Читать книгу "Мессия - Константин Калбазов"

Н-да. Чего не скажешь о порциях. Ели они, как говорится, за шестерых. И при этом могли быть совершенно спокойными относительно избыточного веса. Нейросеть и наномодификаторы не дадут заплыть жирком. Дмитрий даже не представлял, как нужно будет ради этого постараться.

Нефедов уже сыто откинулся на спинку сиденья, когда поступил сигнал о входящем сообщении.

«Дима, беда. Света заразилась», – без предисловия огорошил Воргулев.

«Как такое случилось?» – тут же вышел с ним на связь в канале Дмитрий.

«Крысы. В комнате с ней было еще две женщины. Все заразились. Только что узнал».

«А дети?» – с замершим сердцем поинтересовался он.

«Они были в детском саду».

«Ясно. Где она?»

«Их упрятали в карантин. Но ты знаешь, это только формальность. Еще чуть – и усыпят».

«Знаю. Спасибо, что сообщил».

– Сворачиваемся. Нам нужно срочно в Горный, – обращаясь уже к товарищам, произнес Дмитрий.

– Что случилось? – Несмотря на заданный вопрос, девушка уже перемещалась на водительское место.

Илья молча начал сгребать посуду, и не думая чиниться по этому поводу. Хотя обычно начинал выяснять, кто именно должен убирать со стола и мыть посуду. При этом всячески поддевая Луневу. Безуспешно. Но попыток не оставлял.

– Света заразилась. Опять эти чертовы крысы, – скрежетнув зубами, ответил Дмитрий.

Грызуны были настоящим бичом убежищ. С ними боролись. Систематически обрабатывали помещения озоном. Тщательно обследовали подвалы на предмет их нор. При обнаружении непременно заделывали. Но бетон был попросту бессилен перед упорством грызунов. Рано или поздно они прогрызались через любую преграду. Пытались даже обваривать подвалы сплошными железными коробами. Но эти вездесущие соседи все одно умудрялись проникать в жилые помещения.

Спору нет, далеко не всегда они несли с собой заразу. Но подобное случалось регулярно. Нефедову были известны три случая, когда по их вине погибали целые анклавы в полном составе. Признаться, поселок Горный легко отделался, потеряв всего лишь трех членов коммуны. Да только Дмитрию от этого не легче.

Отношение Светланы к нему не изменилось. Более того, когда он пришел к ней, она не стеснялась в выражениях и обвинениях. Помянула то, что он не сумел защитить свою семью. Доверься такому – так и до могилы недалеко.

Тем не менее он все же исподволь ей помогал. Воргулев раньше был владельцем поселкового магазина. И когда ситуация более или менее устоялась, а жизнь начала налаживаться уже в новых условиях, решил заняться торговлей. Катался по убежищам в округе на инкассаторском уазике, цепляясь при этом к патрулям. Бывало, ездил и в крупные города с серьезными анклавами, подгадывая правительственные конвои или купеческие караваны.

Пусть само существование человечества под вопросом – это ведь не повод, чтобы окончательно умерла торговля. Да, от общества потребления не осталось и следа. Но всегда можно что-то взять в одном месте подешевле и продать в другом подороже. Только нужно понимать, где и какой товар будет востребован.

Нефедов ни за что не взялся бы за это дело. Нет у него торговой жилки, как, впрочем, и у подавляющего большинства. Но вот у таких, как Воргулев, есть. И надо заметить, это хорошо. Торговля – один из двигателей прогресса. Причем немаловажный. Она заставляет оживать целые регионы, способствует налаживанию и упрочению связей.

Дмитрий договорился с Семеном, что он поставит Светлану за прилавок в магазине Горного. При этом будет платить ей зарплату из кармана Нефедова. Купец, как он не без гордости себя именовал, сразу же углядел свою выгоду и с легкостью согласился. Условий было только два. Первое: он не говорит об этом ни единой живой душе. И второе: попытается обидеть ее и детей – лучше пускай сразу вышибет себе мозги.

Вот памятуя об этом, Воргулев и поспешил сообщить о случившемся. И правильно сделал. Промедли он хоть малость, и-и… Вот не знал Дмитрий, что бы он с ним сделал. Может, и не тронул бы. Но это вряд ли. Скорее все же пристрелил.

– Здравствуйте, Григорий Иванович… – Ксения еще не успела запустить двигатель, а Дмитрий уже вызвал врача коммуны Горного.

Такого богатства, как нейросеть, у него не водилось, и он пользовался наладонником. Обмениваться текстовыми сообщениями – только время терять, вот Нефедов и позвонил напрямую.

– Здравствуйте, Дмитрий Викторович. Вы насчет Светланы Борисовны? – раздался голос доктора прямо в голове Дмитрия.

– Надеюсь, не опоздал?

– Как раз готовлю инъекции.

– Хоть что-то хорошее. Светлане вводите не смертельную инъекцию, а только усыпите. Потом разденьте до нижнего белья, закрепите ее на носилках ремнями. Остальным займется глава.

– Вы хотите сказать, что появилось какое-то средство?

– Я хочу сказать, что определю ее в анабиозную капсулу на столь долгий срок, насколько это вообще возможно. А там, глядишь, и наши вирусологи что-нибудь придумают.

– Ах, вот вы о чем. А я уж обрадовался. Н-да. Не у всех такие заступники. Не переживайте, я сейчас же все сделаю.

– Спасибо.

Иного от доктора Дмитрий и не ожидал. Это глава все больше гнался за выгодой, радел о технике, живности, кормах, продовольствии и многом другом. Медицина, как всегда, оставалась в загоне. Дмитрий же сразу откликнулся на просьбу Григория Ивановича, и оборудование его медицинского пункта – по большей степени это заслуга их команды. Конечно, все необходимое отбирал доктор, они осуществляли только прикрытие и вывоз. И надо сказать, постарались на славу.

Закончив разговор с доктором, позвонил главе коммуны. Тот также не имел нейросети, а потому пришлось общаться в голос. Да оно и к лучшему. А то словно и не люди, а машины какие. Как это ни странно звучит, но при всем при том, что Нефедов легко обращался с этим девайсом, общение с его помощью вызывало у него некий дискомфорт. Виделось каким-то неправильным, что ли.

– Здравствуй, Дима. Знал, что со мной свяжешься. Вот оно как вышло-то.

– Вышло все через задницу, Аркадий Юрьевич, и не в последнюю очередь по твоей вине.

– Я… – заикнулся было глава, но Дмитрий его резко перебил:

– Ты взялся руководить, так руководи, твою мать. Ставь всех раком, но добейся порядка.

Никто не забыл того, как в марте Нефедов расправился с бандой, повинной в гибели его семьи. Он не стал выяснять, кто именно сделал тот самый злосчастный выстрел из гранатомета, – просто и без затей уничтожил всю банду. Случись, и здесь разбираться не станет. Ему белый свет не мил. Один якорь – семья друга.

И в Горном это знали. Как и то, что Денисова всячески гнала Нефедова от себя и детей. Да только ему на это было плевать. Навещал с завидным постоянством. Выслушивал кучу обвинений и как побитая собака убирался восвояси. Но все одно не отступался. Так что он может с кручи сорваться да спросить по полной. Еще как может.