Читать книгу "Капитул Дюны - Фрэнк Герберт"

Мы узнаем об этом завтра, и какими мы станем после этого?

Она признавала, что Пустыня притягивает ее не только как место, где можно обдумать возможные последствия. Сегодня она ходила по выжженному солнцем песку, доказывая себе, что все еще обладает способностью вызывать червей своим танцем, эмоциями, выраженными движением.

Танец Умиротворения.

Она кружилась в танце, словно одержимый дервиш, пока ее не охватил голод. Маленькие черви лежали вокруг, разинув свои пасти, в которых горел неугасимый адский пламень, преломлявшийся в хрустальных зубах.

Но почему они так малы?

Слова ученых объясняли, но не приносили удовлетворения. «Они малы из-за повышенной влажности».

Шиана вспомнила Великого Шаи-Хулуда, «старика Пустыни», который был так огромен, что мог свободно проглотить средних размеров фабрику по производству Пряности. Его кольца были тверды, как пластрет. Хозяин своего владения. Бог и дьявол Пустыни. Вид из окна придавал ей силы.

Почему Тиран выбрал симбиоз именно с телом червя?

Несут ли эти карликовые черви частицы вечного сна Тирана?

Эту Пустыню населяли песчаные форели. Сделай из них себе новую кожу, и ты сможешь последовать по пути Тирана.

Метаморфоз. Расщепленный Бог.

Она осознавала, насколько велик соблазн.

Осмелюсь ли я?

Она вспомнила последние дни своего невежества. Сколько ей тогда было? Около восьми лет, и было это в месяце Игат на Дюне.

Не на Ракисе, на Дюне, как называли эту планету мои предки.

Нетрудно вспомнить, какой она была тогда. Стройная загорелая до черноты девчонка с выгоревшими на солнце волосами. Она бегала в Пустыню за меланжей (это было поручение взрослых) вместе со своими друзьями и сверстниками. Как дорога была ей сейчас эта память.

Но у памяти была и своя темная сторона. Сосредоточившись, она уловила резкий запах: масса предпряности!

Выброс!

Взрыв Пряности предвещал появление Шайтана. Ни один песчаный червь не мог спокойно отнестись к взрыву Пряности на своей территории.

Ты пожрал все, Тиран. Все эти лачуги и хибарки, которые мы называли своим домом, ты погубил всех моих друзей и наши семьи. Почему ты пощадил меня?

Какая ярость сотрясала тогда тельце маленькой девочки. Все, что она любила, было сожрано и сожжено адским пламенем, а это гигантское чудовище отказалось принести ее в жертву себе и доставило ракийским жрецам, а потом отдало в руки Бене Гессерит.

Она говорит с ним, и он щадит ее.

— Я не смогла сохранить тех, кто сохранил меня, — сказала она Одраде.

И вот теперь Одраде знает, что я должна сделать. Ты не можешь подавить дикую природу, Дар. Я могу называть тебя Дар, потому что теперь ты живешь во мне.

Но ответа не было.

Есть ли в каждом новом песчаном черве жемчужина сознания Лето Второго? Фрименские предки утверждали, что это так.

Кто-то принес ей сандвич. Валли, старшая послушница, надзирающая за порядком на Наблюдательной вышке.

Это было сделано по моему настоянию, когда Одраде ввела меня в Совет, но не только потому, что Валли изучила мою способность противостоять сексуальным уловкам Досточтимых Матрон. И не только потому, что она хорошо знает мои вкусы и привязанности. Мы говорим на одном тайном языке, Валли и я.

Большие глаза Валли не смотрели теперь постоянно куда-то внутрь себя. Теперь в ее глазах был виден барьер, воздвигнутый на пути испытующих посторонних взглядов. Белки глаз стали уже голубоватыми, этот цвет станет интенсивно синим, когда Валли переживет агонию испытания Пряностью.

Она почти альбинос и представляет сомнительную ценность для скрещивания. Кожа Валли подтверждала предположение: она была очень светлой и покрыта веснушками. Прозрачная кожа. Невольно обращаешь внимание не на кожу, а на то, что лежит под ней: розовая, пронизанная кровеносными сосудами плоть, беззащитная против пустынного солнца. Только здесь, в спасительной тени помещения могла Валли подставить свою кожу чужим взглядам.

Почему именно она распоряжается здесь нами?

Потому что я больше всех доверяю ей в том, что должно быть сделано.

Шиана рассеянно проглотила сандвич, продолжая неотрывно смотреть на песок. В один прекрасный день такой станет вся планета. Другая Дюна? Нет, похожая, но другая. Сколько таких мест мы сотворим в бесконечной вселенной? Бессмысленный вопрос.

Вдали, на горизонте, появилась черная точка. Шиана прищурилась. Орнитоптер. Он становился то больше, то меньше, совершая, видимо, инспекционный полет.

Что мы создаем здесь на самом деле?

Взглянув на изогнутые хребты дюн, она внезапно ощутила хубрис.

Смотри на дело моих рук, ничтожный человек, и оставь всякую надежду.

Но мы сделали это, мои Сестры и я.

В самом деле?

— Я чувствую в воздухе какую-то новую сухость, — сказала Валли.

Шиана согласилась. Нет никакой необходимости говорить на эту тему. Она подошла к большому рабочему столу, чтобы, пользуясь ежедневным светом, изучить карты, разложенные на столе. В карту были воткнуты флажки, между которыми Шиана сама натянула зеленую нитку.

Однажды Одраде спросила:

— Это и в самом деле лучше, чем проекция?

— Мне надо, чтобы я могла дотронуться до карты.

Тогда Одраде согласилась с ней.

Проектор был скучен, слишком далек от земли и реальности. Нельзя ткнуть в проекцию пальцем и сказать: «Мы пойдем вот сюда». Ткнуть пальцем в проекцию, все равно что ткнуть пальцем в воздух.

Одних глаз недостаточно. Мир надо ощущать телом.

В нос Шиане ударил запах мужского пота. Она подняла глаза и увидела высокого темноволосого молодого человека, стоявшего в дверях. У него был надменный взгляд и поза.

— О, — сказал он, — Валли, я думал, ты одна. Но я зайду попозже.

Бросив взгляд на Шиану, молодой человек вышел.

Тело должно ощущать многое, чтобы познавать.

— Шиана, почему ты здесь?

Что ты ищешь здесь, ты, которая должна заседать в Совете? Ты не доверяешь мне?

— Я приехала подумать, что хочет от меня Миссия. Они видят оружие — миф Дюны. Миллиарды людей молятся на меня. «Святая, которая говорит с самим Разделенным Богом!»

— Миллиарды — это заниженное число, — сказала Валли.

— Но это мера силы, которую видит во мне Община Сестер. Те, кто поклоняется мне, думают, что я умерла вместе с Дюной. Я стала духом в пантеоне угнетенных.

— Больше, чем миссионером?

— Что может случиться, Валли, если я вдруг появлюсь перед людьми в сопровождении червя? Возможность такого исхода наполняет душу многих Сестер надеждой и нехорошими предчувствиями.