь, разрешите мне уйти в мою комнату: от всех этих волнений у меня разболелась голова.

Генеральша поцеловала ее и ласково сказала:

— Идите, дорогая, отдохните, и не отступайте от своего благого и разумного решения. Молитесь Богу и да поможет он вам.

Мэри вернулась к себе сильно взволнованная. Она забилась в угол дивана и старалась привести в порядок свои мысли. А пока она обдумывала слова Барминой ей пришел на память один скабрезный роман, тайком прочитанный года два назад. Заметив, что гувернантка читала по ночам и тщательно потом прятала какую-то книгу, любопытная и хитрая девочка похитила ее и живо проглотила так, что м-ль Эмили и никто другой не заметили ее проделки. В романе, интересном только по своему грязному содержанию, описывались приключения дамы средних лет, замужней и очень некрасивой, но великолепно сложенной. Особа эта, героиня романа встречает на маскараде молодого богатого аристократа, уже женатого на красивой молодой женщине, которая, однако, не внушала мужу ничего, кроме равнодушия, потому что тот был пресыщен и разочарован жизнью. Тем не менее он поддался обольщению пикантной «Коломбины», которая увлекла его в кабинет ресторана, а там, после хорошего ужина, дама разделась и танцевала в костюме Евы. Маркиз совершенно забыл ее некрасивое лицо и безумно влюбился, упоенный чудными формами ее прекрасного тела. То, чего не могла достичь красавица жена, т. е. встряхнуть его и вывести из состояния пресыщенного равнодушия, сделала некрасивая женщина. И в конце концов она так забрала его в руки, что он бросил жену и стал жить с любовницей, обратившись в ее верного раба.

Когда Мэри прочла этот роман, он показался ей глупым, грязным и нелепым до неправдоподобия, но в настоящую минуту она иначе взглянула на него: очевидно, роман взят из действительности и, может быть, этот холодный, чванный, пресытившийся маркиз служил прототипом доктора Заторского столь же развратного и распущенного, как и тот, и под одинаковой личиной строгой сдержанности.

Тут вспомнилось ей также ночное посещение баронессой комнаты доктора. Мэри сторожила тогда ее возвращение и Анастасия Андреевна лишь на заре появилась в галерее. Что делала она там в продолжение стольких часов? Может быть, тоже плясала нагая, и это было основой ее господства над доктором? Мэри содрогнулась от брезгливого чувства. Да, она решила выкинуть его из своего сердца и забыть: пусть он остается сколько угодно при этой бесстыдной негоднице! Эта решимость и вспыхнувшее презрительное негодование вернули ей спокойствие и самообладание, а когда позднее приехали Норденскиольд и еще несколько гостей, она сошла в гостиную веселая и любезная.

Вечер прошел так приятно, что Мэри почти забыла свое горе и очень веселилась. Когда все разошлись, Елена Орестовна поцеловала ее и шепнула на ухо:

— Браво, вот такой я люблю тебя!

ГЛАВА V

Только через день вернулась баронесса, нагруженная множеством пакетов: конфетами, фруктами и всякими гастрономическими тонкостями.

Мэри осталась в своей комнате и вышла только к обеду. Ей было противно видеть эту подлую пару, а вообще она была слишком молода и неопытна, чтобы таить свои чувства. Поэтому холодная сдержанность за столом, едва скрытое отвращение, с которым она отказалась от предложенных Заторским конфет и пирожков, короткие и сухие ответы доктору, все это бросалось в глаза и обнаруживало перемену в ее взглядах.

После обеда, сославшись на усталость, Мэри ушла к себе. Бармина также удалилась, а дети побежали в сад. Баронесса с доктором остались вдвоем и перешли в гостиную.

— Что сегодня с Марией Михайловной? Она показалась мне странной: не хотела есть конфеты и свои любимые пирожки, избегала разговора… — мрачно проговорил Вадим Викторович.

Баронесса громко и зло расхохоталась.

— Вы наивны, мой милый. Разве вы не понимаете, что эта крокодилица, именуемая Еленой Орестовной, прибывшая сюда лишь для того, чтобы выслеживать и клеветать на нас, воспользовалась нашим отсутствием для того, чтобы раскрыть глаза этой дурочке? Ну, нечего притворяться школьником, мой милый Вадим, вы отлично знаете, что девочка втюрилась в вас, но это не опасно: в ее годы нравится каждый интересный мужчина. Так вот, достойная Елена Орестовна, знающая разумеется то, что все знают, рассказала ей что-нибудь пикантное или нарисовала отталкивающую картину наших интимных отношений, «двух негодяев»… Ха, ха, ха!..

Вадим Викторович порывисто встал, с шумом оттолкнул стул: он был бледен и его губы нервно вздрагивали.

— Оставьте, пожалуйста, свои глупые и злые шутки. Мэри не любит меня. Она так молода и красива, что перед нею свободный выбор среди блестящих и подходящих ей по летам поклонников. Что я такое, в самом деле? Врач, каких тысячи, да и в свете я ничего не представляю собой. Затем, позвольте сказать, что вследствие вашего вторжения в мою жизнь, я вынужден поставить крест на своем будущем и отказаться от всякой надежды на семейное счастье. Я сделался посмешищем общества, и любой порядочный человек вправе назвать меня подлецом, марающим чужое честное имя! Я потерял всякое право протянуть руку невинной порядочной девушке. Какие родители не задумаются отдать свою дочь, не рискуя навлечь на нее ненависть отвергнутой любовницы? Итак, оставьте, наконец, ваши поддразнивания, я вовсе не расположен переносить их.

Позеленев от изумления и бешенства, слушала его баронесса, а его последние слова и сопровождавший их злобно-презрительный взгляд ударили по ней, точно хлыстом.

— Вы, кажется, сошли с ума, мой милый, — произнесла она с резким смехом. — Разве я вас держу? Пожалуйста, ищите счастья в другом месте! Мне надоели ваши капризы, неблагодарность и грубость. Если вам наскучила холостая жизнь и вы влюблены, как мартовский кот, то я добуду вам согласие этой девчонки. — Она встала, нагнулась к нему и прошептала медоточивым голосом, нежно глядя на него: — Неблагодарный! Так-то вы платите за мою любовь? А между тем, я всегда готова отказаться от собственного счастья ради любимого человека. Вы хотите жениться, Вадим? Боже мой! Да я первая помогу вашему счастью. Я останусь, конечно, вашим другом, но дружба наша будет платоническая. Так развеселитесь же, злючка, и не обижайте вашу бедную Настю.