Читать книгу "Его наследник - Елена Безрукова"

Только успели зайти в квартиру и раздеться, как раздался звонок в дверь. Не поняла, кого бы могло принести? Не жду никого.

Посмотрела в глазок. Какой-то парень в кепке с огромным пакетом.

— Вам кого? — спросила его через дверь.

— Пакет на имя Веры Прибрежной от Игоря Тихомирова.

Эээ… Что?! Даже любопытно стало, чего это он мне решил такое передать? Парень явно в форме курьерской, не думаю, что он опасен. Открыла дверь и выглянула.

— Добрый вечер. Вы Вера?

— Да.

— Тогда распишитесь здесь, — сунул он мне в руки планшет и ручку.

В графе напротив своей фамилии расписалась и отдала обратно. Парень протянул мне пакет, потом оглядел мою комплекцию и сказал:

— Позвольте?

Я отошла дальше от двери. Курьер поставил посылку Игоря на пол за порогом.

— Всего доброго, — кивнул он и зашагал вниз по лестнице.

В коридор уже выскочил и Богдан, нырнул чуть ли не с головой в пакет.

— Ой, мам, тут столько всего! Смотри, — высунулся сын с палкой колбасы в одной руке и сыром в другой.

Видимо, это продукты.

— Мам, сделаешь мне бутер?

— Да, сынок, неси на кухню пока.

Ребёнок ускакал в заданном направлении, радостно размахивая колбасой, а я осмотрела пакет. Магазин «GLOBUS». Супермаркет для богачей. Неудивительно.

Сам полиэтилен был полон самых разных продуктов как минимум на неделю. Даже овощи и фрукты. Сверху лежала визитка Игоря. Взяла пластик в руки и увидела внизу надпись от руки:

«Отвечаю на вопрос, чем ты будешь кормить нашего сына — едой».

Нашего…

Хотелось порвать в клочки визитку, но это не поможет. Или сунуть ему в… Не по назначению!

Спокойно, Вера. Выдыхай.

Этот человек способен меня вывести из себя одним жестом. Например, подачкой из дорогущего супермаркета…

Лишь вздохнула и бросила красивый картон на тумбочку прихожей.

Пошла в кухню нарезать сыну обещанные бутерброды. Ребёнок уже увидел деликатесы, как я теперь у него их отберу? Богдан, конечно, колбасу ел и до этого, но увидел гору всякой вкуснятины и ему захотелось именно это. Остальное так и осталось стоять в коридоре.

Первым порывом было выкинуть этот пакет. Сам меня «уволил», а теперь он добрый самаритянин и покормил нас… Унизительно, да.

Но с другой стороны он делает это не для меня, а для Богдана, и действительно с продуктами стало туговато. А вина в этом Игоря. Он просто исправляет свои же ошибки. Интересно, он нас, сиротинок, долго так подкармливать собирается с барской руки?

Думала об этом чёртовом пакете несколько часов к ряду, и решила ему позвонить. На визитке есть личные номера. Я просто попрошу не заниматься подобным. Набрала нужные цифры, и ждала, пока слышались длинные гудки. Может, не возьмёт? Что-то я уже и передумала…Как дело доходит до личного общения, так я вовсе и не такая смелая…

— Да, — прозвучал в трубке низкий голос Игоря.

Поздно. Аж дёрнуло. Ну что за голос такой у него…

— Добрый вечер. Это Вера, — сказала в трубку.

Повисла пауза. Он не ожидал, наверное.

— Здравствуй, Вера. Чем обязан?

— По поводу пакета вашего.

— Захотела сказать «Спасибо» лично? — послышалась насмешка в его как всегда прохладном тоне.

— Нет. Хотелось бы попросить вас благотворительностью для сирых и убогих больше не заниматься.

Тихомиров снова немного помолчал, потом спросил:

— А ты что, уже нашла работу?

— Нет…

— Тогда в чем вопрос? Ты меня обвиняла, что из-за меня тебе нечем кормить сына. Смею напомнить, что он и мой сын тоже. Поэтому если Богдана не можешь обеспечить едой ты, то это сделаю я.

— Не нужно.

— Я не спрашиваю твоего разрешения. Можешь не есть сама, если не хочешь. Богдан должен быть сытым.

— Если бы ты не лишил меня работы, я бы сама купила всё, что нужно, — прошипела в трубку.

— В «GLOBUS»?

— Нет, простые смертные там не закупаются. Наш супермаркет у дома ничуть не хуже.

— Серьёзно?

Опять издёвки.

— Серьёзно. Я же маркетолог. Твой «Глобус» просто раскрученный магазин для тех, кому некуда девать деньги.

— Весьма содержательная беседа, Вера. Бери пакет, он для Богдана. Пока.

Повесил трубку. Вот гад, даже ответить не дал…

В раздражении кинула мобильный в подушки. Ничего слушать не стал, как всегда всё решил за нас сам.

Стоит признать, Игорь выглядел бы гораздо хуже, если бы ему было на самом деле плевать, чем теперь питается как бы его сын. Хоть забеспокоился. Не такая уж он, видимо, сволочь.

Но его поступок с двойным дном. Помог, а перед этим сам же и унизил. Я даже не знаю сама до конца, как именно относиться к этой внезапной продуктовой поставке имени Игоря Тихомирова?

Глава 14

Игорь.

— Игорь Сергеевич, дело слишком громкое, чтобы мы могли решить его как-то иначе, — говорил юрист, сидя напротив меня в кабинете за столом. — Оно уже находится на контроле где только можно и нельзя, вы же понимаете. Не всё в моих силах.

— Я тебе разве мало заплатил? Ещё денег хочешь?

Он заёрзал в кресле, сменил позу и снова заговорил под мои острым взглядом:

— Дело не в деньгах, поймите. Если бы речь шла об обычном ЭКО, мы бы выиграли дело. Но здесь речь о клоне. Дело слишком предали огласке, чтобы вы теперь могли на это повлиять. Ни вы, ни я, ни какой-либо другой юрист общественности рот не заткнёт. Информация уже просочилась в СМИ. Ваша репутация будет испорчена, если вы продолжите давить на Прибрежную. Психолог будет проводить тесты, и если Вера расскажет ему о том, что вы…пытаетесь подтолкнуть её к нужному вам решению, он может не позволить вам контактировать с ребёнком.

Задумался. Этого мне не надо. Я и жду этого психолога, потому как просто так подойти к мальчику я права не имею, да и травму так легко нанести. Для него я просто чужой дядя, с которым ему придётся знакомиться и привыкать, к тому, что теперь у него есть папа. Невозможно взять и упасть ему как снег на голову. Нам обоим нужно будет время. Я тоже переживаю, что ребёнок меня не примет, и потому прислушался к совету психолога.

Если Вера настроит психолога, или вообще — самого Богдана, это будет очень плохо. Юрист прав, дело уже получило слишком большую огласку, и теперь получить права на ребёнка я могу только честным путём — через суд.

Вот чёрт! Ещё перед этой Верой я не пресмыкался. Прав ее лишать я и не планировал, и не собираюсь принижать её заслуги как матери, но и пятки Прибрежной целовать уж точно не стану. И что делать?