Читать книгу "На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927 - Уильям Миллер"

Болгарам осталось теперь заключить с турками договор на наиболее благоприятных для себя условиях, ибо, несмотря на совет Э. Грея уйти из Фракии и Адрианополя, что отвечало бы их собственным интересам, турки отказались отдавать то, что им удалось снова захватить. Попустительство великих держав позволило туркам разорвать Лондонский договор; британский министр иностранных дел не прислушался к совету своего предшественника лорда Солсбери, который утверждал, что освобожденную однажды от турок христианскую территорию ни в коем случае нельзя им возвращать. При данных обстоятельствах у болгар не было иного пути, как только заключить с турками мир. Кирк-Килисе, место первой болгарской победы в войне 1912 года, и Адрианополь, захват которого завершил болгарский завоевательный поход, были по условиям турецко-болгарского договора, подписанного в Константинополе 29 сентября, официально переданы Турции. Новая граница Турецкой империи в Европе шла от устья реки Резовска, которая впадает в Черное море немного севернее мыса Игнеада, и заканчивалась на побережье Эгейского моря немного западнее Энеза.

Болгария, развязавшая эту войну, была жестоко наказана. Она потеряла свои основные приобретения прошлой кампании; ей пришлось отдать Румынии большой кусок своей прежней территории; а во Фракии и Македонии – земли, которые ей принадлежали. Во время двух войн Болгария потеряла 44 897 человек убитыми и 104 584 ранеными; ее финансы были сильно расстроены. Всего за один месяц она лишилась того, что с таким трудом приобретала в течение 35 лет! Впрочем, история Балканского полуострова в Средние века знала много случаев подобного поворота судьбы; король Фердинанд лишь подтвердил на своем примере максиму Гиббона о том, что «слава болгар всегда бывает ограниченной – и во времени, и в пространстве».

Греция и Сербия уже договорились о том, как разделят свои приобретения; и 14 ноября 1913 года был заключен турецко-греческий мирный договор, однако две оставшиеся проблемы – Албании и островов Эгейского моря – должны были уладить великие державы. Их представители создали две комиссии: одна должна была определить северную и северо-восточную, а другая – южную границу нового Албанского государства. А тем временем сама эта страна находилась на грани анархии, поскольку Исмаил Кемали Бей и Международная контрольная комиссия находились в Валоне (Влёре); в Дураццо (Дурресе) правил Эссад-паша в качестве «президента Центрально-Албанского сената», а сами державы – в Скутари (Шкодере). При определении южной границы большой кусок Северного Эпира, включая города Санти-Каранта (Саранда), Химара, Делвион (Дельвина), Пермети, Аргирокастрон (Гирокастра) и Корица (Корча), захваченные греками во время Первой балканской войны, вместе с островком Сасено (Сазани), принадлежавшим Греции с 1864 года, были отданы Албании. Если Австро-Венгрия своими угрозами заставила сербские войска оставить северо-восток этой страны, то в ноте держав, которая была передана Афинам 13 февраля 1914 года, определенно признавалось, что греческий суверенитет над захваченными островами (за исключением островов Тенедос, Имроз[116], Кастеллоризон[117] и тех, что по-прежнему были оккупированы итальянцами) зависит от обстоятельств предыдущего вывода греческих войск с этих островов.

21 февраля 1914 года албанский трон был официально предложен Эссад (Эсад) – пашой и албанской депутацией князю Вильгельму Виду, немецкому офицеру и племяннику румынской королевы, и был им принят. Получив необходимую финансовую помощь от держав, он 7 марта высадился в Дураццо (Дурресе), столице нового балканского государства, и назначил своим первым премьер-министром Турхан-пашу Пермети, уроженца Фессалии, который двадцать лет назад был губернатором Крита.

А тем временем жители Северного Эпира объявили о своей автономии; был сформирован Священный батальон, по аналогии с батальоном 1821 года, и в первые дни марта был поднят бело-голубой флаг с черным византийским двуглавым орлом. Президентом был избран Зографос, служивший в 1909 году министром иностранных дел Греции; а его племянник Карапанос, еще один уроженец Эпира, бывший дипломат и депутат от Арты, стал его министром иностранных дел. Они сделали своей резиденцией сначала Аргирокастрон, а потом переехали в село Георгуцатис; полковник Спиромелиос, «капитан» Химары, охранял свои родные горы от нападений албанцев. Таким образом, вожди движения за автономию, как и вожди Ольстера (Северной Ирландии), были людьми с положением, богатством и придерживались консервативных взглядов.

В начале марта 1914 года в Корче начался вывод греческих войск из Северного Эпира, который закончился только 28 апреля. Но бои между албанскими и «автономными» формированиями продолжались; их кульминацией стал бой в монастыре Цепос, расположенном в двух часах езды от Аргирокастрона (Гирокастры). Было заключено временное соглашение между лидерами эпиротов и полковником Томсоном, голландским офицером на службе албанского правительства, но он его нарушил; тогда князь Албании попросил международную контрольную комиссию возобновить переговоры. Соответственно, на острове Корфу (Керкира) состоялась конференция, и 17 мая была подписана конвенция, поручившая международной комиссии «организовать две южные провинции – Аргирокастрон (Гирокастру) и Корчу». Местную жандармерию, состоявшую из равного числа христиан и мусульман обеих провинций, должны были сформировать голландские офицеры, до этого создавшие жандармерию в Албании. В православных школах преподавание должно было вестись на греческом языке, за исключением трех классов начальной школы. Греческий должен был иметь тот же статус, что и албанский, не только в начальной школе, но и в судах и избирательных советах. В приложении были изложены требования химариотов о сохранении их старинных привилегий, включая свой собственный флаг и назначение губернатором иноземца под традиционным названием «капитан» на 10 лет. 1 июля 1914 года великие державы объявили о своем одобрении конвенции острова Корфу.

А тем временем в албанской столице начались беспорядки. Между голландским мэром Слюйсом и Эссад-пашой не было согласия, и реальным хозяином Дурреса стал последний. Перед рассветом 19 мая, в отсутствие премьера и итальянского посла, мэр Слюйс приказал «националистам» или албанцам, симпатизировавшим Австро-Венгрии, открыть из пушек огонь по дому Эссада. Застигнутый врасплох, Эссад подписал бумагу, обещав не возвращаться без разрешения князя, и уехал на итальянском корабле в Италию, ибо считалось, что он сторонник этой страны.

Но ссылка мэра не укрепила позиции князя, слабого человека, попавшего в тяжелейшую ситуацию из-за амбиций своей жены. Мусульманские крестьяне, пришедшие в Дуррес для того, чтобы сообщить мэру о своих бедах, были встречены огнем; Слюйс обратился за помощью к католику Малцори, и неизбежный уже конфликт принял облик религиозной войны.

Потеряв голову, князь принял решение искать убежища на борту итальянского судна и потерял уважение людей; дипломаты и члены контрольной комиссии отправились на переговоры с восставшими. Но те, более опытные в вопросах тактики, что говорило о том, что их действия направляет рука какого-то высшего советчика, потребовали восстановления турецкого управления или вмешательства европейцев.