Читать книгу "Голод - Любовь Попова"

Я делаю шаг назад. Мне становится неприятно его самолюбование. Онже двигается на меня, а я продолжаю отступать.

— Я не уверена, что готова… — шепчу я и делаю еще один шаг назад и вдруг теряю ориентир.

Вскрикиваю, оступаясь, но Макар хватает меня за кофту и тянет на себя, разворачивает спиной и я ошеломленно замираю, вглядываясь в голубизну воды.

— Ты готова ровно с той секунды, как я к тебе прикоснулся, — шепчет он мне на ухо и чуть нажимает ладонью на живот, большим пальцем цепляет резинку штанов и гладит нежную уже влажную кожу, забирается указательным пальцем в пупок.

И мне бы сопротивляться, мне бы бежать, но я не могу и двинуться, словно загипнотизированная губами прикусывающими кожу на шее, руками методично слой за слоем сдирающими с меня одежду и голосом, который рассказывает, что он будет со мной делать.

— Как представлю, как у тебя там узко, туго, с каким трудом я буду толкать член, дурею, хочу тебя просто нагнуть и трахнуть. Насадить на член, который с такой жадностью сосала.

— Неправда, — шепчу я, прикрыв глаза и чувствуя как соски от прохладного воздуха только сильнее твердеют, а влажная кожа холодеет от легкого ветерка.

— Правда, Василиса. Ты вылизывала мои яйца, не потому что так было нужно, а потому что хотела этого. И трахаться будешь со мной, потому что само этого хочешь.

— Ты сделаешь мне больно, — говорю я откровенно, сама не понимая, откуда столько желания быть честной, не лгать, не притворяться.

Он здесь, его член пусть через ткань, но упирается мне в поясницу, а руки уже давно покручивают соски, вынуждая меня изгибаться и всхлипывать от предвкушения.

— Главное не строй иллюзий и не влюбляйся.

— Только секс…? — разочарованно протягиваю я и хочу вырваться, но его захват как кованные цепи.

— Лучший секс, который у тебя, когда нибудь-будет.

— Мне страшно, — поворачиваю голову и вижу часть напряженного лица. — Страшно отдаться тебе вот так, без любви. Я хотела другого.

— Это все чушь, наши чувства чушь, важны лишь эмоции и желания. Хочешь я покажу тебе насколько ничтожен на самом деле твой страх, — спрашивает он и поворачивает меня к себе лицом, гладит плечи.

И я как всегда смелая, я должна сохранить хотя бы каплю этого качества перед ним. Хотя, судя по тому, что я стою и покорно жду лишения девственности, смелости во мне не сохранилось ни на йоту.

— Хочу!

Он кивает, наклоняется к лицу, смотрит в глаза и вторгается языком в рот, жадно вылизывает небо языком, поражая меня силой страсти, повергая меня в глубокий порочный омут.

И я уже сама тяну руки к нему, хочу прикоснуться, хочу показать, что чувства тоже должны быть, как вдруг…

Поцелуй прерывается и руки, крепко держащие меня за плечи, отталкивают. Толкают вниз.

— Верь мне, — говорит Макар, и я кричу, падая прямо в бассейн.

Глава 9.2

Рот заполнился водой столь же быстро, как страх заполнил душу. Поглотил. Растоптал остатки смелости. Просто разбил ее вдребезги и разбросал осколки.

И я барахталась на глубине, погружаясь все сильнее стремительно двигаясь ко дну к своей погибели, наблюдая как темное пятно, толкнувшее меня вниз, отдаляется.

Что это было? Проверка? Желание показать, кто сильнее, шутка? А может быть за свой поступок в душе, я должна расплатиться жизнью? Умереть?

Дышать было нечем. Шею стягивала невидимая рука и я задыхалась осознавая все. Конец. Приехали, ребята. Сейчас я просто умру, и некому будет меня спасти.

До конца оставались считанные секунды, мгновение не больше, как вдруг жесткая рука хватает меня за плечо, сжимает пальцами, делает больно и тянет. Тянет на свет. Тянет, чтобы спасти? Или чтобы уничтожить?

 И еще миг и легкие заполняет воздух, я хватаю его глотками, наслаждаясь каждой молекулой, что заполняет мое тело и почти ничего не вижу. Только спустя долгое откашливание, я чувствую на себе все тот же захват, а перед собой влажное, серьезное лицо Макара.

— Сволочь! — кричу я и снова захлебываюсь кашлем. — Я же плавать не умею!

— Ты хотела испытать страх, я тебе его показал.

— Очень доступно. Только не иди работать учителем ОБЖ, — бурчу я, — а то для реалистичности позаражаешь всех вирусом эболы.

Макар усмехается, и вдруг его рука с плеча, перемещается на локоть, другая накрывает лобок, а взгляд прожигает насквозь, гипнотизирует, требует не двигаться и просто принимать все, что он будет со мной делать.

— Готова?

— К чему? — это писк мой голос?

— Дыхание задержи, — роняет он, прижимается губами ко рту и тут же тянет меня обратно.

 Туда, где я практически нашла свою смерть, туда, куда меня столкнул палач.

 Именно он сейчас глубоко целует меня, держит двумя руками, погружая почти на самое дно.

Но все это теряется под ощущением проникновения, которое набатом бьет по мозгам, распространяет по телу дрожь, заставляет задыхаться уже не от нехватки воздуха, а от желания, которое захватывает в свои сети и не отпускает.

Разве был у меня хоть шанс избежать этой сладкой муки, разве была у меня хоть одна возможность не подчиниться настойчивому наглому взгляду, рукам и силе, что еще в том пропахшем пороком клубе прибила и заставила забыть обо все правилах, обо всех принципах.

«Твой камуфляж был ради того, чтобы дождаться меня». Как бы мне не хотелось отрицать очевидное, но он был прав. Один взгляд на него и я пропала, инстинкты взвыли, естество, как лебедь встрепенулась и раскрыло крылья, готовое взлететь по команде этого взрослого мужчины.

Как только Макар, прижимаясь ко мне всем телом, протиснулся до конца, почти безболезненно прорвал плеву, мы снова оказались на поверхности, глотали воздух, и не прекращая смотрели друг другу в глаза.

 Тела соединенные в одной, самой естественной точке, дрожали.

Он толкнулся в воде, поплыл, без труда держа свой и мой вес на поверхности. Через краткое мгновение, он прижал меня к бортику, не двигаясь, заставляя привыкнуть к своему немаленькому размеру. Стискивал челюсти, держался, но ничего не делал, кроме того, что начал гладить мои руки и направлять их движение. И вот мои пальцы обхватили стальной поручень, а он накрыл из своими, практически ложась на меня на водной голубой глади бассейна.

Все вокруг покрылось туманом и только его горящие глаза, как два котла с моими грехами смотрели прямо в душу, выуживая оттуда все, о чем я, когда-то фантазировала.

 Он видел меня насквозь, покорял, уничтожал и снова возрождал к жизни.