Читать книгу "Бестия, или Сделка на тело - Дора Коуст"

Она не слышала, не слушала, не хотела. Собирая вещи, упивалась собственным горем, а напоследок огорошила двумя новостями. Беременна. Сделает аборт.

Мужчина рассказывал, что так и не смог полюбить другую, но и жену не искал. Ее заявление стало для него предательством. Даже разводиться не пришел — не хотел ворошить старые раны. С тех пор и не виделись.

— А ведь у меня мог бы быть сын… — говорил он, опрокидывая очередной стакан. — А нет никого…

И вот смотрел я то на монитор, то на паспорт своей пленницы и охреневал от таких совпадений. Год рождения — 1997. Мать — Самсонова Ольга Иванова, в девичестве Болотова. Отец — Самсонов Сергей Михайлович. Родители в разводе. Полбутылки коньяка выхлебал, не меньше.

План созрел моментально: купить. Если бы эти двое были знакомы, то Бестии не пришлось бы воровать и продавать себя. Знал, на что иду.

Знал, что могу потерять все, если правда всплывет неправильным путем.

Знал, что любым способом приручу девчонку за ближайшие две недели.

Знал, что это будет самая крупная сделка в моей жизни.

Знал, кого в самое ближайшее время безоговорочно потащу в ЗАГС.

И вот сейчас я не отрывал взгляда от ее больших испуганных глаз, ожидая, когда приступит к действиям, но Бестия не торопилась.

Секс всегда сближает людей, позволяя открыться друг другу намного глубже, чем когда-либо. Тяжелая завеса падает, а пропасть срастается. Уходят стеснение, скромность и правила, по которым все обязаны жить. Секс для нас — это огромный шаг вперед.

— Ничего не скажешь? — спросил у нее, улыбаясь.

Нахмурившись, девчонка перевела взгляд на полотенце, обмотанное вокруг моих бедер, и с вызовом произнесла:

— А ты его с мылом мыл?

Глава 5. Даша

— Ничего не скажешь? — спросил он, мягко улыбаясь.

А я… А я искала любой способ, чтобы избежать экзекуции! Мысли в голове разбегались, как испуганные тараканы отсвета. Что делать? Захлебывалась паникой, разглядывая обнаженного мужчину. Только полотенце отделяло меня от несмываемого позора. А интересно, он…

— А ты его с мылом мыл?

Даже сама от себя не ожидала, что прозвучит так грозно. Словно мы уже в браке лет двадцать, а этот кобель не рассказывает, где он шлялся после работы.

— Кого? — расплылся в зловещем оскале этот наглец. Да так, что я сразу поняла: он знает, о чем я говорю.

— Его. — пришлось скромно указать пальчиком на выступающую часть полотенца.

— Мыл. С гелем для душа. Мочалкой. Еще вопросы?

Кажется, я краснела. Или бледнела. А может быть, вообще покрывалась красными и белыми пятнами одновременно, но меня это мало волновало. Нужно было собраться. Собраться с силами, мыслями и благоразумием и уже приступить к тому, на что собственноручно подписалась. И пусть мы не составляли наш договор на бумаге, лежащие на тумбочке деньги красноречиво подтверждали то, что сделка имеет полную силу. Собственно именно деньги и заставляли храбриться.

Чисто теоретически я знала, что нужно делать. Все-таки у меня в лучших подругах водилась Катька, а та уже с чистой совестью давно опробовала все, что только можно представить в сексуальной жизни. Ее рассказы всегда полнились противными подробностями, от которых я кривилась, но сейчас от всей души могла сказать ей спасибо.

Отчего-то совершенно некстати вспомнилась мама, которая часто в детстве говорила мне: «Не бери каку в рот!» Черт, ну почему сейчас никто не может сказать мне того же?

— Ляжешь? — кивнула ему на подушки.

Если не буду видеть его самодовольного лица, то, наверное, станет проще. А если еще и молчать будет, то возможно, даже не укушу. Нечаянно.

— Сяду, — припечатал он, вновь потянувшись ко мне.

— Без рук! — поумерила я его пыл. — Смотрим, но не прикасаемся.

— Бестия, не зли меня. Я хочу видеть твое тело. И я буду прикасаться к тебе.

Придвинувшись ближе, мужчина собрал руками волосы за моей спиной, а я трусливо зажмурила веки. Убирал пряди в хвост, пользуясь одной из моих новых резинок.

Не дрейфь, Дашка! Соберись! Ты сможешь! Ты точно сможешь! Такие деньжищи на кону. И пусть он незнакомый мужик, от тебя не убудет. Это ведь пока не секс!

Самоуспокоение помогало хреново. Кожа покрылась мурашками, когда Сергей оттянул ткань комбинезона с моих плеч и чертовски медленно, словно насмехаясь, потащил ее вниз. Хотелось прикрыть грудь, но я стоически держалась, сжимая пальцами простыни.

Находилась в нескольких секундах от того, чтобы рассказать ему правду о своем сексуальном опыте, а точнее об его отсутствии, но мужчина вновь заговорил.

— Приподнимись. — Его голос отрезвил.

Дура! Как только скажешь, так сразу же и выставит за дверь! Шиш с маслом тогда тебе, а не деньги на парикмахерскую.

Оставшись в одном нижнем белье, до боли закусила губу. Он не прикасался. Лишь смотрел на меня, очерчивая взглядом каждый изгиб. Воздуха определенно не хватало. Глубокий вдох, медленный выдох. Почти успокоилась, но стоило мне встретиться с его горящим взором, как меня тут же словно прошибло током. В его темных глазах разрасталась буря эмоций. Эта бездна поглощала, завораживала, обретала надо мной немыслимый контроль. Страх — вот, что я испытывала.

Его рука потянулась к моему лицу. Пальцы огладили щеку, прошлись по губам, слегка надавливая. Гулко втянув воздух, сжала зубы и, перебарывая себя, прикоснулась ладонью к его груди. Не ожидая от меня подставы, Сергей одобрительно хмыкнул, но уже в следующую секунду я со всей силы толкнула мужчину, опрокидывая его на подушки.

— Ты такая нетерпеливая. — Его самодовольною моську так и хотелось прикрыть той самой подушкой, но тараканы в моей голове всплакнули под траурную музыку и хором выдали: «Мы все умрем!» И да, я была с ними чертовски согласна.

Решительно откинув в сторону махровое полотенце, замерла и поперхнулась воздухом. Смотрела на вздыбленный члени не понимала, как я должна запихнуть его себе в рот. В том, что должна запихнуть полностью, не сомневалась. Катька говорила, чем больше сможешь, тем лучше. Слюна во рту вдруг стала вязкой.

— А где… — прохрипела я, переводя взгляд на его лицо, — презервативы?

— Зачем тебе презервативы? — спросил Сергей, нахмурившись.

Изменив положение, мужчина сел, подкладывая себе под спину подушки. Отвлекшись на рельефы мышц, которые исключительно в научных целях хотелось потрогать, я забыла, что от меня ждали ответа.

— А как ты думаешь? Я не прикоснусь к нему, если он будет без спецодежды!

— Спец-чего? Я не стану натягивать резину, — угрожающе произнес он, а в голосе появились предупреждающие нотки. — В конце концов, я хочу чувствовать твои губы и язык, а не латекс!