Читать книгу "Чернильная смерть - Корнелия Функе"

Это маковый отвар.

Змееглав сунул дрожащую руку в подушку, хотел достать оттуда книгу, защититься ею, но холодные пальцы уже погрузились ему в грудь.

Как они на него смотрят! Глазами всех погибших, которых он послал к ним!

А потом они снова прошептали его имя.

И его сердце остановилось.

До конца

— Получилось! — сказал Бог. Он посмотрел на воробья и показал пальцем на исчезающее чудо. — Получилось! Я создал ласточку!

Тед Хьюз. Как воробей спас птиц

Белая Женщина появилась, как только Мо закрыл пропитанную кровью книгу. Свистун, увидев ее, забыл про ласточку, а сын Виоланты спрятался под стол, к которому был прикован Мо. Но дочь Смерти пришла не затем, чтобы забрать Перепела. Она пришла отпустить его на свободу, и Реза увидела облегчение на лице мужа.

Он все забыл в эту минуту. Это Реза тоже видела. Наверно, на краткий миг им овладела надежда, что история рассказана до конца.

Но Свистун не умер вместе со своим хозяином. На несколько драгоценных минут он оцепенел от страха, но, как только Белая Женщина исчезла, страх ушел вместе с ней. Реза снова расправила крылья. Подлетая к Свистуну, она выплюнула зерна, чтобы вернуть себе руки для помощи и ноги для ходьбы. Но птица не отступила, и Реза царапнула птичьими когтями по каменному полу.

Мо с ужасом смотрел на нее. Прежде чем она успела понять, какой опасности его подвергает, Свистун уже намотал на руку цепь, привязывавшую Мо к столу, и рванул на себя. Мо упал на колени, зажав в руке переплетный нож. Но что можно сделать ножом против меча или арбалета?

Реза в отчаянии вспорхнула на стол. Она давилась и трясла головой в надежде, что где-то под языком застряло еще зерно, но птица не отпускала ее. Свистун снова рванул цепь.

— Твой бледный ангел-хранитель сегодня у нас не задержался! — сказал он насмешливо. — Что ж он не разомкнул твои оковы? Не волнуйся, ты у нас будешь умирать так долго, что твои белые подруги успеют вернуться. А теперь работай, да поживее.

Мо с трудом поднялся на ноги.

— Зачем? — ответил он, подталкивая к Свистуну Пустую Книгу. — Твоему хозяину моя работа уже не нужна. Поэтому Белая Женщина и приходила. Я вписал три слова. Можешь убедиться. Змееглав мертв.

Свистун посмотрел на кроваво-красный переплет. Потом покосился под стол, куда забился Якопо, как напуганная зверушка.

— Вот как? — сказал он, вытягивая меч из ножен. — Ну что ж, если так… Я тоже не против стать бессмертным. Работай, говорят тебе!

Часовые начали перешептываться.

— Молчать! — крикнул Свистун и показал на одного из них рукой в перчатке. — Ты. Иди к Змееглаву и скажи, что Перепел утверждает, будто он мертв.

Солдат торопливо направился к двери. Остальные испуганно смотрели ему вслед. Свистун приставил меч к груди Мо.

— Работай, я сказал!

Мо отступил, насколько позволяла цепь.

— Второй Пустой Книги не будет. Якопо! Беги отсюда! Передай маме, что все будет хорошо!

Якопо вылез из-под стола и убежал. Свистун даже не посмотрел в его сторону.

— Когда у Змееглава родился сын, я сразу посоветовал ему прикончить отродье Козимо, — сказал он, не сводя глаз с Пустой Книги. — Но Змей и слышать об этом не хотел, вот и поплатился за глупость.

Солдат, которого он посылал к Змееглаву, задыхаясь, вбежал в зал. На нем не было лица.

— Перепел говорит правду! — с трудом выговорил он. — Змееглав мертв. Повсюду Белые Женщины.

Часовые опустили арбалеты.

— Повелитель, давайте вернемся в Омбру! — пробормотал один. — Этот замок проклят! А Перепела мы можем захватить с собой.

— Неплохая идея! — сказал Свистун, улыбаясь.

Нет.

Реза снова метнулась ему в лицо, клювом сбивая улыбку с губ. Птица это делала или она сама? Свистун поднял меч. Мо вскрикнул. Лезвие глубоко вонзилось в крыло. Она упала — и вдруг человеческое тело вернулось к ней, словно Свистун вырезал из нее птицу. Среброносый ошалело уставился на Резу, поднял меч… но тут Мо ударил его ножом в грудь, прорвав драгоценную ткань, в которую так любил облачаться герольд Змееглава. Во взгляде мертвеца застыло удивление.

Солдат, находившихся в зале, Мо отогнал от Резы мечом Свистуна. Но их было много, а ему мешали оковы. Скоро все было залито кровью — руки Мо, грудь и оружие. Его это кровь или чужая?

Они убьют его, а она беспомощно смотрит на это и ничего не может сделать, уже который раз в этой истории! Но вдруг огонь избавил Мо от оков, а Резу загородил Сажерук с куницей на плече. Рядом стоял Якопо, похожий лицом на статуи своего отца.

— Она мертвая? — услышала Реза его вопрос.

— Нет, — ответил Сажерук. — Просто ранена в руку.

— Но она же была птицей! — удивился Якопо.

— Да! — откликнулся Мо. — Хорошая сказка, правда?

В большом зале вдруг стало тихо. Борьба, крики — все прекратилось, только огонь тихонько потрескивал, переговариваясь с Сажеруком.

Мо опустился на колени рядом с Резой, весь в крови, но живой, а у нее была наконец рука, чтобы взять его руку. И все было хорошо.

Не на ту карту

Как Орфей,

Я играю смерть на струнах жизни.

Ингеборг Бахман. Темные речи

Орфей читал, как в лихорадке. Он и сам это слышал. Слишком громко и слишком быстро. Как будто его язык вонзал слова в тело переплетчика, как клинки. Он написал ему адские муки как месть за насмешливую улыбку Свистуна, которую до сих пор не мог забыть. Как унизила она его в тот самый момент, когда он чувствовал себя на вершине власти! Но уж хотя бы Перепел в ближайшее время перестанет улыбаться.

Халцедон размешивал чернила и с тревогой смотрел на него. "Очевидно, гнев написан у меня на лбу, — думал Орфей — наверное, капельками пота".

Сосредоточься, Орфей! Он попытался начать сначала. Некоторые слова было не разобрать: буквы натыкались друг на друга, опьянев от его гнева. Отчего ему кажется, что он читает в пустоту? Почему слова похожи на гальку, когда кидаешь ее в глубокий колодец и не слышишь всплеска? Что-то было не так. Такого он при чтении никогда не испытывал.

— Халцедон! — крикнул он стеклянному человечку. — Сбегай в Зал тысячи окон и посмотри, что там с Перепелом. Он должен уже корчиться в судорогах, как отравленная собака!