Читать книгу "Григорий Распутин. Тайны «великого старца» - Владимир Хрусталев"

Что же более изукрашен? Вокзал. Чувства живые и поражающие, – как в раю словно говоришь, что все ожидает: вся природа и все украшения. Врата Киева привет воздают дорогому Гостю, Батюшке – Утешителю нас.

Вот Его поездка как будит спящих. Наверно, ежели бы он стал почаще ездить, то Он бы увидел, как Его ждут и любят, и светом любви освещают. А Им, говорят, не высказывали своих надежд; это мне говорили из “Союза русского народа”, – им не велели. А почему не высказать правду Отцу Родины? Жаль, что запретили сказать дорогому Батюшке. Ведь мужичок перед Царем врать не будет: “что-то озабочен”, кто запретил говорить Ему. Давай, Божинька, благополучия! Батюшка наш проехал с радостью и потом еще раз за разом поселил оживленье. Своим посещением, Господи, или милость Свою на нас! Давай мужества Батюшке-Царю, чтобы Он нас более и более посещал, все Своепосаженный рассадник земли.

Ведь как же! Посмотрите на Союзников (то есть членов «Союза русского народа»), как они подходят, как величайшие святые! Да, где же они будут врать? О, Господи! Все-таки не так они вылили свое горе дорогому Отцу; они воистину слуги Церкви и Батюшки, Великого Царя. И собрались в Киеве тысячами; идут они как сокровища всех названий партии и сплотились единым духом. Вот для них-то и нужно посещать Россию по разным городам. Когда они видят Царя, у них единый дух; а в них громадная сила, то евреям и деться некуда, – это оплот; кружки Архангела Михаила и разные названия; но не видят и бранятся между собой; потому – у них сила и друг другу покориться не могут. Эти кружки нужны для евреев; они очень их боятся. Когда они идут по Киеву, то жиды шушукаются и трепещут; армии меньше боятся, потому у них дисциплина не позволяет, а у «Союза русского народа» нет дисциплины. Теперь как можно, надо основывать кружки и не ссориться; то евреи и не подумают просить равноправия. Только надо, чтобы посреди их был пастырь, – хороший батюшка. Так это Киев дал понять приезд Батюшки-Царя. Необходимы кружки, и начинать с водки, и чтобы не было ее; а кто пьет, тех не нужно, – от нее вред.

Как отраден и поучителен приезд Хозяина Земли!

А в самой-то Матушке-Лавре Киевской какое ожиданье! Боже! Какая радость! Как река течет мира, что-то иное; большие тысячи по древам как птиц! Господи! И служба непрестанна; везде переполнено! Господи! Это никогда того скопления не встретишь, и все трепещут Одного Лица. Хотя полные братья, да бегают бегом. Сколько может дать Один Человек силы и подумать: что-то тут не само по себе творится. Кто-то невидимо предстоит с Тем Лицом – дает подумать. И для всех живущих в Лавре такая неожиданная радость и не знают, как встретить. Все они в поднятом духе, и убрано – уже не в духе человеков, а в духе Бога и Разума Его. Что же скажешь о том, почему это все? Потому Сам Господи дал праздник! Словно Лавра переродилась!

Великое дело посещать Обитель Царям! В то время все молятся с наслаждением. Только поболе нужно пускать богомольцев. И на век остается Их посещение, где побыли, как веселилась толпа народа Святому Семейству Их Величеств. С энергией высшей степени кричали «ура». Нужно, чтобы все общество пело “Народный Гимн” и молитвы. И какая в толпе сила ума и слова. Толпы давали знать, что этот народ безопасен, и организация очень нужна: ранее, прежде не было «Союзов», и было посещать Россию опасно, – а теперь опора в них, в надежде посещенья. Богу угодно, Он и даст силы охранять Святую Семью; тем более что все в куче – все Семейство Великих сего мира.

И киевляне свидетельствуют, что прежним тем Царям не было такого почета. Это свидетельство доказывает, что не было “Союзов”, и выписывали из деревень встречать. А в настоящее время так пришел и весь отдался, только бы видеть. И после этого вот здесь, где удостоились повидать всю Семью, и все бежали в Лавру и служили молебен. О, святое дело! И у всех явилось желание и единодушие поблагодарить Господа и всех, всех Святых Киевских Чудотворцев: Феодосия, Антония. И крик, и вопли были святые и нелицемерные. Как святая Лавра была освещена! И каких разных цветов огни горели. И давало понять, что это велик день для киевлян. И вера также горела у всех разными цветами: у кого более, у кого менее, и получится в разном свете: зеленый и белый свет – иллюминация, – подъем духа верующих. Господи! Как изукрашен Киев. Первый день приезда Великого Семейства прямо сияет, и сравненья подобного и не найдешь примера. Да, есть пример: выше есть благочестивые люди, которые удостоились видеть Небесный Чертог, и много Отцов, которые описывают небесную красоту в таком же духе; но там не от рук человеков освещено. А что народу! Тысячами и полками! Боже! Миллионы ходят, но настроенье у всех поднято, и сердятся друг на друга потому, что толкаются все, все по Крещатику. Но сердятся не вредно, потому что не знают друг друга.

Какой дивный привет Александру II памятник. Как Его чтил Сам Государь со всем Своим семейством. Как его открывали, с такой честью! И со многими полчищами войск и священнослужителей; шли крестным ходом, – Сам Государь из Михайловского Монастыря с дочерями и Митрополит, было духовенства сотни. А миру черняди множество, толпы народы; и все начали молиться и молились вместе со всеми, но молитвенников очень мало, потому простой народ не пускают, а тут надо руки пожать и платья дорогие замараются; – помолиться – упасть в землю, и места у них дорогие, а простой народ и стеснен; но Сам Государь со всем Семейством за всех молился и депутация – да.

Когда Государь скомандовал на караул, то Его звук как молния поразил всех, и так все встрепенулись, и потом войска здравствовались с самой семьей Их Величеств, и у солдатиков в лицах свет озарен как лучи. Между солдатиками и Царем, когда здравствуются, видится: Бог да Царь посреди их. И солдатики марш играют и плывут, словно лебеди; и все депутации стали на колени и пропели: «Боже, Царя храни». Пели гимн у памятника, – это после Государева отъезда, когда поехали к себе во дворец. И всю неделю, каждый день толпа всех народов видит Государя, и вместе радуются и все светят; как лучи сверкали очи от радости; – чем чаще видишь, тем более хочется.

Солдатики просто не человеки, подобны ангелам; без сомненья они от музыки забыли все человечество, и музыка отрывает их от земли в небесное состояние, и сила у них как у рыцарей.

И вот еще поразило, когда Государь был в Купеческом Собрании, – там было нечто такое – как рай; пускали ракеты и подобные светилам небес. Когда молились старцы, то видели благочестивые люди, что светились, озарены лучами; так и в августе 31-го, когда там была Семья Их в Купеческом саду; депутации пели «Боже, Царя храни», гимны – непохожи звуком человеков, от любви сердца. И слушатели с умилением вынесли трепет в душах, – горело умиление от такого редкого события. Волна в душах пела ко успокоению, и все представители получили обновление и говорили, и не верили себе: как, они ли, счастливцы? Это у них до смерти всякий день будет повторяться, как и у всех, кто видел Святую Семью, и все не верят себе! Сколь ни величие Божие! Воистину Помазанник Христов!

Как это видать Христианина, когда стоишь в ряду и ожидаешь Их Высочайших – Семью. Христианин не может стоять равнодушно, такая в нем волна славы, что кверху скачет; а которые с Ним, с Государем, у сопровождающих у тех – в душе больше Киева – я.