Читать книгу "Stargate Commander: История "Рассвета" - Александр Чёрный"

одним словом резюмировал все те раздумья, которые я тщетно пытался подогнать под реалии и дать объяснение происходящему дурдому.

– А не слишком ли громкое заявление? Умолчим о морально-этической стороне вопроса… Но кто? И, что самое главное, зачем? И почему именно Анька? Неужели не нашлось других доноров материала для клонирования?

Полковник смотрел на меня, не мигая.

– Нет, пойми меня правильно! – поспешил откреститься я. – Мне абсолютно по фигу, кто там кем кому приходится и по какой линии. Просто… не знаю…

– …чуйка.

Бл9дский лупанарий… По ходу, мы с офицером реально на одной волне вещаем.

– Не ты один неладное чуешь, – предупредил Мигунов. – Мне тоже это не по душе. Но это не повод устраивать версальскую охоту на ведьм только потому, что девочка похожа на кого-то из наших знакомых. У меня у соседей ребёнок на тебя похож. Мне тебя тоже наизнанку вывернуть?

– Смотря, кто твои соседи, – буркнул я, машинально вспоминая всех своих знакомых женщин, знакомство с которыми сумело продвинуться дальше знакомства.

Всякое могло быть.

– Что? – встрепенулся полковник.

– Что? – переспросил я.

Мигунов резко помотал головой, будто прогоняя наваждение.

– Работаем как работается, – поставил задачу офицер. – Наблюдаем за обеими. Пока только наблюдаем. Если что-то будет нездоровое – оно покажется, поверь. Но впредь так сильно не задумывайся больше. Я уже думал бригаду реаниматологов вызывать…

Глава 49. Обещанный массаж.

Когда мы с Палычем вернулись, над лагерем ещё смеркалось. Ужин, подготовка к отбою – и вот, над нашим укрепом воцарилась ночь.

Полковник выставил дежурное охранение, наладил смену часовых, определил людей в группу усиления. Словом, ничто не выдавало нашего наличия на другой планете в чужом скоплении галактик. Мы будто бы на Земле находимся. Просто на полевом выходе.

Если на «Авроре» и «Колыбели зла» мне удалось отжать себе какой-никакой уголок в виде каюты, то по прибытию на эту планету мне толком и окопаться было негде. Бросить спальник в случайном месте и завалиться баиньки можно. Но, как показала моя практика, при ночёвке на незнакомой местности лучше найти убежище понадёжней, чем первое попавшееся заброшенное строение. В отсутствие всего прочего сгодится и оно: мне не привыкать. Но если есть закрытый, звукоизолированный, защищённый от сквозняка и непогоды тёплый «прыгун», то почему бы в нём и не лечь?

В кресле кораблика я провёл достаточно много часов, чтобы усвоить: спать в нём – можно, жить – не стоит. Каким бы удобным, анатомическим и продуманным с точки зрения физиологии кресло ни было, оно остаётся креслом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кроватью не станет ни при каком раскладе, как ты его ни раскладывай. Потому спальное место организовал себе прямо на полу кабины, в проходе между рядами кресел. Пол ровный, остаточно тёплый. «Пенку» на пол, спальный мешок на коврик – и вот тебе, пожалуйста, готовый сонный одр. Барин опочивать изволит?

С непередаваемым чувством удовлетворения избавился от «брони» и «технички». Оружие легло рядом со спальником. У изголовья со стороны пультов разместился рюкзак и бронежилет. Рядом стопкой легла моя технарская форма. В ногах спальника разместились на ночь берцы с накинутыми на их голенища носками для просушки. Были б на Земле – отошёл бы до ближайшего ручья или любого другого водоёма, помыл бы ноги в холодной воде. Но тут в лесу доступна целая баня: её возможностями и воспользовался на сон грядущий. Уже остыла (её никто топить не думал), но я не привередливый. Мне хватило и этого.

По возвращению в «прыгун» был приятно удивлён наличию на борту Аньки, хозяйничавшей, как у себя дома. Рыкова изволила разоблачаться, полностью игнорируя настежь открытую аппарель кораблика и зажжённый в отсеке свет.

Обувь биолога заняла своё место рядом с моей. Китель с майкой небрежно брошены на рундуки десантного отделения. Я вернулся в тот момент, когда соратница лёгкой рукой избавлялась от брюк и всего того, что ей показалось лишним. А показалось лишним ей решительно всё.

– Вот так сервис, – цокнул языком я. – Пришла пожелать «спокойной ночи»?

Что довольно актуально, ибо по Москве время близилось к полуночи. Часы на местное астрономическое время не переводили и пользовались нашим, родным.

Рыкова сбросила остатки облачения на рундуки и хмыкнула в голос.

– Вообще-то, надеялась услышать пожелания от тебя. Но, раз ты не соизволил меня навестить, решила почтить тебя своим визитом.

Биолог, не скрывая удовольствия, подняла руки до потолка кораблика и сладко потянулась.

Пожалуй, опущу высокохудожественную хрестоматию касательно момента, как мой изголодавшийся взор хищным хватом вцепился в точёную фигурку соратницы, наслаждаясь видом и каждым изгибом её тела. Хотя бы, потому, что ничего для себя нового я там не увижу. Вряд ли Рыкова сильно изменилась с тех пор, как спала со мной в последний раз.

Но пооблизываться и впрямь есть, на что. Да.

Анька молча и по-хозяйски улеглась на спальник и тяжело, шумно вздохнула.

– Ну, всё…, – простонала она. – Я вся твоя. Делай со мной, что хочешь…

– Могу в спальник зашить, – хмыкнул я.

Поднялся на борт «прыгуна» и закрыл за собой аппарель. Поднявшаяся рампа надёжно отсекла нас от забортного пространства, оставив наедине друг с другом.

– Сначала – обещанный массаж! – безапелляционно потребовала биолог. – А потом хоть в спальник зашивай, хоть в чехол от танка…

Умолчим о том, что вслух я Аньке ничего не обещал. Просто не стал спорить с предъявлением соратницы. В конце концов, я не сахарный, не растаю. Спать, конечно, хочу, что звездец. А массаж, если это не имитация бурной деятельности, требует какой-никакой силы и её запаса. Промять мышцы и суставы непросто. С телосложением Рыковой это ещё сравнительно выполнимо. Но кого-нибудь более массивного и крепко сбитого я бы оставил до утра, пока не отдохну.

– Вот так вот, без прелюдий? – хмыкнул я. – Прямо так и сразу?

– Не юродствуй, – процедила Анька, вернув мне мою же монету моей же фразой. – И… можешь не сдерживаться. У меня всё тело ломить начинает.

Хотел было ляпнуть в ответ «Не хер было на «кассу» садиться, не было бы ломки», но вовремя остановил себя и придержал язык за зубами. «Не суди – да не судим будешь».