Читать книгу "Волкодав - Мария Семенова"

Она устроила орлиное перо в божнице, за ликом Бога Грозы. Асветлую лунницу вовсе никому не стала показывать. Это, конечно, было нехорошо.Её всегда учили, что подобные вещи должны принадлежать всему роду. Вернее,старшим сёстрам на выданье. Но лунница – она это чувствовала – принадлежалатолько ей, ей одной.

Волкодав приподнял веки и увидел над собой каменный потолок,а на его фоне – остренькую чёрную мордочку, два чутких уха и пару светящихсяглаз. Мыш заглянул ему в лицо, тихо, ласково заворковал и стал тереться о шею.Венн прислушался к себе и не почувствовал боли. То есть совсем ничего, кромепотрясающей лёгкости. И приятного прикосновения меха к голому телу. Даже светбыл тусклым, сумеречным и не резал глаза. Волкодав был заботливо укрыт тёплыммеховым одеялом и лежал на широкой лавке в комнате большого дома. По всейвидимости, здесь имелось окно, и его открыли ради свежести воздуха: он слышал,как снаружи шуршал дождь и журчала вода, стекавшая по каменным плитам.

– Ишь, ластится, – донёсся голос Аптахара. Былопохоже, сегван лежал в этой же комнате, только на другой лавке. Венн понял, чтоАптахар говорил о Мыше, и хотел повернуть голову, но раздумал, вовремявспомнив, чем это кончилось для него в прошлый раз. А сегванский старшинапродолжал: – Хорошо, кунс, что ты не отдал его Лучезару. Эх, видел бы тыего в деле!..

По полу неторопливо прошелестели кожаные подошвы сапог.

– Могу себе представить, – ровным голосом ответилВинитар. – Я же был у моста. Видел, что натворил твой венн.

– Мой!.. – захохотал Аптахар, но тут же болезненноохнул: знать, неловко сдвинул обрубок руки. – Да, – сказал он,отдышавшись. – Чтобы венн был моим!.. А, Винитар?

Тот усмехнулся:

– И чтобы тыходил под началом у венна, старый друг.

Старый друг, отметил про себя Волкодав. Вот как.

– Сначала он ходил у меня под началом, – сказалАптахар. – Весной, когда Фитела нанял его в Большом Погосте. Купец сначалане хотел его брать, беспортошного. Как же он накостылял нам обоим, и мне, иАвдике…

– Надо быть очень хорошим бойцом, чтобы одолеть тебя,Аптахар, – проговорил кунс. – Надо будет поближе познакомиться ствоим венном, если он оживёт.

– Много нового узнаешь, – снова засмеялсястаршина. – За тебя, кунс, не поручусь, но я бы с ним не связывался одинна один!

Волкодав опять услышал шаги: Винитар прошёлся по комнате,постоял у раскрытого окна и вновь подсел к Аптахару.

– Иногда, – всё тем же ровным голосом проговорилон, – мне кажется, что мой отец был бы жив, если бы ты был по-прежнему сним.

Потолок закружился над Волкодавом и начал медленно падать. Аможет, это небо падало наземь. Венн закрыл глаза.

Аптахару явно не хотелось говорить о том, что, по-видимому,стояло между ним и отцом молодого кунса.

– Я не мог остаться! – сказал он,помявшись. – Прости, Винитар, но моя честь и так пострадала. Ты неповеришь, но никто в войске не знает, что я у твоего батьки шесть лет пиво пил.Мне было стыдно рассказывать! Потому что тогда пришлось бы говорить и о том,чем всё кончилось!

Кунс снова заходил по комнате: ни дать ни взять какая-тосила гоняла его из угла в угол. Он ответил:

– Не мне осуждать тебя и тем более моего отца, но всёмогло быть иначе.

– Тот сопляк убил моего брата! – запальчивовозразил Аптахар. – Я бы кишки ему выпустил!.. Что, несправедливо?Справедливо! Так нет же, твоему отцу непременно понадобилось оставить ублюдка вживых. На счастье, ха!.. Всё удачу испытывал! Собаки, видите ли, не бросались!..

Винитар задумчиво повторил:

– Всё могло быть иначе.

Аптахар наполовину устыдился собственной вспышки. Онпроворчал:

– Ладно. Не сердись, кунс.

Тот невесело усмехнулся:

– Мне сердиться на тебя, дядька Аптахар! Ты же менявырастил. Вот этой рукой, которую тебе отрубили, за ухо трепал.

Волкодав почувствовал, что Винитар остановился прямо надним. Венн открыл глаза, кое-как разлепил губы и просипел:

– Нашли госпожу?..

Ему казалось, будто он выговорил это достаточно громко, номолодой кунс наклонился к самому его лицу, и он повторил:

– Нашли госпожу?..

На сей раз Винитар расслышал его. И ответил, покачавголовой:

– Нет, пока не нашли.

Они опять посмотрели в глаза друг другу, и теперь уВолкодава не оставалось ни малейших сомнений: Винитар знал про него всё. В томчисле и то, что Волкодав сразу догадался об этом его знании. Ещё Волкодав ни кселу ни к городу подумал о том, что кнесинка и Винитар, если бы поставить ихрядом, вышли бы парой просто на заглядение.

– Она… жива, – кое-как выдавил венн. – Она…по мосту…

– Я знаю, – сказал Винитар.

– Во имя штанов Храмна, порвавшихся не скажугде!!.. – возликовал Аптахар, запоздало сообразивший, что венн, которомудавно полагалось бы умереть, очнулся и даже заговорил. – Винитар, сынок,помоги встать!..

Винитар помог, и скоро венн увидел над собой сразу обоих.Человека, у которого были все причины убить его, Волкодава. И другого человека.Которого он сам должен был бы убить. Слишком много забот для одной души, ещётолком не водворившейся назад в тело. Волкодав закрыл глаза, и мир сноваперестал существовать для него. Только теперь это было не забытьё, а обычныйсон, приносящий исцеление если не духу, так плоти.

* * *

«Мама, беги! – Серый Пёс двенадцати лет от родуподхватил с земли кем-то брошенную сулицу и кинулся наперерез молодому комесу,выскочившему из-за амбара. – Мама, беги!..»

Бывалый воин не глядя, небрежно отмахнулся окровавленныммечом. Однако молокосос оказался увёртлив. Меч свистнул над русой головой, непричинив вреда, мальчишка метнулся под руку сегвана, и тонкое, острое жалосулицы воткнулось тому в лицо, как раз под бровь.

«Мама, беги…»

Когда Волкодав проснулся, за окном опять стоял вечер, а вкомнате с ним была Эртан. Вельхинка держала деревянный меч и, временами кривясьот боли, вполсилы разминала правую руку. Левую она пока берегла.

– Я с Аптахаром поменялась, – сообщила онаВолкодаву. – Еле уговорила. Надоело синяки ставить засранцам.

Волкодав прошептал:

– Нашли госпожу?..

Эртан охотно рассказала, как Винитар повсюду разослал своихлюдей и пытался говорить с горцами через Препону. Ичендары весьма сдержанноответили ему, что правительница, приехавшая с севера, гостит у вождя, а он,жених, не сумевший как следует оборонить драгоценную гостью, недостоин дажеупоминать её имя. Ни о каких сроках её возвращения они не желали и слышать.