Читать книгу "Искатели - Сергей Волков"

- Кто предупредил-то? - уныло спросил я. Мне все больше и больше становилось не по себе. Все эти чокнутые археологи-искатели с их верой в рамочки, «звоночки» и разную чертовщину начали казаться мне просто чокнутыми.

- Кто предупредил? - переспросил прихрамывающий Борис: - Да вот ЭТО…

Он махнул рукой в сторону моей квартиры и вдруг резко схватил меня за руку:

- Смотри!

Я повернулся и похолодел: в окне покинутой нами кухни горел свет! Но ведь лампочка перегорела при нас!

- Ч-что это?! Как это?… - я чувствовал себя полным идиотом, и мне вдруг стало по-настоящему страшно, так страшно, как бывает только в детстве, одному, в темной спальне.

Свет мигнул раз, другой - и погас. Борис закурил, поправил сумку и серьезно сказал:

- Мы правильно сделали, что ушли. Я ничего тебе не могу объяснить сейчас… Впрочем, я и сам ничего не понимаю, как и ты, но очень надеюсь, что объяснение найдется. В любом случае обещаю - мы постараемся оградить тебя и вывести из этой чертовщины. А сейчас - поехали к Паганелю!

И мы поехали…

Глава 3

Кентервильский призрак до смерти боялся привидений.

Оскар Уайльд

- Паганель, он такой… Не очень обычный человек. - Борис посмотрел в ревущую огнистую темноту за окном вагона метро и продолжил: - Его многие за чудака держат, кое-кто недолюбливает, а он, в общем, просто думает иначе, чем другие. Ну и занимается в основном всякими диковинками, по научному - артефактами. Биоэнергетикой владеет - всем нашим рамочек наделал, обучил пользоваться. Они, рамочки, потоки энергии указывают. Хорошие, плохие, нейтральные. Та «мельничка», что у тебя на кухне крутится, одна из самых важных, если она заработала - хана! Бросай все и беги! Мы один раз городище кривичей на Смоленщине копали - так вдруг она сработала и закрутилась в раскопе. Паганель нас пинками выгонял, мы не понимали, злились… А там немецкая бомба оказалась, авиационная, полутонка, со сработавшим взрывателем. Если бы задели - все… Саперы ее потом на месте подрывали, вывезти не было возможности…

Жаль, все городище погибло - воронка метров на тридцать!

- Борис! Это все понятно - биоэнергетика всякая, рамочки… Ну, а все-таки - какая связь? Николенька погиб от отравленной остроги, возможно, случайно - напали на него ночью какие-нибудь придурки… Профессора завалило землей - тоже, вероятно, случайность, ведь нет же никакой закономерности! Да, ваша рамочка сработала на амулет, но ведь не мог же тот глаз на цепочке ткнуть одного вилами, а другого завалить в этом дурацком кургане…

Борис неожиданно перебил меня:

- И ударить меня по ногам в темном подъезде! Наверное, не мог… Сергей, я тебе опять повторяю - я тоже ничего не понимаю. Но, по-моему, что-то, связанное с этим амулетом, очень не любит, когда его трогают. Что-то или кто-то…

- Тьфу, прямо чертовщина! - я огляделся по сторонам: - Ну вот, мы с тобой… Едем в нормальном вагоне нормального московского метро. Вокруг нас нормальные люди, с которыми ничего сверхъестественного не происходило никогда и никогда не произойдет…

Договорить мне не удалось - раздался скрежет, треск, нас всех бросило вперед, закричали люди. Поезд стремительно останавливался, погас свет, запахло паленым, какой-то синтетикой. Меня швырнуло в самую гущу визжащих, орущих, барахтающихся людей, больно ударило головой… На миг я даже провалился куда-то, но сразу очнулся, и тут на меня полетели другие пассажиры и их вещи, все эти нервирующие в часы пик сумки, авоськи, огромные челночные баулы, набитые турецко-китайским барахлом.

Длинный штырь чьего-то зонтика попал мне в рот, больно оцарапал щеку и небо, на зубах заскрипел песок… Я оказался на полу, отполз в сторону и привалился спиной к сиденью.

Поезд остановился. В вагоне, в кромешной темноте, люди давили друг друга, нелепо метались из конца в конец, страшные в своем паническом безумии. Вдруг что-то вспыхнуло, затрещало и все осветилось - оскаленные рты, вытаращенные глаза, кровь на одном лице, дым, поваливший откуда-то белыми клубами… Сразу стало нечем дышать, люди закричали еще страшнее, где-то что-то разбилось, зашипело… И тут я увидел Бориса: он лез по проходу, держа в одной руке исходящий пеной огнетушитель, другой тащил какого-то ребенка. За ним ползло сплошное облако белого удушливого дыма.

Борис заметил меня и прокричал, перекрывая вой обезумевших людей:

- Живой? В порядке? Давай за мной!

Я кивнул, столкнул с колен чей-то дипломат и попытался встать. Мне это удалось, хотя и с трудом - здорово болела ушибленная нога, в голове звенело. Я полез сквозь толчею за Борисом, старясь удержаться на ногах и не потерять искателя из виду.

Мы пробрались на переднюю площадку. Поезд по-прежнему стоял неподвижно. Паника мало-помалу затихала. Дым рассеялся, в полумраке люди искали свои вещи, заплаканная женщина в дорогом кожаном пальто прижимала к груди девочку лет пяти, ту самую, которую вытащил из давки Борис. В соседних вагонах было спокойнее, чем в нашем - там ничего не загорелось.

Из «головы» состава сквозь поезд, открывая торцовые двери вагонов, прошли машинист и милиционер. Машинист, бледный и злой, громко объявил, что все в порядке, возгорания потушены силами пассажиров, поезд обесточен, скоро его вытянут на ближайшую станцию.

- Второй «звоночек!» - невесело усмехнулся Борис, отряхиваясь.

Я прислонился к стенке вагона, пытаясь избавиться от звона в голове.

- Старайся не вдыхать глубоко! - искатель ощупал мою голову, послушал пульс. - Вроде все в порядке. Ты присядь!

Я сел, где стоял, прямо на грязный вагонный пол. Пассажиры успокоились, переговаривались, кто-то нервно засмеялся. Не верилось, что еще пять минут назад эти самые люди превратились в обезумевшую толпу, готовую топтать друг друга, чтобы спасти свою жизнь.

Состав содрогнулся, где-то громыхнуло, и мы, наконец, медленно поехали. В вагонах было по-прежнему темно, мимо плыли стены тоннеля, змеящиеся кабели, какие-то проходы, уводящие в густой мрак, кое-где горели тусклые аварийные лампочки.

Дальнейший путь мы проделали без всяких приключений, если не считать косых взглядов милиционеров в переходе на «Киевской». Мы с Борисом здорово вывозились и походили на бомжей.

Громадный сталинский дом на Бережковской набережной, в котором жил Паганель, казался океанским лайнером со светящимися окнами, плывущим сквозь морось холодного осеннего дождя. Мне безумно захотелось оказаться в тепле, почувствовать себя под защитой надежных стен пусть даже чужого жилища. И еще очень хотелось почистить зубы - неприятный привкус во рту вызывал позывы тошноты.

Квартира Паганеля занимала весь верхний этаж башенки, возвышающейся над одним из крыльев дома. Мы поднялись наверх на лязгающем и грохочущем лифте, напоминающем «пипилакс» из данелиевской «Кин-дза-дзы».

Правда, Борис настаивал на подъеме по лестнице, но я бы просто не выдержал. После всех наших злоключений искатель заметно нервничал, тревожно озираясь, словно за каждым углом нас подстерегало что-то ужасное. Я прекрасно понимал его состояние - третий «звоночек» мог оказаться роковым.