Читать книгу "Испытание Адом - Дэвид Марк Вебер"

Адмиральский бот выжимал всю возможную скорость, старясь не догнать корабль ее величества «Король Вильям». Флагман пикета, который команда любовно называла «Билли-бой», не наращивал ускорение, чтобы дать суденышку возможность уравнять с ним скорости и пришвартоваться. Бот, совершая маневр сближения, завалился на левый борт, и у вице-адмирала скрутило узлом желудок. Возможно, из-за качки, а возможно, из-за того что он, человек, отнюдь не считавший себя героем, хорошо представлял себе, с чем придется столкнуться «Королю Вильяму» и всем силам обороны системы. Но, даже не будучи героем, Сайлас Маркхэм оставался вице-адмиралом Королевского флота Мантикоры, и встретить противника ему надлежало на борту флагманского корабля, а не в каком-то дурацком кабинете, в нескольких световых минутах от поля битвы.

Причальные лучи супердредноута, легко захватив бот, переместили его в ярко освещенную пещеру шлюпочной палубы, и Маркхэм встал. Это, разумеется, являлось вопиющим нарушением правил, предписывавших пассажиру не покидать кресла и не расстегивать ремней безопасности до завершения швартовки, но Сайлас торопился... и, будучи старшим по званию и должности, мог не опасаться замечаний.

Хмыкнув при этой мысли, вице-адмирал прильнул к иллюминатору. Его взгляд остановился на украшавшей наружный фасад швартовой галереи корабельной эмблеме. Губы его скривились. Эмблема представляла собой копию личной печати короля Вильяма Первого, имя которого носил флагман, и Маркхэм уже не в первый раз мысленно задал себе вопрос: как относится команда «Билли-боя» к тому факту, что человек, имя которого носит их корабль, был убит террористом-психопатом?

Право же, не самый актуальный из вопросов.

* * *

– Они двинулись навстречу, гражданин адмирал, – объявил гражданин коммандер Макинтош, и Жискар, прервав поднятием руки доклад Джулии Лапиш, повернулся к операционисту флота.

– Сколько их?

– Ну, они еще слишком далеко, чтобы мы могли получить точные данные, однако в любом случае – и по числу корпусов, и по тоннажу – их меньше, чем предполагалось. По первым прикидкам, речь может идти о шести или восьми кораблях стены и пока неопределенном количестве линейных крейсеров. Они направляются в нашу сторону с ускорением примерно триста g.

– Спасибо, – сказал Жискар и развернул кресло к гражданину лейтенанту Тадеушу.

– Что скажешь, Мэдисон? – спросил он офицера разведки.

– Наши предположения строились на основании тех данных, которые были доступны на момент планирования операции «Икар», гражданин адмирал, – ответил Тадеуш.

В голосе его прозвучало нечто похожее на вызов, однако Жискар не склонен был уделять внимание подобным нюансам до тех пор, пока офицер соблюдал дисциплину и справлялся со своими обязанностями. Тадеуш работал отменно, поначалу Жискара удивляло, что столь способного офицера упорно не продвигают по службе, однако в файлах БГБ, полученных Причарт незадолго до начала операции, содержался исчерпывающий ответ на этот вопрос. Старшая сестра Тадеуша предстала перед Народным судом и, на основании доноса ревнивого любовника (доноса, как выяснилось позднее, ложного), была приговорена к смертной казни как враг народа. Любовник, осознав содеянное, повесился, но Сабрине Тадеуш его запоздалое раскаяние не помогло, а в БГБ опасались, что судьба сестры может не лучшим образом повлиять на отношение гражданина лейтенанта к Новому Порядку. Насколько успел понять Хавьер, эти опасения были отнюдь не беспочвенны, однако на службе антипатии гражданина лейтенанта не сказывались, а все остальное Жискара не интересовало.

– Мэдисон, я знаю, что данных для анализа было явно недостаточно, – сказал адмирал достаточно миролюбиво, чтобы намекнуть гражданину лейтенанту на необходимость следить за своим тоном. – Но так или иначе, а навстречу нам выступили значительно меньшие силы, чем ожидалось, и мне вовсе не хочется на собственном горьком опыте убедиться в том, что прежние расчеты были верны, а недостающие корабли подкрадываются к нам в скрытном режиме. Поэтому меня интересует любая имеющаяся информация, пусть спорная и неполная.

– Да, гражданин адмирал. Прошу прощения, – извинился Мэдисон и после недолгого размышления уже совсем другим тоном начал заново: – Боюсь, гражданин адмирал, данных, позволяющих дать текущей ситуации достоверное объяснение, у нас нет. Тут уж ничего не поделаешь, наши разведывательные корабли не появлялись у Василиска с начала войны. После того, как манти лишили нас Сифорда-девять, нам пришлось полагаться на платных шпионов из числа капитанов торговых судов. Люди эти, по большей части, не наши граждане, а иностранцы, и, соответственно, мы не можем относиться к ним с полным доверием. Но иных источников просто нет.

Он сделал паузу, подняв глаза на Жискара; тот кивком велел ему продолжать.

– Относительно сил, выделенных для охраны самого терминала: полученные сведения можно считать достаточно полными. Донесения разных осведомителей в основном совпадают, да и силы эти находятся на виду и доступны для сенсоров любого пользующегося терминалом торгового корабля. Но что касается остального пикета, тут мы располагаем лишь весьма... приблизительными цифрами.

– А почему так, гражданин лейтенант? – нейтральным тоном осведомилась Причарт. – По моему мнению, более половины кораблей до или после прохождения туннеля посещают орбитальные или планетарные склады Медузы.

– Верно, мэм, – ответил Тадеуш не без напряженности, объяснявшейся тем, что он никак не мог определить свое отношение к этой женщине. Как представитель ненавистной БГБ она была его естественным врагом... но естественной по отношению к врагу ненависти гражданин лейтенант не испытывал, и это его, похоже, озадачивало.

– Но в таком случае силы манти возле планеты должны быть доступны наблюдению так же, как и сосредоточенные близ узла Сети. Разве не так?

– Так, да не совсем, мэм, – ответил, придя на помощь Тадеушу, Макинтош, – Конечно, торговцы могли засечь все корабли, вращавшиеся вокруг самой Медузы, но, удаленные – те, что на патрулировании или учениях, – обнаружить сложнее. Манти жалуют шпионов ничуть не больше, чем мы, и пресекают использование активных сенсоров проходящими через терминал судами, тогда как возможности пассивных датчиков торговых судов весьма ограничены. К сожалению для нас, режим инспекций, созданный манти в начале войны, предусматривает и очень тщательный осмотр сенсорных систем прибывающих к терминалу торговых кораблей, и если на борту обнаруживается аппаратура, напоминающая по своим характеристикам военную, капитан должен позаботиться о подходящем объяснении. В противном случае, – коммандер сделал жест, как бы отбрасывая что-то в сторону, – и капитан, и судно до окончания войны лишаются права пользования узлом, а стало быть, подлежат выдворению из системы Василиска. Ну а изгнанные из системы шпионы, увы, не могут раздобыть для нас никакой информации. Политика манти сурова, но, как ни жаль это признавать, она себя оправдывает, и я на их месте поступал бы точно так же.

– Гражданин коммандер прав, – добавил Тадеуш. – Разумеется, до нас доходили сведения о сокращении пикета в системе, но отрывочные и не подтвержденные доказательствами. В существующих обстоятельствах разведка флота, – (на самом деле военная разведка теперь подчинялась БГБ, но лейтенант предпочел использовать прежнее название), – предпочла делать прогнозы, исходя из наименее оптимистических цифр, согласно которым здесь должно было находиться не менее дюжины тяжелых кораблей.