Читать книгу "Амнезия - Федерико Аксат"

Она стояла поодаль, прикрывая лицо рукой от света моего фонарика. Девушка с нежной, прозрачно-бледной кожей. Мое внимание приковало ее платье — нарядное, голубое, точно такое же, как у новой подружки пчелки Люси, которую я нарисовал на днях. А еще — ожерелье с подвеской, похожей на талисман. Три ромба — один на другом, а по бокам, будто крылья, — два треугольника.

— Посмотри еще раз, — произнесла девушка.

Так я впервые услышал ее голос, тихий и нежный, как она сама.

Я покорно повернулся туда, куда указывала девушка. Яма пропала. Две лопаты валялись в траве.

— Ты кое-что забыл, — произнесла девушка, не опуская руки.

Я встал на колени перед могилой и стал копать. Лопаты лежали совсем рядом, но я рыл землю голыми руками, яростно разбрасывая комья, и останавливался только для того, чтобы убедиться: девушка все еще здесь и смотрит на меня. Я копал, земля сыпалась обратно в яму, и приходилось начинать заново, но я копал и копал, ломая ногти и стирая пальцы в кровь, копал и спрашивал себя, что же я забыл.

И проснулся с этими словами на устах.

Ты кое-что забыл.

Никогда раньше у меня не бывало таких правдоподобных снов. Звонкий голос и глаза невиданной синевы. Тревога на темной тропе и страх перед тем, что ждет впереди. Я сел на кровати, пытаясь унять дрожь.

Было одиннадцать ночи, а значит, я проспал не больше часа. Я поспешно оделся и спустился в студию, чтобы нарисовать ожерелье из сна.

На столе лежала картинка с девочкой в голубом платье и пчелкой Люси. От ее вида у меня по спине побежали мурашки. На девочке тоже было ожерелье. Я не помнил, как его нарисовал.

Я взял из сарая лопату, бросил ее в багажник и отправился в лес. Теплая ночь позволяла ехать с опущенными стеклами. Я не спрашивал себя, какого черта творю; со стороны мои действия могли показаться сущим безумием, но я чувствовал, что этот сон был не просто сном.

Вдруг мои видения что-то значат? Вдруг девушка похоронена там, под тополями? А что еще она хотела мне сказать, зачем вела меня через лес? Если я найду тело и сообщу о нем властям, мертвая обретет покой. И я тоже.

Так ты у нас теперь с призраками общаешься?

Старик, а ведь Триша права. Тебе точно нужно лечиться.

Найти заветную поляну не составило труда.

Копая, я старался ни о чем не думать. Размышления мешают действовать. А я чувствовал, что делаю нечто важное и разумное, возможно самое разумное за последнее время.

Через час глубина ямы достигла двух метров, а я окончательно убедился, что никому не пришло бы в голову рыть могилу в такой твердой почве. Спутать место я не мог: на поляне больше не было ни дюйма голой земли. Ноги подгибались, страшно хотелось пить, а перспектива закапывать яму обратно приводила меня в ужас.

По большому счету я должен был испытать облегчение. В лесу никто никого не хоронил, а значит, я не получал посланий от мертвой девушки. Мои сны оказались порождением издерганного разума, а видения было бы правильнее называть галлюцинациями. Жалкий неудачник, я сидел на куче земли и пытался отыскать среди сгустившихся надо мной туч лучик надежды.

И не находил.

16

Своему брату я доверял как никому другому.

Отец покончил с собой, когда мне едва исполнилось одиннадцать. Марк, который был всего на пять лет старше, очень быстро повзрослел. Для меня он стал опорой и защитником. Конечно, была замечательная тетя Одри — после случившегося она переехала к нам жить, — и друзья отца из Б-клуба всегда нас поддерживали, но никто не сделал для меня столько, сколько Марк. Он один по-настоящему меня понимал. Лучшие учебные заведения страны почли бы за честь видеть Марка своим студентом, но он выбрал третьесортный университет в Линдон-Хилле, чтобы не бросать меня, и все равно добился успеха. Мой брат всегда добивался успеха.

В два часа ночи я отправил Марку эсэмэс. Ответ пришел мгновенно; брат привык спать по пять часов в сутки и вообще был совой. Я спросил, нельзя ли ему позвонить, и Марк разрешил. Разговор вышел коротким и деловым: я рассказал про сон и про то, как искал в ночном лесу труп. Марк выслушал, не перебивая, и велел ехать к нему немедленно.

Я подъехал через несколько минут; огромный особняк был погружен в темноту, и, если бы не «мерседес» у парадного входа, могло показаться, что хозяев нет. Я обошел вокруг дома и увидел свет в окне кухни. Марк, одетый в джинсы и растянутую футболку, ждал меня на пороге, улыбаясь тепло и немного печально, совсем как отец.

— Проходи, Джонни, — устало проговорил брат.

Я хотел вытереть ноги, но на пороге не было коврика.

— Оставь, — сказал Марк, прочитав мои мысли. — Дарлы нет, она вернется только к выходным. Поехала в Нью-Йорк.

— Вот так, ни с того ни с сего? — Я изобразил удивление.

— Да. Они с Леной вчера уехали.

Из всех подруг Дарлы только у Лены тоже до сих пор не было детей. На этой почве они, наверное, и сблизились.

На столе стояла наполовину пустая кофейная чашка. Марк предложил налить и мне, я согласился. После утомительных ночных трудов доза кофеина была как нельзя кстати.

— Я совсем тебя забросил, Джонни. На работе все очень непросто. И покупатели еще полбеды, а вот Йэн… Мы с ним никак не можем договориться.

Марк и Йэн Мартинс были не разлей вода еще до «Медитека», в колледже; кто бы мог подумать, что их дружба даст трещину.

Повернувшись ко мне спиной, брат заправлял кофемашину и, похоже, собирался с мыслями. Наконец он поставил передо мной чашку и сел напротив.

— Вопрос с продажей вот-вот решится. — Марк немного помолчал. — А вот с Дарлой у нас ничего не ладится.

Я замер с чашкой в руке, не успев сделать глоток. Эта новость застала меня врасплох, и не только потому, что брак Марка и Дарлы казался нерушимым как скала, но и оттого, что брат не имел привычки откровенничать о своей семейной жизни.

— Ну ничего, все образуется. — Марк беспечно махнул рукой. — Сейчас главное с «Медитеком» разобраться.

— Я думал, ты сам решил его продать.

— Мы с Йэном по-разному смотрим на вещи. На «Медитек» в том числе. Будь его воля, он бы давно от него избавился.

Марк никогда раньше не говорил со мной так откровенно. Дело было не только в гордости — а Марк был гордым человеком, — но и в его умении оставлять повседневные проблемы за скобками. Мне такого таланта явно не хватало. Брат же не только никогда не просил меня о помощи, но и вообще рассказывал о своих делах весьма неохотно.

Он посмотрел на часы и вдруг помрачнел:

— Вот что я тебе скажу, Джонни. Твои видения действительно не совсем галлюцинации.

Я остолбенел: