Читать книгу "Нежное безумие - Л. Дж. Шэн"

– Бейли! – завизжала я, но вместо голубых глаз сестренки и ее тоненькой фигуры я столкнулась с Пенном, стоящим очень близко ко мне. Его тело с трудом помещается в дверной проем, а выглядит он словно ядовитый поцелуй. Темный, греховный и непреодолимо желанный. Джинсы низко висят на бедрах, из правого кармана спускается толстая цепь. На черной безрукавке, конечно же, дырочка на месте сердца. У него большие, загорелые руки с выпуклыми венами и мышцами. У него розовые губы, а глаза зеленые, словно мох в лесу. И эта зелень хлещет меня как плетка, смертельным и одновременно нежным ударом. Я яро сопротивляюсь желанию вздрогнуть, зная, что это отразится болью во всем теле: в легких, в желудке, в бедрах. А также в самом интимном месте, которое я пытаюсь прикрыть прямо сейчас.

Медленная ухмылка появляется на его пухлых губах. А я стою и прикрываю подвеску на шее: я смущена из-за нее больше всего остального.

– Черт тебя дери, Маркс. Проваливай отсюда, Пенн!

Это был первый раз, когда я назвала его по имени. Официально предполагалось, что я не должна его знать. Лицо не выражает никаких эмоций, он сжимает дверную ручку так, что побелели костяшки на загорелой коже. Он поднимает розовое полотенце, бросает в меня, я ловлю дрожащими пальцами и быстро заворачиваюсь, пряча морской камешек на шее.

– Нравится то, что видишь? – Я взмахиваю влажными волосами. Моя гордость ущемлена: он видел меня абсолютно голой и никак не отреагировал на это. Чувство вины и хорошие намерения испарились, сменившись странным отчаяньем доказать, что он простолюдин, а я – королева.

– Нет, – поправил он, прикоснувшись большим пальцем к нижней губе. – Я ненавижу то, что вижу, и планирую наблюдать это как можно реже. Ты – Дарья, полагаю?

Он все еще стоит в дверях, не двигаясь. Этот парень нереален. Я так зла, что могла бы врезать ему. Может, так и сделать? Он не ударит меня в ответ, а вот ему будет больно, ведь его лицо и так разбито.

– Не делай вид, что мы никогда не встречались. – Я взяла расческу и провела по золотым локонам. Придурок никак не хотел выходить из комнаты.

– Встречались, но обменивались не именами, а флюидами, – ухмыляется он, – отсюда вытекает вопрос: откуда ты знаешь мое имя?

– Какими флюидами? Ты был слишком труслив, чтобы предпринять что-то серьезное, – промурлыкала я, удивляясь тому, что он не знает моего имени. Ведь мы оба довольно популярны в школах.

Я вспомнила про камешек на шее, и лицо мое побагровело. Я идиотка, что взяла его тогда, оставила себе и превратила в талисман. Но сейчас этот простой камешек – неотъемлемая часть меня. Напоминание о том, что хорошие люди еще существуют.

Только вот я не знаю, хороший ли Пенн.

Я думаю, что могла бы сломить его.

Наблюдая за парнем сквозь запотевшее зеркало, я полагаюсь на свое самолюбие и могу спокойно сказать, когда парень разглядывает меня. Но он этого не делает, а смотрит так, будто оценивает, насколько больно хочет мне сделать. Я знаю, что его ненависть ко мне безгранична, каждое слово режет как нож, и дрожь сползает по позвоночнику. И вместо того, чтобы остановиться в кончиках пальцев, она пронизывает меня между ног.

– Это не пустая болтовня, Дарья. Ты не стоишь у меня на пути, а я у тебя.

– Тогда что ты здесь делаешь? – промямлила я. – Разве ты не должен быть в школе? И не говори мне, что делать. Ты ничтожный гость, которого здесь никто не ждал, – закончила я и разразилась смехом.

– Я прогуливаю, как и ты. – Он посмотрел на меня, словно я никто, воздух. – И я согласен на статус гостя. У меня нет никакого желания находиться здесь, но мне сделали выгодное предложение, и я был бы идиотом, если бы не принял его. Я вижу, как ты на меня смотришь. О, глазастик…

Он бросил это прозвище мне прямо в лицо так, будто последних нескольких лет не существовало. Затем сделал шаг ближе, хитрая улыбка отразилась на его лице:

– В этот раз я разрушу твою жизнь.

Я ошарашенно повернулась к нему, сжав край мраморной раковины одной рукой. Он разговаривает таким тоном, будто он хозяин поместья, а я всего лишь заложница его милосердия. Я прищурилась, пытаясь стереть ухмылку с его лица, но, увы, она казалась стальной. Пенн Скалли уверен, что владеет мной. Мной. Дарьей Фоллоуил. Самой популярной девчонкой в школе Всех Святых. Мне пришлось постараться, чтобы напомнить себе о смерти его матери. Еще этим утром он был бездомным.

– Я не хочу видеть тебя в моей школе, – прошипела я. Мелоди уже сто процентов направила заявление о переводе, а директор Причард захлебнется от желания видеть Пенна в футбольной команде.

– Это не проблема. Вы, ребята, в такой заднице, что от вас уже несет за километр.

– Но мы хотя бы не воняем нищетой. Ты ведь бедный? Твоя сестра заливала, что она богачка.

Когда кто-то ударяет меня палкой, я возвращаюсь к нему на танке. Я слишком жестока с ним. Ненавижу эту черту в себе. Сражение становится жестче по всем фронтам.

– Давай просто проясним несколько вещей. – Я откладываю расческу и хлопаю ресницами. – Ты не мой сводный брат, не член семьи. Ты – бродячий пес, мусор, которого вряд ли кто-то усыновит, ты – объект благотворительности.

Пенн делает шаг ко мне, и сердце рвется наружу из-под ребер. Чем ближе он подходит, тем выше вероятность сердечного приступа. Его взгляд напоминает мне змеиный: завораживающий и нечеловечный одновременно. Он не тот, кем был прежде.

Его запах затуманивает голову. Я хочу протянуть руку, дотронуться до его лица, поцеловать каждую ссадину. Молить о прощении. Проклясть его и оттолкнуть. Хочу рыдать у него на плече, раскаиваясь за все то, что мы наделали. За то, чем все закончилось. За то, какими мы стали после: я – полна дерьма, он – абсолютно пустой.

Мы разрушили души друг друга в день нашего первого поцелуя.

Пенн посмотрел на меня сверху вниз, и время остановилось. Такое чувство, будто мир вокруг нас замер, гравитация исчезла, когда он взял меня за подбородок и приподнял голову. Я не могу дышать, хотя не уверена, хочу ли этого. Полотенце упало на пол, хотя я крепко завязала его на груди; я поняла, что он сделал это специально. Я обнажена: мое тело, душа и сердце. Все стены рухнули. Где-то в голове вспыхивает красная тревожная кнопка, я готова дать отпор. Параллельно я разгадываю его выражение: удивление, раздражение и… игривость? Странная смесь эмоций.

– Будешь со мной, Фоллоуил, и я уничтожу тебя.

– Нет, если я уничтожу тебя раньше. – Не могу скрыть похоть в своем голосе.

Мое сердцебиение между нами.

– Хотя ты права. Мне нравится, что я вижу. По крайней мере, некоторая часть. – Его пальцы скользят по шее, и я с наслаждением закрываю глаза. Мой мозг орет, чтобы я открыла их.

Это ложь. Он ненавидит тебя.

– Да, мне определенно это нравится. – Дрожь волной проходит по моему телу, когда сладкое, горячее дыхание ласкает мочку уха. От возбуждения мои соски затвердели настолько, что даже легкое дуновение ветра отзывается между ног. Самоконтроль покидает меня.