Читать книгу "Наследницы моря - Сара Хеннинг"

У меня перехватывает дыхание.

– Красному кольцу?

– Ага, это не рубины и не гранаты, а что-то другое. Он потирает его, словно настоящий злодей из лунной пьесы.

Я стараюсь сохранять невозмутимость, хотя слышу: сзади Анна желает закричать. Когда Ник был жив, он часто навещал меня. Он опускал носки темно-красных сапог в воду, упершись пятками в сухой серый песок. Ник рассказывал мне о своей жизни. За год моего отсутствия он поведал мне, как служанка нашла красный кристаллический камень в старых платьях. Одеяния я оставила в замке в ту ночь, когда мое время на суше подошло к концу. Этот камень мне отдала ведьма, когда я училась применять свое первое заклинание обмена – жизнь Аннамэтти за то, что уже забрало море. Он помнил, что я носила то платье, когда он заметил меня за чтением на лодке Икера в день Празднования Моря.

Мое сердце подскакивает. Я вспоминаю, сколько всего хотелось бы сделать по-другому тем утром в корабельном доке. Нужно было поцеловать Ника, когда он убрал локон с моего лица, а его пальцы задержались. Мы оба почувствовали, что краснеем и становимся почти такого же цвета, как камень в моем кармане. Этот камень Ник превратил в кольцо. Украшение теперь надето на палец его внука.

– Что еще ты о нем знаешь? – спрашиваю я девушку.

Я волнуюсь, что зашла слишком далеко. Кажется, ее раздражение этого не вытерпит. Но Руна покусывает губу и вспоминает встречу на суше. Хоть она и задумалась, мне сложно поверить, что девушка готовится соврать. Она очень сильно хочет спасти свою сестру. Этого хватит, чтобы заставить Руну быть честной. Преувеличения не помогут.

– Другие юноши. Они говорили о чем-то, что называется подлодками.

Мое сердце останавливается. Подводные лодки? Их изобрели во времена моего детства. Отец проводил исследование для короля Асгера. Он верил, что удастся лучше отслеживать китов, работая с ними.

Они тогда не были широко распространены. Однако теперь, много лет спустя, учитывая развитие технологий? Возможно. Это изобретение кажется мне совсем иным отсюда, с глубины. Опасность для морского народа очень высока.

– Это корабли, которые могут оставаться под водой неделями, – говорю я. Воспоминания показывают наброски, которые отец добыл у одного моряка возле устья Рейна в Северном море. – Да, твои мысли правильные – они будут невероятно опасны для твоего народа под водой. – Меня пронзает шок от понимания. – И королевство строит подводные лодки для войны?

Хаунештад всегда отправлял своих людей работать на лодках в голодную пору. Военные времена могут не сильно отличаться.

Девушка кивает.

– Вся Дания, включая Хаунештад, официально придерживается нейтралитета. Однако юноши в южных регионах находятся достаточно близко к Германии, и их забирают в армию. Так что Хаунештад – вся Дания вообще-то – в состоянии войны, хотят они этого или нет.

Мальчики, украденные ради войны. Они просто тела. Тела на телах. Думаю, можно даже сказать, что Николас или любой другой правитель, теряющий гражданских в пользу иностранных сил, захочет убедиться в успешности этих сил.

– Николас теперь король Хаунештада, не просто принц. – Снова новости для меня. Эти известия объясняют его скорую свадьбу. – Так что ему придется одобрить эти подводные лодки. Не знаю, как это работает на суше, но здесь отец решает все, что может принести потенциальную боль или доход.

Доход? В войне? Не могу связать эту мысль с моим Ником. Хотя его внук – не тот парень, которого я любила.

– И ты веришь, что он может получить выгоду?

– Зачем же еще Николасу помогать без объявления войны? – отзывается девушка. Ее ярость горит, но направлено это чувство не на меня. – Скорее всего, он зарабатывает даже на минах, которые установил в море.

Я знаю все о минах. Они ежедневно взрываются за пределами моего логова – свидетельство того, что бушует наверху.

Руна качает головой.

– Они предназначены для вражеских кораблей, но опасны для всех нас здесь, под водой. Я нахожу нечто тревожное в человеке, который размещает настоящие бомбы в море, не заботясь, кто или что способно спровоцировать взрыв.

– И твой народ погибал от таких действий.

– Пока нет, но ранения были. Киты, акулы и рыбы от самой маленькой до крупнейшей уже погибали. Если взрывается корабль, его отлетающие части могут убить кого угодно вокруг. – Русалка прерывисто выдыхает. – Уже и так все достаточно плохо. Кто знает, сколько продлится война?

Значение всего происходящего накапливается, словно гора между нами. Тени танцуют в предрассветных часах. По-своему я под защитой собственной тюрьмы. Охраняема от внешнего мира буйками, давным-давно установленными Ником. Мое убежище недоступно тем, кто решит зайти в черный пролив. Но они кидают куклы Санкт Ханса Афтена в мои воды каждый год. Не все, конечно. Только те, кто верит в историю о ведьме, принце и заклинании, которое вернула его с порога смерти.

Русалка продолжает смотреть на меня.

– Позволь мне это сделать. Помоги спасти ее. Преврати меня. – Она осмеливается схватить меня за руку свободной от ножа рукой. – Пожалуйста, пожалуйста. Пожалуйста, позволь мне это исправить. Я не могу потерять Алию.

Кое-что из рассказов тети Хансы вырывается из старых воспоминаний и поднимается на поверхность разума.

Одиночество – самый слабый предлог для колдовства. Оно создает ужасную смесь вместе с гордостью и невежеством.

Она хотела упрекнуть меня моей помощью Аннамэтти, но я знаю: это другое. Эта девушка одинока, потому что речь идет о ее сестре. Ее двойняшке. Ее второй половине.

Руна не гордая. Не невежественная – она знает намного больше о сложившейся ситуации, чем я ведала о некогда знакомой девушке. Это уж точно.

И она всячески продемонстрировала мне, что убьет короля ради спасения как своей сестры, так и морского народа, которому угрожают подводные лодки и мины.

В голове вращаются разные варианты. Кто выживет, кто умрет? Что станет с нарушением магического баланса, если на суше окажется еще одна русалка? Очередное превращение. Это лишь догадки, но, может, мы все получим то, чего хотим.

Я кладу свою руку на ее. Мы не держимся друг за друга, словно рыбы, наколотые через брюхо на пику. Ее рука теплая и слегка напоминает мне о доме.

– Я превращу тебя, но слушай внимательно. – Глаза девушки широко распахиваются в облегчении. – Вот что ты должна сделать. Как я тебе и сказала, кровь умирающего Ольденбурга, пролитая ударом ножа, должна попасть на ноги твоей сестры. Если это случится в последнее мгновение четвертого дня – на рассвете, потому что именно тогда она поднялась, – Алия выживет. Но она никогда не сможет снова стать русалкой.

Руна сглатывает:

– Никогда? Даже с помощью ножа?

– Условия ее сделки иные. Магия серьезно относится к превращениям – море не сможет забрать ее. – Я обхватываю щупальцем талию девушки. – А вот твоя сделка другая.