Читать книгу "Боги войны. "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" - Александр Широкорад"

Для создания и совершенствования оборонительных сооружений были привлечены пехотные части, а также большое количество саперных и строительных частей РГК, кроме того, было почти поголовно мобилизовано гражданское население, а также стянуты из большинства областей государства строительные части организации ТОДТ.

В результате проведенных работ противник к началу нашего наступления на подступах к Берлину создал ряд мощных оборонительных рубежей:

1. Главная оборонительная полоса с первой линией обороны (передний край), проходящей 7–8 км восточнее Зееловских высот, и вторым, основным, оборонительным рубежом, состоящим из 2–3 линий траншей, прикрытых на всем своем протяжении проволочно-минными заграждениями, – по Зееловским высотам.

2. Промежуточные рубежи:

а) по р. Флисс – состоящий из одной-двух линий траншей с оборудованными стрелковыми ячейками и пулеметными площадками;

б) западнее Мюнхеберга – имеющий одну, местами две линии траншей, прикрытые на всем своем протяжении противотанковым рвом;

в) по системе озер юго-западнее Штраусберга – выгодный естественный рубеж обороны, который опирался на внешний обвод Берлинского укрепрайона;

г) все населенные пункты на подступах к Берлину были подготовлены к круговой обороне. Все шоссейные дороги, ведущие к городу с востока и юго-востока, были перегорожены противотанковыми препятствиями, представлявшими собой заборы из бревен высотой до 3 м и толщиной до 4 м с амбразурами для ведения огня.

Для строительства оборонительных сооружений в Берлине и на ближних подступах к городу было мобилизовано все трудоспособное гражданское население, подразделения фольксштурма, организация ТОДТ, а также многочисленные специальные и запасные части Берлинского военного округа.

Характеристика оборонительных сооружений Берлина.

Город Берлин был подготовлен к круговой обороне, имеющей:

а) внешний обвод – по линии автострады, проходящей вокруг города;

б) внутренний обвод – с востока по р. Шпрее, с юго-востока и юга – по Тельтов-каналу;

в) в центре города – ядро обороны – район правительственных учреждений, вокруг которого была сооружена система мощных дотов, имевших между собою огневую связь.

Внешний обвод, проходящий в 15–18 км от центра города, состоял из системы опорных пунктов, расположенных в шахматном порядке и имевших между собою огневую связь; естественных препятствий – озера, реки, пруды, густые перелески, которыми изобилуют окрестности Берлина.

Между внешним и внутренним обводами обороны города все его пригороды и дачные поселки были превращены в опорные пункты, изобилующие противотанковыми препятствиями из камня и металлических балок, связанными между собою стрелковыми ячейками.

Внутренний обвод, опирающийся на естественные препятствия – с востока р. Шпрее, с юго-востока и юга Тельтов-канал, представлял собой систему опорных пунктов, расположенных в каменных зданиях и развалинах по набережным, большинство мостов через указанные водные рубежи были подорваны.

Большая часть городских строений была приспособлена к обороне с учетом кругового обстрела. Окна полуподвальных помещений и первых этажей заложены мешками с песком, с оставлением в них бойниц для стрельбы и наблюдения. В помещениях верхних этажей располагались пулеметы, автоматчики и группы, вооруженные фаустпатронами. За углами домов сооружены окопы для противотанковых орудий и минометов. Большинство улиц были забаррикадированы металлическими балками, кирпичом и средствами городского транспорта.

Ядром обороны города являлся центр города – район правительственных учреждений в границах: с востока – р. Шпрее, далее Шредердамм, Кестердамм, Хофмандамм, Куртдамм, Ландверканал, восточная часть Тиргартена.

Все здания в указанных районах были превращены в опорные пункты, насыщенные тяжелым оружием и реактивными противотанковыми средствами, а в качестве артиллерии на прямой наводке были поставлены все имевшиеся в указанном районе средства зенитного прикрытия. Большинство мостов через Ландвер-канал были взорваны, а оставшиеся были забаррикадированы железобетонными балками и кирпичными блоками от разрушенных зданий.

Количество опорных пунктов и огневых средств внутри указанного кольца возрастало по мере подхода к правительственным кварталам, а по Хермангерингштрассе от Фоссштрассе до Унтерден-Линден действовала сплошная линия дотов; на кровле имперской канцелярии было установлено большое количество тяжелых пулеметов…

Оборона г. Берлина облегчалась наличием большого количества разрушений, произведенных авиацией союзников. Улицы в некоторых районах города (например, в районе Александерплац и западнее до р. Шпрее) были настолько завалены кирпичами обвалившихся зданий, что продвижение по ним без предварительной расчистки не только танков и артиллерии, но даже гужтранспорта было невозможным. Эти завалы создавали значительные трудности и для продвижения пехоты.

Противник с особым упорством оборонял разрушенные районы. Это объясняется:

а) трудностью продвижения наших танков и артиллерии;

б) выгодными условиями для маскировки огневых точек противника и маневра живой силой;

в) отсутствием населения, которое в сохранившихся районах, несмотря на сочувствие противнику, связывало действия его войск.

Так, пленный командир 569-го батальона фольксштурма капитан Этель-Майэр Крестиан показал, что его солдаты “особенно уверенно оборонялись в районах, разрушенных бомбардировками, так как они могли в любом месте дома выбирать себе места для стрельбы и не опасаться, что они своей стрельбой привлекут огонь русской артиллерии на цивильных жителей”.[167]

А вот противоположный взгляд на укрепления Берлина:

«Для строительства масштабной системы фортификаций вокруг и внутри одного из крупнейших городов Европы требовалась четкая организация и понимание, кто руководит строительством, кто отвечает за планирование и кто строит. В этом вопросе был полный хаос. Формально за оборону Берлина отвечал комиссар обороны Рейха и по совместительству комиссар обороны Берлина и заодно министр информации и пропаганды – гражданское лицо доктор Геббельс, а реально оборонять столицу надлежало военным, которых представлял военный комендант Берлина генерал Рейман. Генерал справедливо считал, что поскольку именно он будет руководить обороной, то именно он должен отвечать за строительство укреплений, на которых именно ему завтра придется воевать. Геббельс был иного мнения. Тут возник опасный дуализм влияний. Амбициозный Геббельс слишком рьяно отнесся к своей должности и чересчур активно пытался подмять под себя армейцев. Армейцы же, видя полную некомпетентность министра пропаганды, старались оградить свою независимость от цивильных посягательств. У них уже был мрачный пример, когда рейхсфюрер СС Гиммлер решил с 24 января 1945 г. покомандовать группой армий „Висла“, и это при том, что Рейхсфюрера нельзя назвать цивильным. Когда назрел крах, 20 марта 1945 г. Гиммлер экстренно передал бразды правления группой армий генерал-полковнику Готтарду Хайнрици и радостно умыл руки. В Берлине ставки были выше. Сложилась парадоксальная ситуация – в 10 километрах от Берлина военные могли строить себе что угодно, но в основном своими силами. А внутри 10-километровой зоны и в самой столице строительство подчинялось Геббельсу. Ирония в том, что строить Геббельс должен был запасные позиции как раз для военных, с которыми он не особенно желал советоваться. В итоге фортификационные сооружения вокруг и в самой столице строились совершенно бездарно, без малейшего понимания тактических требований, а их убогое качество достойно особого упоминания. Причем для бесполезного строительства брались материалы и личный состав строевых частей, однако военные привлекались как рабочие, а не как главный заказчик. Например, вокруг города было возведено немало противотанковых препятствий, от которых было мало пользы или они вообще мешали передвижению своих же войск, и поэтому требовалось их разрушать.