Читать книгу "Октавиан Август. Революционер, ставший императором - Адриан Голдсуорси"

Тиберий уже обладал всеми важными полномочиями Августа, включая высший империй и трибунскую власть. Сначала он, естественно, отдал приказы преторианским когортам и другим частям, находившимся в Риме, и послал письма командующим армиями в провинциях. Фактически государство перешло от двух принцепсов снова к одному. И дело заключалось не в том, что Тиберий в качестве приемного сына или наследника приобрел полномочия Августа, а потому что ими он обладал сам по себе. Тем не менее соблюсти внешние приличия было важно, и так же, как Август в январе 27 г. до н. э. «сложил» полномочия и в июле 23 г. до н. э. отказался от консульства только для того, чтобы сенат убедил его снова принять на себя управление государством, так и Тиберий пожелал, чтобы его призвали на эту роль. Эти два человека были очень разными по характеру, и на этот раз представление прошло не столь гладко или, возможно, оказалось хуже срежиссировано. Неуклюжие манеры и слишком сложный для понимания высокопарный стиль Тиберия многих приводили в замешательство относительно его истинных намерений, но в конце концов сенаторы сумели «убедить» его взять на себя обязанности своего бесконечно оплакиваемого отца.

17 сентября сенат провозгласил Августа Богом, и поэтому теперь Тиберий был собственно Тиберий Юлий Цезарь Август, сын Бога. В завещании оговаривалось, что он должен принять имя «Август», но новый принцепс отказал сенату в позволении утвердить данный пункт с помощью голосования. Вместо этого он заявлял, что пользуется данным именем, только сообразуясь с пожеланиями своего отца и с целью почтить его. Равным образом он отказался от автоматического присуждения ему титула отца отечества. Однако такая умеренность, как и выраженные им в сенате помянутые отказы, не особенно маскировали его готовность взять на себя высшую роль, на что он решился уже в то время, когда Август жаловал ему различные полномочия, каждое по отдельности.[737]

Серьезная альтернатива отсутствовала. Известия о смерти Августа вызвали вспышки бунтов в некоторых легионах на Дунае, а впоследствии и на Рейне. Причинами являлись скука, значительная задержка с увольнением тех, кто завершил срок службы, и все лишения, налагаемые суровой дисциплиной вкупе с неуверенностью в завтрашнем дне в отсутствие того человека, который им платил и которому они принесли присягу на верность. В основном участники мятежа желали только улучшения условий и получения других, непосредственно их касавшихся привилегий. На Рейне короткое время поговаривали о провозглашении принцепсом вместо Тиберия их командующего Германика, но эти разговоры быстро кончились ничем. Приемный сын был предан так, как следовало быть преданным сыну римлянина, а никакого желания вновь разжечь гражданскую войну не наблюдалось.

Почти сразу после того как умер Август одного центуриона преторианской гвардии отправили на остров, где пребывал в заточении Агриппа Постум. И там в один прекрасный момент этот офицер убил внука Августа, хотя, как утверждают, не без борьбы, ибо тот был молод и силен. Когда этот центурион со своими воинами возвратился в Рим и доложил об этом Тиберию как своему командиру, последний энергично отрицал, что отдал подобный приказ. У нас нет возможности узнать, говорил ли новый принцепс правду или нет. И в то время, и впоследствии одни выдвигали предположение, что он лгал, или же вместо него возлагали всю вину на Ливию. Другие считали ответственным Августа, так что этот, чуть не последний его приказ, мог воскресить в памяти образ безжалостного триумвира, каким он некогда являлся, вместе с одним случаем в прошлом, когда он произнес: «ты должен умереть». Тацит выразил сомнение, заметив, что ни в каком другом случае он никого из своих близких родственников не убивал. Очевидно, что Тиберий получал самую непосредственную выгоду от этой смерти, так как в результате устранялся потенциальный соперник, но мы никогда не сможем узнать, кто на самом деле отдал такой приказ. До конца этого года скончалась также его бывшая жена, Юлия, и конец ее ускорили условия существования, которые Тиберий своими распоряжениями сделал еще более суровыми.[738]

Чрезвычайно высокая смертность в обширном семействе Августа сохранялась и в последующие годы. В 19 г. н. э. во время пребывания в восточных провинциях умер Германик, и хотя ходили слухи об отравлении его ревнивым Тиберием или Ливией, он, возможно, явился еще одной жертвой несчастной судьбы. В 23 г. н. э. умер Друз, и на сей раз наиболее вероятно, что это было преднамеренное убийство, а виновниками являлись его жена (сестра Германика и Клавдия и двоюродная сестра Друза) и ее любовник, честолюбивый префект преторианских когорт Луций Элий Сеян. Интриги этого последнего помогли скомпрометировать вдову и сыновей Германика. Агриппина, последний ребенок Юлии, и двое ее старших сыновей впоследствии были арестованы и сосланы, но, находясь в неволе, все отрицали. Ливия пережила своего супруга на пятнадцать лет, хотя ее отношения со своим сыном становились все более и более натянутыми. В конце концов, в 29 г. н. э. в возрасте восьмидесяти шести лет она умерла, но получила некоторые почести от Тиберия, а обожествлена была лишь во время правления ее внука Клавдия.

В первые недели Тиберий много говорил о своем желании, чтобы сенаторы играли более значительную роль в делах государства, помогая ему в управлении, но на практике его действия вели к дальнейшей централизации власти. Одним из первых его решений был перенос выборов из народных собраний в сенат, что превратило септу не более чем в декоративный парк и место для общественных увеселений. Хотя и правда, что Август всегда мог обеспечить избрание угодных ему кандидатов, история его принципата продемонстрировала множество случаев настоящего – по временам нечистого и даже сопровождавшегося насилием – соперничества за оставшиеся посты, а также стремление избирателей голосовать не так, как он хотел. Тем не менее реального общественного противодействия этой перемене не было, а сенаторы предпочитали по необходимости уговаривать равных себе вместо более широкого круга избирателей. Магистраты в результате этой реформы, похоже, не стали ни лучше, ни хуже (Tacitus, Ann. I. 15. 1–2).

Тиберий отличался от Августа и тем, что был не склонен предпринимать поездки по провинциям, а со временем его утомили даже повседневные встречи с сенаторами и прочими лицами в самом Риме. В 26 г. н. э. он оставил Рим, в следующем году уединился на своей вилле на Капри и в оставшиеся десять лет своей жизни в город более не возвращался. В 14–16 гг. н. э. Германик продолжал командовать армией на Рейне, но затем его отозвали и отправили на Восток. Друз главным образом оставался в Риме, а после смерти Германика не было ни одной попытки отправлять его в важные поездки по провинциям. Вместо этого в них оставили на своих постах прежних правителей, многие из которых пребывали в должности в течение необыкновенно длительного периода времени, но ни один из них не получал приказа вести наступательные войны. Август оставил после себя совет повсюду сохранять империю в сложившихся границах, и даже если это означало лишь временную паузу, чтобы прийти в себя после тревог 6 и 9 гг. н. э., Тиберий предпочел следовать ему как доктрине в продолжение всей своей жизни. В противоположность принципату Августа, при нем было меньше военных кампаний и гораздо меньше триумфов, а также отсутствовали новые памятники, сооруженные на средства от военной добычи. Тиберий тратил гораздо меньше средств на строительные проекты и устройство зрелищ в Риме, нежели он это делал в то время, когда Август был жив.[739]