Читать книгу "Набоб - Ирэн Фрэн"

Фрэнсис понял, что разговор окончен и пора откланяться.

— Всего доброго, губернатор, — сказал он. — Не работайте слишком много. Почему вы никогда не присоединяетесь к нам в играх и танцах? Я уверен, что миссис Имхофф скучает, будучи вынуждена приходить одна.

Фрэнсис презрительно улыбнулся и вышел из кабинета.

— Вот оно что… Он ведь так любит удовольствия, — пробормотал губернатор. — Надо будет расспросить о нем Мариан.

Он вытащил из ящика стола лист веленевой бумаги и быстро написал: «Моя обожаемая, сокровище моего сердца, сегодня вечером я буду у дверей вашего дома Я не перенесу вашего отсутствия. Скоро я увижу ваши восхитительные глаза, услышу ваш очаровательный голос! Не уезжайте, моя милая Мариан. Я появлюсь, как только спадет жара».

Гастингс не стал подписываться, — она поймет и так, — и позвал курьера. У этого бенгальца был почему-то растерянный взгляд и странное, с призвуком дыхание. Уоррен не обратил на это ни малейшего внимания и отдал ему записку.

* * *

Как и обещал, Уоррен приехал к Мариан, когда жара немного спала. Паланкин остановился перед белым перроном, Уоррен спрыгнул на землю и взбежал по ступенькам. Где же она? Он всмотрелся в полумрак коридора. Но к его удивлению, Мариан не встретила его. Неужели она не получила записку?

Он припомнил индийца, который должен был ее доставить. Его странный взгляд, странный запах… Как же он не подумал раньше! Какая глупость доверить письмо, не убедившись в надежности того, кто его доставит. Обычно он никогда не поступал таким образом. Этот бенгалец, судя по всему, обкурился опиумом, прикарманив полрупии, которые дал ему губернатор, отправился за очередной порцией зелья.

Слуги спали, как и всегда, когда хозяева отсутствовали. Кто-то устроился в кресле, кто-то — на цоколе колонны, кто-то — на ступенях мраморной лестницы. Они даже не шелохнулись, когда Уоррен вошел в дом. Он заметил ее зонтик, лежащий на серванте, и ее красивую сумку, без которой она не выходила. Значит, Мариан здесь. Минуту спустя Уоррен был уже на втором этаже и смотрел в замочную скважину будуара Мариан. Он не мог не признаться себе, что вновь охвачен давней страстью, которую не испытывал со времен Бирнагора: удовольствием видеть, когда тебя не видят.

Мариан в нижнем белье сидела на полу перед огромным медным тазом, полным жемчуга, и играла им, пересыпая из руки в руку. Рядом с ней копошились несколько котят. «Откуда у нее столько жемчуга? — подумал Уоррен. — Может быть, это назар от какого-нибудь индийца? За какие хитрости, за какие интриги?» Ум Гастингса заработал с невероятной быстротой. Единственный человек, занимавшийся в Калькутте продажей жемчуга, был другом Фрэнсиса. Неужели Мариан замешана в какие-то махинации?

— Мадам, откуда у вас этот жемчуг? — спросил он по-французски тоном начальника.

Она ответила ему не менее твердо:

— Сударь, это мое дело!

— Какой раджа подкупил вас? Отвечайте, я требую! Когда меня назначили губернатором Бенгалии, мы договорились — никаких дел, мадам, никаких спекуляций, никаких интриг. Жена Цезаря должна быть вне подозрений.

Мариан поднялась, разгладила складки на своем белье и посмотрела на него вызывающе:

— Но, сударь, я вовсе не ваша жена!

Уоррен отвернулся. Он чуть было не заплакал от обиды и душевной боли. Grasping! Алчная, как все женщины Калькутты.

Ясно, что Мариан подкупили и подстроил это Фрэнсис. «Но то, чем Фрэнсис хотел погубить меня, погубит его самого, — подумал Гастингс. — И я пойду еще дальше. Я обуздаю Индию. Я казню Нанда Кумара. Я разгромлю Мадека и царицу. Плодом моих трудов будет Английская Индия. Моя Индия, только моя!» Наступило время завоевания. Ради пользы дела можно пойти на многое. Уоррен Гастингс постепенно успокаивался. Сейчас он обернется к Мариан, обнимет ее, попросит прощения за столь негалантное поведение, будет целовать ей руки, увлечет в постель, откинет москитную сетку, сомнет муслиновые покрывала, расстегнет застежки ее белья, будет ласкать ее груди, уставшие без любви, целовать эти губы, алчные и лживые, наконец, умрет в кольце ее рук, украшенных камнями, украденными у Индии, и будет шептать ей: «Моя королева! Моя сладкая Мариан! Любимая, обожаемая».

Так все и произошло, и она не возражала.

— Прощен ли я, сударыня? — наконец спросил он.

— Губернатор, у нас с вами так давно не было ничего подобного, — ответила она томным голосом.

Уоррен решил воспользоваться моментом.

— Увы, Мариан, я слишком занят делами и большую часть времени мне приходится проводить в Совете Бенгалии. На удовольствия почти не остается времени.

— Но сэр Фрэнсис живет совсем не так, Уоррен. А ведь он тоже член Совета Бенгалии. «Прекрасный англичанин» полагает, что удовольствия вполне совместимы с выполнением служебного долга.

Уоррен пожал плечами.

— Игра? Женщины?

— Если бы вы чуть лучше разбирались в жизни света…

— Свет, Мариан, — это для меня Англия, океаны, Бенгалия. А сэр Фрэнсис, к сожалению, некомпетентен в делах Индии.

— Уверяю тебя, Уоррен, это утонченный, приятный и умный человек…

— Он действительно очарователен. И красив.

— Красив, о да! Очень красив. Он соблазнитель. В нем есть нечто. Сочетание веселья, ума и чувства. Да, в этом все дело. Чувства, которое пленяет женщин.

— И тебя?

— Меня?.. Я уже не в том возрасте, Уоррен, и я — с тобой.

— Он может захотеть увести тебя от меня, просто ради удовольствия.

— Ему нужны юные, совсем юные женщины. Девочки.

— Местные?

— О нет! Белые, только белые! Если бы ты знал, какие праздники он устраивает у себя в бунгало в Лодже, вместе со своим братом!

— Я бывал там, как и ты. И ничего особенного мы там не видели.

— Уоррен, а ты знаешь, что происходит в этих четырнадцати комнатах после того, как мы уезжаем?

— А ты знаешь? Нет. Мариан, этот человек просто хочет казаться экстравагантным. Скоро его будет окружать толпа индийских девиц и смуглых детишек. Он уже устал от своих карет, от слуг, которые во все горло выкрикивают на улицах его титулы. От женщин он тоже устанет.

Похоже, Мариан была уязвлена:

— Нет. Сэру Фрэнсису нравятся только белые. И он выбирает самых молоденьких. Надо видеть, как он за ними ухаживает. Можно подумать, что он француз.

Уоррен удивлялся все больше и больше:

— Если так, моя королева, то в городе для него скоро не останется дичи.

— Но есть еще Шандернагор!

— Шандернагор?

— Да. Шандернагор! Комендант Шевалье устраивает праздники в бывшем дворце Дюпле. Но французы скучают. В Шандернагоре много женщин и почти нет мужчин. Шевалье решил приглашать англичан. Мы же не в состоянии войны, правда? Мы ведь можем и поехать?