Читать книгу "Клетка для сверчка - Анна Малышева"

— Не помню. Да ведь у меня никто не бывает, кроме дяди, когда он приезжает в Москву, — покачала головой Ольга. — И я почти никуда не выезжаю. Но это лицо мне знакомо.

Загадка осталась неразгаданной — объявили начало аукциона. Торги вел солидный аукционный дом, хорошо известный Александре. Аукциониста, который в этот миг появился в зале, она знала лично. Маленький вертлявый человечек, похожий одновременно на жокея и на крупье, наряженный в странный костюм с галунами, напоминавший ливрею, подошел к сцене, представлявшей небольшое, в одну ступеньку, возвышение, прыжком вскочил на нее, словно демонстрируя свое шутливое настроение, и обратился к публике:

— Приветствую почтенное собрание от лица аукционного дома… — Далее следовало пышное название. — Мы бесконечно рады всех вас видеть, драгоценные дамы и уважаемые господа! Нам предстоит прекрасный день! Итак, мы начинаем!

Участники рассаживались, сдвигая стулья, образовывая небольшие группы. Вокруг Марины Алешиной скопилось больше всего народу. К Александре снова подошла Елизавета Бойко и зашептала, таинственно щурясь:

— Что-то будет… Готовься.

— Ничего особенного не будет, — отрезала художница, не сводя глаз со сцены. На ней появилась девушка в деловом костюме. На бархатной подставке она держала первый лот — коралловое ожерелье в несколько рядов.

Аукцион начался.

Елизавета Бойко была права: с первых минут Александра ощутила мощное давление со стороны клана Алешиной. Объявленные цены или не повышались, или повышались еле-еле. Энтузиазма не было в помине. Казалось, вся публика собралась лишь затем, чтобы потренироваться в оскорбительном остроумии. До Александры долетали лишь отдельные высказывания, но их было вполне достаточно, чтобы внушить тревогу.

Марина Алешина держалась спокойно, она сидела с равнодушным снисходительным видом и только изредка произносила что-то уголком пунцового рта. Если она что-то и приобретала, то через своего представителя или даже нескольких представителей, как обычно действуют крупные покупатели.

Торги несколько оживились, когда на сцене появилась знаменитая коллекция резного люцита, приобретенного покойным Исхаковым в Париже у бывшей модели Коко Шанель. За яркие браслеты, броши и серьги завязалась борьба, они исчезли мгновенно, после тройного удара молотком и многократного повышения цены. Аукционист повеселел. Отойдя к конторке в углу сцены, он выпил стакан воды и обменялся несколькими репликами со служащим аукционного дома, который ему ассистировал. Александра догадалась, что он менял местами представляемые лоты, чтобы возбудить интерес публики. Успех аукциониста, как и актера, целиком зависит от настроения зала, от его умения почувствовать публику, управлять ею.

Теперь выставлялся янтарь. Здесь было мало непредсказуемого — Александра сразу заметила в зале группу китайцев с русским агентом. Китайцы скупали весь янтарь и за ценой не стояли. Бойко не вмешивалась. Она лишь заметила:

— Интересно, что будет, когда китайцы скупят весь янтарь на свете? Они могут.

— Наступит мировой коммунизм, — ответила Александра. — Это правда, что они перетирают янтарные изделия в порошок, добавляют в свои жареные пластики, чтобы они проходили тест на янтарь, и продают как натуральный янтарь?

— Ну да, — кивнула Бойко. — И оно того стоит, сама понимаешь.

Она стрельнула глазами по залу и вдруг тихо рассмеялась.

— Да уж, кого здесь только нет… Вон видишь рядом с Алешиной даму, приятную во всех отношениях? В синем платье?

Александра нашла взглядом женщину, о которой говорила Бойко. Действительно, лицо рыхлой дамы в синем костюме выражало неимоверную сладость и детский восторг. Ей было за пятьдесят, но улыбалась дама совершенно по-детски, наивно и даже глуповато. Бойко продолжала шептать:

— Эльвира Кононова. Торгует в сети, на всех площадках, какие только есть. Если нужно продать какую-то дрянь и фальшивку за приличные деньги, это к ней. Пишет статьи о декоративно-прикладном искусстве. Ну и, конечно, сочиняет пышные аннотации к своим лотам, с позволения сказать. Никому не говорит гадостей, всем только приятное. Тварь редкостная…

— Ты, похоже, близко с ней знакома? — Александра невольно улыбнулась.

— К сожалению… — протянула Бойко. — Сцепились как-то. Она выставила у себя на сайте браслетик. Статья прямо блистательная. «Теста на люцит и бакелит я не делала, но это явно люцит или бакелит. Тяжелый и вместе с тем изящный, благородный, редкий…» Цену поставила — пятнадцать тысяч рублей. А я как-то приобретала по французскому каталогу крем для лица, и в подарок прислали точно такой вот браслетик. В нагрузку, так сказать. Ему цена — сто рублей максимум. Ну, я не выдержала. Это же наглость, в конце концов, так атрибутировать на весь мир дешевку. Я прокомментировала лот, предложила свою помощь с атрибутикой. Она, конечно, отвечала очень мило и любезно — каждый, мол, может ошибиться, огромное спасибо за помощь, все люди братья и т. д. И тут же начала мне названивать с угрозами физической расправы. Знаешь, у торговцев такое же правило, как у карманных воров… Видишь, что человек работает, — не вмешивайся, делай вид, что ничего не замечаешь, или получишь перо в бок.

— А этой что здесь надо? — заметила Александра. — Неужели она рассчитывает получить что-то даром? Разве такая будет платить хотя бы начальную цену?

— Волка ноги кормят, — возразила Бойко. — Никогда не знаешь, где заработаешь. Мы с ней, в общем, из одной касты — мусорщицы. Но, согласись, я все-таки никогда не опускалась до таких махинаций.

Самокритика и самоирония были теми качествами Бойко, из-за которых Александра с ней и общалась. По опыту она знала — с наибольшей серьезностью относятся к себе полные бездарности. Бизнес Бойко был подозрителен, но она и не пыталась выдать его за служение высокому искусству.

— Гляди-ка, Алешина зашевелилась! — шепнула Бойко, не сводя взгляда с королевы аукциона, пока еще никак себя не проявившей.

На сцене появился первый бакелит — французские резные браслеты пятидесятых годов. Их желали приобрести сразу несколько агентов. Завязалась борьба, которая также закончилась в пользу Ольги — цена выросла многократно. Алешина несколько раз хмурила бархатные брови, чуть подергивала плечом, было видно, что энтузиазм вокруг лота ей неприятен. Когда торги закончились и браслеты унесли, она откинулась на спинку кресла с видом оскорбленного целомудрия. Бойко тихонько рассмеялась:

— Держу пари, это она купила. Она такое не упустит. Перепродаст втрое дороже, у нее есть постоянные клиентки среди продвинутых дам. Она умеет с ними обращаться… Да что говорить — современный браслет с пластиками в коллекции большого ювелирного дома стоит дороже золотого. Можно машину купить. Но там — марка, известный бренд, понты, как говорится, дороже денег. Люди сами придут и сами купят. А вот винтаж, пусть даже с клеймом, надо уметь грамотно впарить…

Александра слушала и не слушала. Она вновь потеряла из вида Ольгу. Внимательно осмотрев зал, художница убедилась — владелицы огромной коллекции среди публики не было.