Читать книгу "Нечаянный богатырь - Дарья Кожевникова"

– О, гляньте, какое чучело к нам пожаловало!

Я привычно напрягся: ох уж эти мне пьяные правдорубы! Ну разве обязательно высказывать свои мысли, пусть и правдивые, вслух? И создавать скандальную ситуацию, разруливать которую входит в почетные обязанности участкового? Хотя тут я и просто как мужчина посчитал бы нужным вмешаться. Но только я поставил свою кружку на стойку и рот открыл, чтобы призвать Табарума к порядку, как девица взялась ему ответить сама. Сделала от стойки пару шагов в его сторону, окинула его взглядом сверху донизу, а потом ткнула в него пальцем и мстительно изрекла:

– Да ты завтра с утра таким же будешь, если не хуже!

Табарума этот аргумент сразил наповал! Он так и замер с раскрытым ртом, словно уже ощутил на себе первые раскаты грядущего наутро похмелья. А девица в полной тишине невозмутимо вернулась обратно, на свое место и к своей кружке. Почувствовав на себе мой взгляд, встретилась со мной глазами. Я молча приподнял свою кружку с пивом, предлагая ей чокнуться. Она приняла приглашение. Наши кружки звякнули, после чего мы сделали по глотку.

– Что, проблемы в жизни? – сочувственно спросил я, нарушая молчание. Не то чтобы сам этого не видел, а просто надо было как-то начать разговор.

– Ой, не то слово! – отхлебнув пива, девица подперла голову облокоченной о стойку рукой, запустив пальцы в свои всколоченные кудряшки. – Но ты этого не поймешь.

– Я? Не пойму? – странно было такое слышать! Обычно, наоборот, все несли свои проблемы прямо ко мне, считая, что я должен не только понять с полуслова, но и быстренько во всем разобраться. – Это ты с чего так решила?

– С того, что ты мужчина. Тебя, кстати, как зовут?

– Трой. А тебя?

– Аланая. Так вот, мужчине моего горя понять не дано.

– Ого! Даже горя? А давай попробуем, вдруг у меня все-таки получится? – я вместе со своей кружкой пододвинулся к ней поближе.

Она вначале поколебалась, но потом махнула рукой – чего уж там! – и выдала:

– Меня принудили приехать сюда, к маминым дальним родственникам, потому что замуж хотят отдать!

– Вот уж засада! – посочувствовал я вполне искренне, вспомнив, как и моя родня меня пыталась женить после того, как разлучила с Лагутой. Типа, чтоб я так быстрее ее забыл! – Мои тебе соболезнования! Когда со мной пытались провернуть тот же фокус, я торжественно поклялся, что вместо этого либо запишусь в Иностранный легион, либо уйду в монастырь – в зависимости от того, что мне в тот момент к душе будет ближе.

– Да? – еще раз оторвавшись от кружки, Аланая взглянула на меня с проснувшимся интересом. Потом вздохнула: – Девушек в легион не берут. А в монастырь как-то саму не тянет. Да и ты, я уверена, тоже бы туда не пошел. Не та у тебя харизма.

– Насчет харизмы не знаю, давно ее под этим углом не разглядывал, – усмехнулся я. – Но что касается монастыря, то ты права, не пошел бы. Разве что совсем бы меня перемкнуло, и я бы сделал это бате назло. Но потом быстро бы об этом пожалел и сбежал бы при первой возможности.

– Вам, мужчинам, проще живется, – Аланая печально повертела кружку в руках, что-то обдумывая. – Никто за вами так не следит, как за девушками, никто к вам такого внимания не проявляет, в случае побега организовывая погоню, никто вопросов столько не задает, куда бы вы ни пошли. Одним словом, за вами тотального контроля нет, а свободы выбора все-таки больше.

– В каждой шкуре есть свои колючки, – ответил я ей известной поговоркой. Проще нам живется! Как же! Когда, например, у волчиц пропали мужья, эти женщины не кинулись на их поиски! Нет, они вместо этого дали пинка мне, мужчине, и пошли по домам дожидаться результатов! И таких примеров я еще десятки могу привести! Ну, и кому из нас после этого проще живется? Про свободу выбора я и вовсе молчу.

– В вашей шкуре их точно меньше! – безапелляционно заявила мне девушка, так как я, разумеется, не стал ничего говорить ей вслух. – У вас, у мужчин, шире поле деятельности, больше возможностей! Ты вот, к примеру, мог бы в крайнем случае все-таки записаться в свой легион. А я?

– А у тебя просто нет возможности совершить такую глупость, на твое же счастье. Странное у тебя понятие о свободе, если ты считаешь, что она у тебя в армии может быть. Да это контракт почище супружеского! С той только разницей, что ты точно знаешь, на сколько лет он заключен. И после его окончания можешь со спокойной душой свалить оттуда. Но пока он действует… милая моя, да если твои командиры потребуют, то ты даже дышать по приказу будешь! Или вообще не дышать, если только прикажут! Я уж не говорю обо всем остальном.

Наверное, отвращение ко всему этому «остальному» так явно проступило у меня на лице, что, глядя на меня, Аланая спросила:

– Ты военный?

– По настоянию папаши заканчивал военную академию. Мне хватило. Так что я вскоре после этого свою военную карьеру решил завершить. Не люблю ни сам на кого-то давить, ни беспрекословно подчиняться жесткому руководству.

– Понимаю. Я тоже такая, – наверное, решив, что мне все-таки можно доверять, Аланая пододвинулась еще поближе, почти голова к голове, и, понизив голос, поинтересовалась: – Скажи, а ты такого Павла, местного участкового, случайно, не знаешь?

– Случайно знаю, – ответил я, удивленный резкой сменой темы разговора. – А тебе он зачем так внезапно потребовался?

– Мне он вообще не нужен! А спрашиваю только потому, что он, говорят, тоже когда-то учился в твоей академии, а еще это именно за него меня выдать хотят.

– Вот это да! – услышав такое, я чуть пивной кружкой не подавился от неожиданности! Значит, батя опять подсуетился! Мечтающий о внуках с тех пор, как не смог сделать бравого вояку из сына. Потому что без его ведома никто бы такие вопросы решать не стал! А девушка квасит с горя именно по той причине, что уже поставлена перед фактом своего скорого замужества…

– Что «вот это да»? Говори уже конкретнее, – нетерпеливо потребовали от меня.

– Не повезло тебе, девонька, – я вздохнул и принялся резать правду: – Этот Павлик раздолбай, каких мало, а еще лентяй, бабник и пьянь. Да что там! Его сюда, в эту глухомань, просто выперли из столицы, потому что он ни на что другое вообще не способен, кроме как болтаться по кабакам да сплетни всякие собирать, – тут я, конечно, уже привирал, но у меня после кружки пива вдохновение разыгралось. – Ну, разве что еще может мирить местных кумушек, когда им надумается разодраться из-за прошлогодней кадушки с капустой или из-за того, что муж одной из них к другой на порог похаживает.

– Короче, полный дебил! – подытожила Аланая.

– Именно так, – согласился я, вспомнив оставленную самому себе дома записку. Ту, что про кофе.

– Я его уже ненавижу! – девушка припечатала кружку донышком к стойке, а в голосе у нее послышались слезы.

– Погоди, рано еще отчаиваться, – я легонько, по-дружески приобнял ее за плечи. – Время еще есть, раз даже о помолвке пока не объявили. Может быть, нам с тобой совместными усилиями еще удастся избавить тебя от этого сомнительного счастья.