Читать книгу "Смерть Гитлера - Жан-Кристоф Бризар"

Первого зовут Хефбек, и он является сержантом, другого зовут Гюнше, и он офицер СС.

Вопрос Хефбеку: Где Вы находились и что делали 30 апреля 1945 года? То есть в тот день, когда, согласно Вашим заявлениям, Гитлер покончил с собой?

Ответ Хефбека: 30 апреля 1945 года мой начальник, государственный советник [Regierungsrat] Хегль, назначил меня командиром караула, состоявшего из девяти человек.

Вопрос Хефбеку: Что Вы там видели?

Ответ Хефбека: Около 14 часов или чуть позже, подойдя ближе, я увидел несколько человек […] Они несли что-то тяжелое, завернутое в одеяло. Я сразу подумал, что Адольф Гитлер покончил с собой, потому что заметил черные брюки и черные туфли, торчащие с одной стороны одеяла […] Потом Гюнше крикнул: «Всем выйти. А эти пусть останутся тут!» Не могу утверждать, что именно Гюнше нес второй труп. Трое моих товарищей тут же убежали, а я остался у дверей. Я видел два трупа метрах в десяти от запасного выхода. У одного виднелись черные брюки и черные туфли, а у другого (того, что справа) синее платье, коричневые носки и коричневые туфли, но я не могу утверждать это с уверенностью […] Гюнше облил трупы бензином, огонь ему вынесли через запасной выход. Прощание было кратким, минут 5—10, если не меньше, потому что был очень сильный артобстрел […]

Вопрос Гюнше: Что Вы можете сказать о показаниях Хефбека?

Ответ Гюнше: Это было не около 14 часов, а сразу после 16 часов, когда трупы были вынесены из бункера через запасной выход […] Я не помогал нести труп Адольфа Гитлера, но некоторое время спустя я пересек запасный выход с трупом госпожи Гитлер. Труп Адольфа Гитлера несли люди, о которых я уже упоминал во время предыдущих допросов […]

Вопрос Хефбеку: У Вас есть что возразить на показания Гюнше, которые Вы только что услышали?

Ответ Хефбека: Мне нечего возразить против показаний Гюнше, которые я только что слышал […] Я должен сказать, что мои прежние показания, возможно, содержат некоторые неточности, учитывая, что все эти неожиданные события заставили меня сильно волноваться.

Нестыковка показаний просто бесит следователей. Делают ли заключенные это сознательно? Вполне возможно, что так оно и есть. Не будем забывать, что для этих нацистов коммунисты воплощают абсолютное зло (ну, сразу после евреев, конечно, согласно гитлеровской доктрине). Сопротивляться, лгать или искажать реальность может казаться совершенно естественным для этих людей, еще движимых живущим в них нацистским фанатизмом. Как бы то ни было, их противоречивые ответы усложняют точную реконструкцию событий, предшествовавших падению бункера Гитлера.

Нам с Ланой казалось, что мы достаточно подготовились к погружению в одну из последних тайн Второй мировой войны. Но мы ошибались. Даже в наших самых пессимистических сценариях мы помыслить себе не могли о степени сложности такого расследования. Вскоре мы поняли, что сбор документов в запасниках ГА РФ не является самой тяжелой частью этого дела. Наша уверенность и наш оптимизм вскоре улетучились. И именно Дина, заведующая спецфондами ГА РФ, стала тем, кто заронил сомнения.

Вернемся к нашей встрече в ноябре 2016 года в здании Российского государственного архива. Мы с Ланой который уже раз благодарили Дину и Николая за их терпение. Они уже загрузили в тележку фрагменты деревянного дивана и папки по делу Гитлера. Встреча заканчивалась в сердечной обстановке. «Мы добились успеха, мы имеем на руках все материалы по исчезновению фюрера, и такое происходит впервые!» Лана была радостно взволнованна. Я ей не перечил. Дина не разделяла ее энтузиазма. Николай уже ушел, не сказав ни слова. Из коридоров доносился ставший таким приятным тогда для нас грохот его тележки.

«У вас не все», – промолвила вдруг Дина, почти огорченная тем, что портит нам настроение. Как не все? «А что, разве где-то в России есть еще фрагменты останков Гитлера?» – спросил я, не слишком в это веря. «Вполне возможно…» Дине с трудом удается говорить начистоту. «Вообще-то да, – наконец признается она. – Но вы не сможете их увидеть». Тут для нас все будто обрушилось. Покусывая свои тонкие губы и пряча глаза, Дина чувствует себя не в своей тарелке. Лана начинает говорить с ней как можно мягче, словно успокаивая ее. Говорит, что все не так страшно, просто нужно все нам объяснить.

Итак, есть позитивное, есть негативное. С чего я хотел бы начать? Лана предоставляет выбор мне. Мы покинули помещение ГА РФ и поймали такси, чтобы вернуться в гостиницу. Начнем с негативного. «Не все советские донесения о смерти Гитлера находятся в ГА РФ. Часть их хранится в архиве ФСБ». Стоп… Могла ли быть информация более негативной? Не уверен. Эти три большие буквы означают Федеральную службу безопасности, т. е. российскую секретную службу.

ФСБ была создана в 1995 году. В некотором роде она пришла на смену КГБ, который был распущен 11 октября 1991 года после попытки государственного переворота, направленного против Михаила Горбачева в августе 1991 года. Методы ФСБ принципиально не изменились по сравнению с его знаменитым советским предшественником. Это методы, основанные на манипуляциях и, если необходимо, на насилии. И если доступ в ГА РФ показался нам таким трудным, то что же будет с архивами ФСБ (ЦА ФСБ – Центральный архив ФСБ)?

Лана чуть не рассмеялась, настолько наше расследование принимало отчаянный оборот. «Есть еще кое-что, о чем ты должен знать, – заметила она, нервно заикаясь. – Дина сказала мне также, что нам, конечно, придется покопаться в военных архивах. С другой стороны, она четко заявила, что от ГА РФ нам не стоит ждать помощи. ФСБ, военные архивы и ее заведение просто терпеть друг друга не могут. Нам придется выкручиваться самим».

Такси накручивало километры и рубли, которые мы заплатим за эту гонку. У водителя такси все было так просто. Клиенты, адрес, хороший GPS – и дело сделано. Совсем не так в нашем расследовании. «А про позитивное так и не хочешь узнать? Хорошая новость от Дины…» Лана почувствовала, как во мне нарастает чувство крайнего изнурения. Более года Сизифовых усилий не могли не задушить мой энтузиазм. «Дина заверила меня, что мы ей нравимся и что она точно поддержит нас в проведении научных исследований черепа Гитлера». А вот имеет ли Дина хоть малейшие полномочия на принятие решения об исследовании черепа? Лана задумалась, потом отрицательно покачала головой. Москва с ее моросящим дождиком вела с нами жестокую игру. До нас было много других, кто пытался вести расследование по Гитлеру. А то, что все они потерпели неудачу, случайность ли это?

Ожесточенная, почти безнадежная битва? Отлично! Лана не сдается, наоборот. Она обещала мне до конца года достать все разрешения, необходимые для того, чтобы получить доступ к архивам ФСБ, и те, которые откроют нам двери в Российский государственный военный архив (РГВА). «Мне долго никто не может сопротивляться. Я всех беру измором», – заверяла меня она с бодрым видом в зале вылета московского аэропорта Шереметьево. Это было менее месяца назад. С тех пор не проходит и дня без нашего разговора по телефону, когда мы приободряем друг друга. Для меня – в работе с документами, для нее – с российскими властями.