Читать книгу "Бладшот - Гэвин Смит"

Отыскав гимнастический мат, Бладшот примотал его скотчем к одной из бетонных колонн невдалеке от центра зала и подступил к ней, как будто безжизненная бетонная глыба и есть противник. Подступил, примерился, раз-другой скорректировал стойку, и, наконец, чутье подсказало, что стойка верна. Возможно, это чутье было результатом многочисленных тренировок, «мышечной памяти», хотя стойка сложилась, выкристаллизовалась из предоставленной нанитами информации о тысячах техник рукопашного боя. Последнее теперь тоже происходило инстинктивно, само по себе. Вложив в удар всю силу, Бладшот нанес «противнику» сокрушительный боковой. И едва не вскрикнул, сморщившись от боли в сломанных костяшках пальцев и еще нескольких костях кисти. Однако боль оказалась не такой сильной, как следовало ожидать. Секунды не прошло, а он уже чувствовал все тот же странный зуд: наниты взялись за починку поврежденного кулака. Раны на глазах затянулись, осколки кости с хрустом встали по местам.

Признаться, Бладшот был разочарован. На миг он замер, взял себя в руки и задумчиво оглядел пятна крови на мате. Тем временем микропроцессоры нанитов деловито рассчитали механическую прочность армированного бетона, силу удара, необходимую для того, чтоб его повредить, и прочность, так сказать, ударной поверхности – в данном случае, костей и мышц, – необходимую для нанесения такого удара. Бладшот ударил снова. Перед самым соприкосновением костяшек с матом в сжатой кисти возникло новое ощущение: мышцы и кости перестроились, прибавили в прочности, однако… Все еще больно. Бладшот оглядел кулак. На этот раз рука пострадала гораздо меньше. Тогда он принялся бить сплеча, наносить колонне удар за ударом, вкладывая в каждый всю возможную силу. Несмотря на боль, дело пошло неплохо: кулаки заживали сами собой и с каждым ударом делались крепче. В воздухе заклубилась бетонная пыль, весь зал содрогался, стойки с гантелями мелко тряслись, но Бладшот, даже не замечая этого, бил все сильней и сильней. Оглушительный рев, последний мощный удар… Колонна треснула. Хищно оскалив зубы, Бладшот снова взглянул на кулак. Крови не было. Если не брать в счет слоя мелкой бетонной пыли, с рукой все было в порядке.

«Что бы еще попробовать?» – подумал он, сдувая пыль с кулака.

Оставив колонну в покое, Бладшот подошел к стойке с гантелями. Пятьдесят фунтов, сто фунтов, сто пятьдесят… Последняя пара оказалась трехсотфунтовками чудовищной величины. Ухватив одну, он стиснул зубы и потянул ее кверху. Треск рвущихся мышц… но боль и на этот раз оказалась не такой сильной, как можно было ожидать. За ней последовал все тот же электрический зуд: наниты взялись устранять повреждения, а их микропроцессоры – считать, каким образом можно достичь силы и прочности опорной конструкции, необходимых для подъема этакой тяжести. Попутно крохотные машины снабдили Бладшота полной подборкой научных и медицинских познаний касательно тяжелой атлетики. Бицепсы вздулись буграми, мышцы в области укрепленных нанитами костей ног и позвоночника тоже прибавили в силе. Казалось, результат их подсчетов, как и в случае с бетонной колонной, окажется не без изъянов, однако учились наниты быстро. Попробовав еще раз, Бладшот сумел взять этот вес.

Бладшот бежал по дорожке. Прочное полотно стонало под ногами. Пульс учащался, однако его частота не превышала пределов частоты пульса напряженно тренирующегося человека. И жжение в легких, и одышка, и боль в ногах для спринта на беговой дорожке были вполне нормальными. И снова Бладшот знал все это только благодаря информации, откопанной микропроцессорами в сети. Ненормальной была только поддерживаемая им скорость бега. Глядя на цифровой дисплей, Бладшот не верил собственным глазам: двадцать восемь миль в час! Он удлинил шаг, мощнее заработал локтями, прибавил прыти. Беговая дорожка запротестовала, шум моторов сделался выше, тоньше. Двадцать девять миль в час – скорость самого быстрого бегуна на свете! Тридцать миль в час – а это уже скачущий галопом конь! Вот теперь легкие вправду горели огнем…

Сидя на бетонной кромке смотрового окна, открывавшего вид в глубину бассейна, залитый холодным синеватым сиянием ламп подсветки, Бладшот переводил дух. После такой нагрузки, которой он только что себя подверг, дыхание выравнивалось на удивление быстро, ну, а нагрузка пошла на пользу. До этого он явно был напряжен, как сжатая пружина: пожалуй, пробуждение из мертвых еще и не то с нервами сделать может. И сон делу тоже не помог. Накопленную агрессию следовало выплеснуть, удалить к чертям из системы, прежде чем ему снова придется иметь дело с каким-нибудь накачанным киборгом из бывших бойцов вроде Дальтона, на каждом шагу силящегося утвердиться в положении альфа-самца…

Последняя мысль вызывала улыбку – особенно после того, на что сам Бладшот оказался способен.

– Так вот, значит, что это был за грохот.

Бладшот резко вскинул взгляд. У поврежденной колонны, оценивая нанесенный ей урон, стояла Кей Ти – в купальнике, вокруг пояса обернуто полотенце. Купальный костюм прикрывал дыхательный аппарат. Покачав головой, девушка обошла бортик бассейна над его головой. Вдоль ее правой руки вилась татуировка – абстрактный орнамент, с первого взгляда показавшийся Бладшоту похожим на волнистое перо, но, приглядевшись, он решил, что это, скорее, щупальце. Ну да, нечто, связанное с морем, подходило пловчихе-спасательнице куда лучше.

– Рано же вы поднялись, – заметила она.

– Не спалось.

– Да, если бы я еще утром была мертва, мне бы, наверное, тоже не спалось, – согласилась Кей Ти.

– Сон снился кошмарный, – продолжал Бладшот, пристально вглядываясь в ее лицо. – А может, я начал прошлое вспоминать. Это ведь прогресс, верно?

Все, что угодно, любая мелочь… Хартинг с командой явно знали больше, чем ему рассказали. Ну, Хартинга он понимал: этот держался королем всего, чем заведовал, и откровенно наслаждался властью. Дальтон и Тиббс были в точности теми, кем выглядели: не слишком умны, прекрасно тренированы, одним словом – грубая мускульная сила, причем, как минимум, Дальтон твердо держит сторону Хартинга. А вот Кей Ти Бладшот пока раскусить не сумел. Отчасти потому, что в присутствии остальных она становилась необычайно молчаливой.

– Вскоре вы вспомните достаточно, чтоб захотеть снова забыть обо всем, – заверила девушка.

Бладшот рассмеялся. Кей Ти сбросила полотенце и с легкостью, с изяществом, свидетельствовавшим о том, что вода для нее – родная стихия, нырнула в бассейн. Бладшот поднялся и повернулся к смотровому окну. Достигнув дна, Кей Ти принялась проделывать под водой упражнения наподобие ката из азиатских боевых искусств. Казалось, в воде ей уютно, как дома. Встретившись с Бладшотом взглядом, Кей Ти подмигнула. На поверхность, вдохнуть воздуха, она даже не собиралась: очевидно, вживленное в горло устройство позволяло ей подолгу оставаться под водой. Наблюдая за ней, Бладшот пытался понять, что кроется за ее словами. «Вспомните достаточно, чтоб захотеть снова забыть обо всем…» К тому же, между женственностью и водой чувствовалась какая-то взаимосвязь. Нет, не воспоминания – скорее, смутные отголоски образа женщины, любившей океан… но, стоило только подумать об этом, отголоски улетучились, утекли, будто вода между пальцев.