Читать книгу "Писатель, моряк, солдат, шпион. Тайная жизнь Эрнеста Хемингуэя, 1935–1961 гг. - Николас Рейнольдс"

В отличие от других комиссаров, некоторые из которых предпочитали значительно более авторитарный подход, Реглер видел свою задачу в поддержании морального духа бойцов и в работе с гражданским населением. Он гордился тем, что в 1938 г. ему удалось спасти от уничтожения бесценные картины и вывести женщин с детьми из нескольких деревень, где шли ожесточенные бои. Реглер был, по всей видимости, совершенно искренним, когда говорил, что это комиссары должны «положить конец жестокости… с обеих сторон». Было приятно вновь оказаться в гуще сражений: для него ветры «героической Испании» уносили прочь «зловоние Москвы». Он смотрел, как «добродетельная Россия» выходит на сцену, но опасался, как бы вслед за ней не пришла «дьявольская Россия».

Если Ивенс рисовал Хемингуэю образ «добродетельной России» и ее борьбы с фашизмом, то Реглер без колебания рассказал американцу о «дьявольской России» и ее методах. Он поведал Хемингуэю историю, которая наглядно показывала разницу. Бойцы Французского батальона по собственной инициативе пригласили его к себе, чтобы обсудить проблему. Во время одного из недавних боев два французских солдата поддались панике, решили, что они окружены, и бросились бежать. Реглер сначала арестовал трусов, потом решил, что это результат боевой психической травмы, и отправил их в санаторий, не забыв, однако, доложить о случившемся главному комиссару бригад французскому коммунисту Андре Марти.

Марти был революционером еще со времен службы матросом во французских военно-морских силах. Среди коммунистов он получил известность как организатор мятежа на корабле французской эскадры в Черном море во время иностранной интервенции в России после Октябрьской революции 1917 г. Когда Марти 20 лет спустя появился в Испании, теперь уже как большой начальник, это был начинающий толстеть крупный мужчина с двойным подбородком и залысинами, которые он обычно прятал под объемным беретом. Словно его черного кожаного бушлата и большого пистолета было недостаточно для устрашения, он частенько срывался на крик и подозревал чуть ли не каждого в измене.

Размахивая рапортом Реглера, Марти заявил, что знает, как поступить, и взял на себя решение этого дела. Затем он вызвал «русскую расстрельную команду» и приказал казнить двух солдат. Реглер запомнил, как Хемингуэй воскликнул: «Сволочь!» — и плюнул на землю, когда услышал эту историю. Такая реакция сблизила Реглера с Хемингуэем, и он еще не раз делился с американцем секретами: «Я рассказывал ему об операциях, в которых участвовал. Я не скрывал данные о наших потерях и, когда мог, давал информацию о планах в уверенности, что он реально понимает, о чем идет речь…»

О чем Реглер не упоминает в своих мемуарах, так это о том, что именно он познакомил Хемингуэя еще с одним представителем «дьявольской России» — начальником резидентуры НКВД Орловым. Их встреча произошла в отеле Gaylord, скорее всего, весной 1937 г. Должность Орлова не называлась, но он предполагал, что Хемингуэй знает, с кем имеет дело. (Это вряд ли было секретом для обитателей Gaylord.) На первой встрече не произошло ничего заметного. Пили водку и испанский бренди, говорили на английском о ручном огнестрельном оружии, которое интересовало всех, а политики не касались. Пришла Геллхорн и очаровала Орлова. Они болтали об австрийской кухне и музыке, к которой оба были неравнодушны.

Летом 1937 г. Орлов следил за новостями о похождениях Хемингуэя в Нью-Йорке и Голливуде. В частности, он прочитал полученную по каналам НКВД информацию о конференции писателей в Карнеги-холле:

Источники сообщили, что выступление Хемингуэя стало кульминацией мероприятия… Он… разнес фашистов в пух и прах… Тот факт, что Хемингуэй занял такую определенную и твердую политическую позицию… на публике, стал неожиданностью [для НКВД].

Ориентируясь на поведение Хемингуэя в Нью-Йорке, Орлов решил, что НКВД предоставит ему свободу действий, даст добро на любую официальную помощь, которую он запросит в Испании. По возвращении в Мадрид в сентябре 1937 г. Хемингуэй отправился в Gaylord и сказал Реглеру, что хочет побольше узнать о партизанах-республиканцах, которые, как говорят, проявляют безрассудную храбрость в боях. У Реглера с его связями с НКВД была возможность напрямую передать Орлову желание Хемингуэя. С учетом своего опыта борьбы с белыми бандами во время гражданской войны в России, Орлов мнил себя специалистом по организации партизанской войны и решил не упускать возможность продемонстрировать свою программу. Хотя это было против правил НКВД, Орлов сделал исключение для Хемингуэя, который, с одной стороны, симпатизировал общему делу, а с другой — был самым выдающимся журналистом в Испании, достойным обхаживания. В результате Орлов организовал для Хемингуэя поездку в Бенимамет, секретный тренировочный партизанский лагерь под крылом НКВД.

Экскурсоводом Хемингуэя по лагерю был Леонид Эйтингон, заместитель Орлова, бравый сотрудник НКВД, который осуществлял повседневное руководство партизанскими операциями и казался окружающим компетентным и прямым человеком. Если фотографии Орлова передают его проницательность, то на фотографиях Эйтингона угадываются жесткость, харизма и даже юмор, что было невероятным, поскольку в его обязанности входила ликвидация врагов Сталина. Во время визита Эйтингон постарался произвести на Хемингуэя впечатление. Ему показали все этапы обучения в лагере, где беленые постройки на равнине, лишенной растительности, имели строгий, сугубо деловой вид, импонировавший писателю.

В полдень Орлов устроил изысканный ланч с отличным французским вином, приберегаемым для особых случаев. Он также угощал польской водкой редкой марки Baczewski, которую ему поставлял один из коллег по НКВД, работавший в Вене. После ланча Орлов и Хемингуэй отправились на одно из стрельбищ лагеря попробовать советское оружие. Орлова поразило, что Хемингуэй, несмотря на количество выпитого за ланчем, стрелял очень хорошо. Когда визит подошел к завершению, Орлов презентовал Хемингуэю одну из своих драгоценных бутылок Baczewski. Советский разведчик решил, что Хемингуэй «потерял голову», когда тот стал благодарить за гостеприимство, оказанное ему НКВД.

Не исключено, что это Орлов помог Хемингуэю попасть в Альфамбру — городок, где тот провел четыре дня осенью 1937 г. у партизан-коммунистов. Они позволили ему участвовать в нападении на эшелон националистов, которое легло в основу сюжета романа «По ком звонит колокол». Это подтверждают косвенные факты: Бенимамет и Альфамбру разделяли лишь 150 км; Хемингуэй побывал в обоих местах примерно в одно время; вполне возможно, что Орлов если не контролировал, то имел влияние на польского командира Энтони Кроста и его людей, которые могли проходить подготовку в Бенимамете. Орлов сам намекнул на эту связь, когда много лет спустя подтвердил, что «многое из описанного Хемингуэем в книге» связано с посещением Бенимамета, и добавил, что ему было приятно узнать себя в образе Варлова.

Орлов встретился с Хемингуэем в следующий раз несколько месяцев спустя. Поводом была годовщина большевистской революции 7 ноября 1938 г., которая совпадала со второй годовщиной успешной обороны Мадрида. По всей республиканской Испании праздновали это событие. Во время ланча в отеле Gaylord Хемингуэй продолжил распространяться о том, как чудесно он провел время в Бенимамете и какой превосходной оказалась водка, бутылку которой ему подарили. После нескольких рюмок у Хемингуэя развязался язык. Он «страстно клеймил Франко и националистов» и «рассыпался в похвалах» в отношении интернациональных бригад и республиканцев. Это была последняя личная встреча Орлова с Хемингуэем, однако дальновидный разведчик слышал и читал о нем достаточно много, чтобы составить представление об американском писателе. Орлов запомнил Хемингуэя не как подконтрольного Советам человека, а как «закоренелого индивидуалиста, опытного спортсмена, но больше всего как истинно верующего сторонника Республики во время гражданской войны в Испании».